— Нет, но показывай всем видом, что собираешься. Потом скажем, что Мы приняли его за ирландцев. Марш! — Фузилер отсалютовал, щелкнул каблуками и понесся на орудийную палубу. — Капитан!

— Слушаю, Ваше Величество!

— Касательно полицейских катеров. Когда субмарина минует Нас почти полностью, начинай маневр, словно собираешься ее прижать, но в результате ты должен лишь рассеять полицейские катера. — Королева помахала руками, словно что-то рубила. — Потом извинишься перед американскими властями за то, что так плохо водишь корабль, и Мы тебя публично выбраним.

— Есть, Ваше Величество! — Подбородок капитана рьяно подпрыгнул. — Рулевой! К резкому развороту на левый борт товьсь. Подать сигнал «опасность столкновения»!

— Есть, сэр!

— Вот теперь Нам весело, — заключила Королева.

Джоан с Змеем собирались из «Вавилона» прямиком направиться в Нью-Йоркскую публичную библиотеку — ту самую «НЙПБ», — но у Джоан появилось какое-то предчувствие, и она для начала позвонила домой. Паяц Нимиц[226], один из самых постоянных жильцов, помогавший днем присматривать за Святилищем, рассказал, что произошло за те несколько часов, пока ее не было.

Змею и расспрашивать почти ни о чем не пришлось.

— Максвелл?

— Максвелл, — подтвердила Джоан. Они поймали такси до Бауэри.

По сравнению с бедами, в которые он попадал в последнее время, новый фокус казался не таким уж страшным. Максвелл сдвинул всю мебель в своей комнате в один угол и зеленым гримом разрисовал стену. На фреске был изображен зиккурат вроде «Вавилона», увенчанный громадным глазом, от которого во все стороны отходили молнии. Это был ГЛАЗ АФРИКИ — так гласила подпись под башней; там были еще какие-то слова на непонятном Джоан языке. В правом нижнем углу рисунка зеленый кулак пытался окунуть в лаву вопящего мультяшного мышонка.

— Максвелл не смотрел вчера ничего про войну по кабельному? — поинтересовалась Джоан. — Может, еще и с обнаженкой?

— Не знаю, — ответил Паяц. Желая оказаться полезным, он добавил: — Но сейчас снова стали показывать «Героев Хогана»[227].

У Джоан в кабинете было специальное ядовитое вещество, чтобы смывать граффити. Она послала за ним Мотли, и таким образом они узнали, что Максвелл спер «Крэй». Еще он нарисовал что-то пальцами у Джоан на столе, а именно — весы, на одной чаше которых был Глаз Африки, а на другой мышь; мышонок скалил зубы, размахивая косой, но если верить весам, Глаз был тяжелее.

— «Герои Хогана», говоришь? — спросила Джоан и принялась оттирать рисунки. Она даже подумывала позвонить в полицию, но Змей высказалась против:

— Джоан, он сам вернется, как всегда, и мне кажется, лучше просто подождать, а не просить задерживать его на улице. Я, конечно, не специалист, но в какие неприятности он может ввязаться с домашним ПК?

Когда они наконец добрались до библиотеки, дело уже шло к вечеру. Змей направилась к полкам за книгой с шифром 171.303 607 949 6, а Джоан двинулась в отдел периодики, поискать некролог.

Разумеется, Джон Гувер умер, в некрологе была фотография, сделанная, когда он ушел из «Промышленных Предприятий Ганта», — человек на снимке не имел ничего общего с хозяином пряничного домика в Атлантик-Сити. «Джон Эллиотт Гувер, — прочла Джоан в „Сетевом Морге „Таймс““, — 1926–2010». Восьмидесятилетний Гувер был сухоньким сморщенным старичком с копной седых волос, похожим на безумного ученого; и он не производил впечатления человека, у которого хватит выдержки заботиться о псе, Механический тот или нет, хотя Джоан вполне могла представить, чтобы он ту собаку на кого-нибудь науськивал. Помимо того, что он работал на Диснея и «Промышленные Предприятия Ганта», в «Таймс» говорилось, что он великолепный математик, конструктор и компьютерный инженер. Родился в каком-то поселке в Орегоне, учился в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, работал криптографом в американских войсках связи, а потом ему посчастливилось повстречаться с Уолтером Диснеем в городе Бербанке, в трамвае, после чего он пятьдесят лет конструировал животных-роботов и всякие тематические аттракционы. В 2005 году, когда руководство «Диснея» заключило, что идея Самомотивирующихся Андроидов Гувера интересна, но не представляет товарной ценности, он предложил патент и свои услуги Гарри Деннису Ганту, который признал, что андроиды — идея клевая, и сделал из них один из самых успешных продуктов начала XXI века. Гувер проработал с Гантом три года, пестовал последнего ребенка своей мысли при производстве первого поколения. Сославшись на слабое здоровье, в 2008 году он вышел на пенсию и переехал в Атлантик-Сити, где и скончался в 2010 году из-за досадной канцелярской ошибки.

Хм-м, подумала Джоан, прочитав подробности этого несчастного случая. В больнице, куда Гувера повезли на срочную операцию по поводу рака горла, его медицинскую карту спутали с картой другого пациента; Гуверу вкололи не тот анестетик, и он умер на операционном столе от анафилактического шока. Причину путаницы на месте не определили, но, судя по всему, это произошло из-за сбоя в Электросистеме Архивации. Поскольку у Гувера не оставалось никаких родственников, судебного преследования не ожидалось.

Джоан распечатала некролог, потом отыскала публикации о смерти Дж. Эдгара Гувера, а заодно и Роя Кона. Тут не было ничего необычного: Дж. Эдгар умер от обыкновенного сердечного приступа в 1972 году, а Рой — от СПИДа в 1986-м. Ни у того, ни у другого не было никаких связей с Джоном Гувером, о которых сочли бы нужным написать в «Таймс».

Надо покурить и подумать. Джоан вышла на улицу, к каменным львам перед библиотекой, где они со Змеем договорились встретиться. Она поставила Электролампу, которую так и носила с собой, между лап животного и прикурила, чиркнув по гранитным завитушкам гривы.

— Можно задать вам вопрос? — обратилась Джоан к Айн, которая молчала с тех пор, как поругалась с Джерри Гантом.

Айн все еще дулась и ответила:

— Вы уже спросили.

— Как мило, — ответила Джоан. — Но давайте серьезно: Джон Гувер, с которым я встречалась в Атлантик-Сити, он человек или машина?

— Не знаю, — сказала Айн.