Сенон извлек из папки письмо и с поклоном передал императору.

«Мой венценосный друг. До меня дошли сведения, что ваша подданная леди Натали, глава одноименного детективного агентства, попала в лапы кровожадных огров в районе ничейных земель Роковой Горы, граничащих с моим королевством. Приложу все силы, чтобы вызволить ее, а по возможности и членов ее команды, из беды. Искренне ваш, король Хранкии Медовик Шестнадцатый».

– Вот неугомонная девчонка! Какого фанфа ее туда занесло? – разозлился император.

– Представления не имею, ваше величество. Рекомендую обратиться к Гартрану. Как только он узнал о гибели леди Натали…

– Что?!! – взревел Тант Первый.

– О, прошу меня простить, ваше величество, – взмолился секретарь, – я хотел сказать: о возможной гибели леди Натали и ее людей. Так вот, как только Гартран об этом узнал, то сразу же занялся этим делом.

– Кто сообщил о гибели леди Натали? Медовик? Откуда прошла информация? – деловито спросил герцог Садемский.

– Вот. – Сенон извлек из папки свежую газету «Рейх». – О событиях у Роковой Горы сейчас вся мировая пресса пишет. Никто толком ничего не знает, а потому перепечатывают всякий бред из газетенок Хранкии и Фатерляндии. Очередной победный панегирик бюрера в свою честь можете не читать. Интересующая вас информация на второй полосе. Там, где они обычно про изменников родины и иностранных шпионов пишут.

Император поспешил развернуть газету.

«Силами наших спецслужб в приграничной зоне с Хранкией в районе Роковой Горы был пойман дриттанский шпион Бжеймс Донд. Задержание иностранного агента произошло в момент передачи секретной информации о мобилизационных планах бюрера и ходе призывной кампании связникам, которые выдавали себя за членов детективного агентства «Натали и К°». По данным наших спецслужб, их главаря некую леди Натали, прежде чем до нее добрались наши доблестные воины, успели выкрасть огры для принесения в жертву во время парада полных лун, и, судя по тому, что в недрах Роковой Горы проснулся Древний Ужас, оказавшийся огнедышащим драконом, им это удалось. Кровавая жертва была принесена. Такая же судьба уготована всем врагам Фатерляндии, где бы они ни находились. Наш обожаемый бюрер уже отдал приказ начальнику штаба Дорману о засылке на территорию Андугара спецподразделения для ликвидации остатков банды, именующей себя детективным агентством, прямо в логове врага и распорядился разработать план подкормки огнедышащего монстра врагами народа и прочими изменниками нашей любимой Фатерляндии…»

– Да я его самого этому монстру скормлю!!! – взревел Тант Первый, отбрасывая в сторону газету.

– Не стоит горячиться, братец, – заволновался герцог. – Переброска войск к границам Фатерляндии дорогое удовольствие. К тому же придется проламываться через восемь стран. Им это может не понравиться.

– Ваше императорское величество, не уделите мне несколько минут? – раздался из-за двери взволнованный голос главы тайной канцелярии Андугара.

– Заходи!

В покои императора просочился Гартран с очень круглыми от изумления глазами.

– Ну был в агентстве? Чего там узнал? – нетерпеливо спросил император.

– Ваше величество, вы не поверите. Меня оттуда вышибли.

– Кто? – опешил Тант.

– Домовой. Да еще и обругал, скотина, последними словами.

– Стоп! – оживился Тант. – Вышиб, говоришь?

– Вышиб.

– Если мне не изменяет память, домовой на такие подвиги способен только, когда защищает имущество и жизнь хозяина. Именно потому ни один вор никогда не полезет в дом, где живет домовой. Он до последнего охраняет хозяйское добро до тех пор, пока жив его господин.

– Но его господин не Натка, а Темлан, – напомнил брату герцог.

– Значит, хотя бы сам Темлан все еще жив! Так, Гартран, работаем старым испытанным способом. Может быть, еще не все потеряно. Подключай эльфов со всей их спецаппаратурой. От агентства до дворца рукой подать. Пускай занимают любое помещение и начинают слежку. Первым делом надо выяснить, есть ли, кроме домового, в доме кто-нибудь еще. И выстави охрану. Тайную. Есть сведения, что Битлер заслал в Андугар группу убийц с приказом ликвидировать всех членов детективного агентства. Найти этих ублюдков. Найти, поймать, арестовать и отправить в пыточную на допрос. Будут брыкаться – ликвидировать. Все ясно?

– Да вроде все.

– Вроде! – фыркнул император. – Ох, Гартран, все меньше к тебе веры у меня.

– Только не вздумай лично их ловить, – заволновался герцог.

– Гм… а это ведь идея. А то я что-то начал закисать. Так, Гартран, срочно формируем двадцать групп захвата…

– Добавь еще одну, – тяжко вздохнул герцог, – как раз будет очко.

– Тьфу на тебя. Гартран, его не слушать… хотя контрольное звено не помешает. Ладно, пусть будет очко и в каждой группе двадцать воинов, не меньше…

– А командиры в каждой группе будут? – ехидно спросил герцог.

– Разумеется. Как же без них? – удивился император.

– Значит, опять очко, – явно издеваясь, сказал герцог.

– Тьфу на тебя еще раз! И главное, Гартран, это конспирация. Группы должны быть автономные, мобильные, надежно замаскированные. Их главная задача наблюдать и всех подозрительных хватать. Живьем. Лучших солдат из моей гвардии на это дело подбери. От них больше толку.

– Более четырех сотен дуболомов… Создатель, дай мне силы… – простонал Гартран, с ужасом думая, куда пристроить такую прорву воинов, и понял, что операции захвата уже пришел конец…

– Обо всем подозрительном и необычном немедленно сообщать дежурному, в экстренных случаях – прямиком в ФСБ. Самим в контакт с подозреваемыми не вступать, если их действия не представляют угрозы жизни окружающим. Вопросы есть?

– Есть, – подал с места голос сержант Литвинов. – На что в первую очередь обращать внимание? Что ФСБ конкретно ищет?

Майор Каретников покосился на входную дверь, а затем, слегка понизив голос, доверительно сказал.

– Мне кажется, они и сами до сих пор не знают, кого ищут. ФСБ вечно туману напускает, но наше дело маленькое, раз приказали – будем исполнять. Еще вопросы есть?

– Нет.

– Тогда по коням.

Утренняя планерка закончилась, загрохотали отодвигаемые стулья, и, в связи с повышенной угрозой то ли теракта, то ли еще хрен знает чего, усиленные наряды полиции потянулись на выход к патрульным машинам. Сегодня им, как в сказке, предстояло найти то – не знаю что и поймать того – не знаю кого.

Каретников покинул помещение последним. Он вышел в коридор, ломая мундштук папиросы на ходу, однако, увидев у дверей своего кабинета сухонькую, сгорбленную фигуру Степаниды Кузьминичны, мысленно застонал и затолкал остаток папиросы обратно в пачку.

Эта настырная бабулька уже не первый год ходит к ним за своим видеомагнитофоном, который украли у нее в незапамятные времена. Именно он, тогда еще безусый неопытный младший лейтенант вел то дело и с треском его провалил. Ничего не поделаешь, квартиру обчищали профессионалы. Не оставили за собой никаких следов. Работы тогда у милиции хватало. Лихие времена. Разгул бандитизма. Чуть не ежедневные кровавые разборки между бандами, убийства бизнесменов… Короче, дело о квартирной краже отложили в долгий ящик, а еще через пару лет в связи с истечением срока давности оно вообще было закрыто, сдано в архив и забыто. Было бы забыто, если б не Степанида Кузьминична Перовская. Она чуть не каждый день, словно на работу, заявлялась в их отдел и спрашивала, как идет расследование. Последние годы, правда, уже реже, всего раз в неделю заходила, но все равно достать успела здесь конкретно всех! Как-то, не выдержав, кто-то из постовых притащил в отделение свой старый видеомагнитофон точно такой же марки и попытался всучить его пострадавшей, но та подмену сразу обнаружила и устроила грандиознейший скандал всему отделу, в процессе которого выяснилось, что ей чужого не надо. И потом на ее магнитофоне была наклейка волка из мультика «Ну, погоди!», а также видак без украденных с ним вместе видеокассет Кузьминичне был не нужен. В общем, к ней уже давно привыкли. Это был личный крест Николая Петровича, и он нес его с достоинством, старясь быть предельно вежливым со старушкой. И на то была причина. На одной из видеокассет была запечатлена свадьба ее внука, юного десантника, погибшего в одной из многочисленных горячих точек, образовавшихся после развала Союза. Только она в конечном счете и нужна была Кузьминичне, на все остальное ей было наплевать.