— Таково объяснение смерти Янтарсона Чайнега, — сказала Джоан, закрывая папку. — Теперь мы знаем…

Последовало долгое молчание. Потом Змей сказала:

— Не верю ни единому слову.

— Я тоже, — согласилась Джоан. — Электромозг под Диснейлендом. Болезнь с докторской степенью по антропологии. Безумие.

— Нелепица.

— Абсурд.

— Бред.

— Чушь.

— К сожалению, — сказала Змей, — это не означает, что все это неправда.

— Да, не означает. Но если вдруг это правда, то что, черт возьми, мы сможем сделать?

— Так это же очевидно! — вставила Айн Рэнд.

Джоан с Змеем повернулись к Лампе.

— Да? — спросила Джоан.

— Необходимо уничтожить злой компьютер, — сказала Айн. — Выключите его! Разбейте!

— Только и всего?

— Если вы цените человеческую жизнь, это единственный рациональный выход! Какое чудовищное злодеяние — уничтожить миллиарды жизней из-за какой-то фантазии о совершенстве! Вы должны остановить эту машину!

— Мисс Рэнд, вряд ли Джоан сомневается в искренности ваших чувств, — сказала Змей. — Но если ГАЗ и существует и если он действительно уничтожил миллиарды жизней, не кажется ли вам, что у нас силенок маловато?

— Умный человек, стремящийся защитить истину и справедливость, никогда не бывает слаб! — ответила Айн с такой убежденностью, что Джоан со Змеем не смогли сдержать улыбку.

— Что думаешь? — поинтересовалась Джоан.

— Похоже, мы в любом случае обречены, — отметила Змей. — Так что нет смысла сидеть и ждать, когда нас прихлопнут.

— Полагаешь, что скоро и нас казнят для острастки?

— Это будет вполне соответствовать традиции, да.

— В доме есть какое-нибудь оружие, помимо твоего «кольта»? — спросила Джоан. — Такое, чтобы помогло от андроидов-убийц?

— Есть кое-что по мелочи, — ответила Змей. — Ничего впечатляющего. А у тебя?

— Ну, — сказала Джоан, — у меня есть одна штука. Точнее сказать, пара. Думаю, их можно назвать малость впечатляющими…

— А вы уверены, что Джона Леннона[250] убили именно из этого пистолета?

— Стопроцентно, — ответила Лекса.

— Вот это да, — сказал Дэн. Его пепельно-белая борода доросла уже до самого пуза, как у старика, но глаза остались задорными, как у мальчишки, и никаким морщинам этого задора ни за что не убавить. — Та самая штука, которая сделала из него мученика. Уолтер, видишь?

— Вижу, — согласился Уолтер, этим и ограничившись.

— Знаете, — признался Дэн, — еще в 09 году, во время Войны за сдерживание Сирии, моя съемочная группа засняла материал про крылатую ракету «Верный Друг»[251], убившую Ассада[252].

— Помню, — ответила Лекса. — «Си-би-эс» крутили этот ролик непрестанно…

— Мы с Полой были на ливанском побережье, брали интервью у израильских аквалангистов… — Дэн предался воспоминаниям. — И ракета просвистела прямо над нами! Да уж, это было нечто! — И добавил потише: — Знаете, эти «Верные Друзья» — очень точные, могут прямо в трубу залететь.

— Знаю, — сказала Лекса. — И производит их та самая компания, которая прямо перед началом войны выкупила «Си-би-эс». По поводу дирижабля, Дэн…

— А, да! — воскликнул он. — Дирижабль! Ну, раз уж вы говорите, что у вас важный репортаж, что-нибудь придумаем. Что скажешь, Уолтер?

У Уолтера не было ног. Его не на войне ранили; просто он таким родился. Гордость нации в самом расцвете сил — «ведущий программы новостей, которому доверяет вся Америка», — он успешно скрывал недостаток от зрителей, поскольку его всегда снимали только за столом. Теперь, выйдя на пенсию, большую часть времени Уолтер проводил на Ньюаркском дроме, словно старый пердун из анекдотов, который вечно ошивается в цирюльне. Руководство телесети, в которой Уолтер работал раньше, порой начинало ворчать, вполне справедливо отмечая, что «Си-эн-эн» — не его цирюльня, но Уолтер на это чихал. А они что — ждут, что он возжелает провести свои золотые годы, вдыхая выхлопы на вертолетной станции «Си-би-эс»?

— Так какой вам дирижабль нужен? — спросил Уолтер, слегка покачиваясь на ветерке. По приказу покойного Теда Тернера механики «Си-эн-эн» поставили в главном ангаре автокран, с которого на специальных брезентовых стропах и свисал Уолтер. Передвигался он с помощью радиоджойстика.

— «Джейн», — сказала Лекса, — нам нужна «Джейн».

— Это нельзя, — ответил Уолтер, по тону которого было ясно, что вопрос еще не закрыт. — У «Джейн» на сегодняшний вечер намечена работа в Делавэре. Демократы сегодня будут чествовать Престона Хакетта в Вилмингтоне, на стадионе для собачьих бегов.

— Престона Хакетта? — переспросила Лекса. — Темную лошадку президентских выборов? Который считает, что принудительное отчуждение частной собственности государством — это такое пищевое отравление?

Уолтер кивнул.

— Раш Лимбо[253] будет парить над празднеством и вещать противоположную точку зрения.

— Да это же старая жвачка! — воскликнула Эллен Левенгук.

— А вот и нет, — возразил Дэн. — Это часть политики «Си-эн-эн» по освещению «Решения-24». Все очень вдумчиво.

— Жвачка, — подтвердила Лекса. — А у меня реально крутая сенсация, все состоится сегодня после обеда, за сотни миль от берега…

— Что за сенсация? — поинтересовался Уолтер.

— Морское сражение. Подлодка Фило Дюфрена против наемного флота из четырех или даже пяти судов.

— Морское сражение! — У Дэна загорелись глаза. — Уолтер! Материал! Можно использовать новые умные камеры…

— Вовлечены по меньшей мере две иностранные державы, — продолжала Лекса, — которые оказывают незаконную военную поддержку интересам частной американской корпорации.

— А независимые источники это подтверждают? — спросил Уолтер.

— Нет, — сказала Лекса. — Вот поэтому мне и нужен дирижабль. Мне известно время и место, и я сама хочу убедиться воочию. — Она взглянула на Дэна. — Или зафиксировать это с помощью камеры…

— Уолтер… — взмолился Дэн.

— Да это бред собачий, — сказал Уолтер. И пригвоздил Лексу суровым взглядом. — Простите мой французский, мисс, но вы бредите.

Лекса решила рискнуть:

— Отчасти, — признала она. — Но сражение состоится, и это все равно интереснее, чем любой репортаж про Престона Хакетта, если, конечно, на него не грохнется спутник.

— Пф-ф! — ответил Уолтер.

— Но разумеется, если вы считаете, что политическая жвачка — это то, что нужно…

— Черт, — рыкнул Уолтер. И решился. — Дэн?

— Да, Уолтер?

— Пойди приведи начальника наземной бригады «Джейн». Скажи, что я хочу с ним поговорить. А по пути напомни, что он мне кое-что должен.

— Сейчас же приведу, Уолтер.

— И вот что еще, Дэн.

— Да, Уолтер?

— Оставь пистолет мне.

Змей вернулась на кухоньку с кавалерийской саблей, латунным кастетом и «дерринджером» с перламутровой рукоятью; Джоан притащила ящик из вишневого дерева, по размеру напоминающий нарды.

— Ух, — сказала Змей, когда Джоан подняла крышку. Пара одинаковых пистолетов — таких больших ей еще видеть не доводилось, а это уже что-то значило. — Нам надо сбить несколько самолетов или просто дыру проделать в кирпичной стене?

— С ними сможем сделать и то и другое, — ответила Джоан. — Автоматические ручные пушки «браунинг», семидесятый калибр. Пистолет с самой чрезмерной огневой мощью на свете. — Она взяла один. — Мне их Гордо Гамбино подарил на сладкое шестнадцатилетие.

— Гамбино? — спросила Змей. — Так у тебя и с мафией связи есть?

— Ну типа. В Южной Филадельфии, когда я была маленькой, Гордо жил с нами по соседству. Когда-то он был крышевым ростовщиком низшей лиги, но вышел из дела, когда один клиент пырнул его ножом в пах. После того случая он изрядно подобрел.