— Очень грустно, — сказал Пауэлл-617. Стоявшие за ним сорок семь Электронегров переключили оружие на полную автоматику.

— Ложись! — заорала Змей, толкнув Паяца Нимица на пол.

Улицу разнес артиллерийский грохот. 135-миллиметровый снаряд разорвался в толпе насильников и разметал их, словно комета, ударившаяся о поднос с шампанским. Через восемь секунд прилетел второй снаряд и перемешал обломки. Невредим остался только Пауэлл; завидев нечто совершенно неуместное, он поджал губы: по полицейскому кордону в другом конце улицы ехал танк.

— Эй вы! — крикнул он невидимому водителю танка. — Вылезайте из машины! Покажите водительские права и регистрацию!

Танк с грохотом жал вперед, не обращая внимания на Пауэлла-617, чье приземистое тело стояло прямо у него на пути. Танк победил. Пауэлла подмяло и раздавило, мегафон сплющила стальная гусеница. Танк подъехал к ступеням Святилища. Открылся верхний люк.

— Змей! — заорал командир.

— Максвелл? — Змей подняла голову над подоконником. — Максвелл! Откуда ты нахер взялся?

Максвелл развел руками, словно шестидесятитонного «Бьюкенена М6» хватило бы для ответа.

— Арсенал на 12-й, — сказал он. Посмотрел через плечо на колонну машин, следующих за ним через баррикады: армейский связной джип со спутниковой антенной, броневик «Бринкс» и четыре огненно-красных «феррари-маркиз» 23-го года, на каждой — по огневой группе из четырех морских пехотинцев. — Ну и еще кое-где остановились, — добавил Максвелл.

Сойдя на платформу, Джоан услышала позади два звука.

Первый — шипение закрывающейся двери вагона. Второй — рычание набирающего обороты шестицилиндрового двигателя.

Собака.

Она сидела сверху — пес проехал всю дорогу от Нью-Джерси на крыше, примагнитившись лапами к покрытию сверхскоростного экспресса. Джоан резко развернулась, чтобы застрелить преследователя, но, вытаскивая оружие, зацепилась мушкой за пояс; пушка выскочила из рук и с грохотом упала между поездом и платформой.

— Ой-ёй, — сказала Джоан.

У Собаки сверкнули глаза; со щелчком распахнулась челюсть-капкан. Она прыгнула.

Джоан, не зная, что еще можно сделать, взмахнула Лампой. И попала псу по башке. Собака изогнулась в полете и неудачно приземлилась на одну лапу; та сломалась. Джоан в адреналиновой панике подняла Лампу над головой и с размаху вмяла собачью челюсть в платформу, выбив при этом один глаз аварийной сигнализации. Замахнулась еще раз, снизу, и ударила сбоку по шасси — от удара пес перевернулся на спину; двигатель завыл в неистовом страдании.

И Джоан побежала, не оглядываясь, по платформе, по лестнице к главному терминалу.

— Айн, вы еще со мной? — спросила она, перескакивая через две ступеньки.

Корпус Лампы поврежден не был, но Айн Рэнд прижимала руки к голове, словно ее избили дубиной.

— Никогда так больше не делайте, — сказала она.

— Обещать не могу, — ответила Джоан. Не прошло и тридцати секунд, когда она неслась под звездным куполом через зал ожидания, ей наперехват бросился Электронегр; Джоан подняла Лампу и двинула его по лицу.

— Что за… — сказала Джоан, когда Негр, вскрикнув, повалился на пол — из сломанного носа у него потекла кровь.

Ой-ёй.

Не Негр и не Электрический. Человек. Из Австралии.

— О господи, — проговорила Джоан, больше испугавшись того, что сделала бы, окажись у нее пушка, нежели того, что совершила на самом деле. — О господи, вы в порядке?

Австралиец — который лишь собирался спросить, как пройти в туалет, — отпрянул от нее. А когда Джоан наклонилась и протянула ему руку, он сжал вместе ноги и нанес ими удар, сломав Джоан три ребра. Она схватилась за бок и попятилась, затем нырнула через скамейку, поскольку австралиец достал из кармана газовый баллон и возжелал ее ослепить.

Лампу Джоан, как ни странно, не выронила. Хромая, со слезящимися глазами, согнувшись почти пополам, она двинулась к ближайшему выходу. Короткая широкая лестница вела наверх, к вращающимся дверям с табличкой, обещающей, что за дверью СТОЯНКА ТАКСИ.

— Вам помочь? — спросил «приятнопутник», некий рядовой Квок, — он подстроился к ней на ступенях.

— Вам помочь? — С другого бока бежал второй «приятнопутник», рядовой Молина.

— Нет, — ответила Джоан, — нет, — не сбавляя шагу.

— И снова здравствуйте, — сказал капитан Эктор Мьерколес — он появился наверху лестницы, подсвеченный сзади фарами. — Будьте добры, разрешите вам помочь?

— Нет, — задыхаясь, ответила Джоан. — Я…

Фары?

Такси влетело в вокзал, снеся вращающуюся дверь; к ногам капитана Эктора Мьерколеса обрушился поток осколков армированного стекла и лавиной хлынул по ступенькам. Такси, желтая «шашечка», ударило капитана сзади под коленки, толкнув его на рядового Квока; они тоже влились в лавину.

«Шашечка» остановилась на верхней ступени. На водительском сиденье разогнулся высокий Автоматический Слуга. На сей раз — несомненно Автоматический: кто-то — возможно, законный владелец такси — пустил ему в голову пулю, от которой в виске осталась темная воронка.

Увидев такое дело, рядовой Молина разинул рот, что разозлило Слугу.

— Чего уставился? — спросил Электротаксист. Он высунул из-за открытой дверцы руки; они держали уродливый черный дробовик с пистолетной рукоятью. Рядовой Молина полез за «тазером». Таксист передернул затвор дробовика и наставил его на «приятнопутника».

Выстрелили одновременно. Дротики «тазера» попали Таксисту в шею. Дробинки, далеко не разлетевшиеся, поскольку цель оказалась ближе десяти футов, прострелили рядовому Молине грудную клетку в верхней части. Мундир рядового был пуленепробиваемым, но его все равно что ударили кулаком в сердце. Он передал Джоан «тазер», словно чашу для причастия, и покатился вниз по лестнице к капитану.

Джоан нащупала большим пальцем рычажок управления мощностью разряда; подняла его до упора. По тончайшим проводам, соединяющим пистолет и дротики, побежал ток, заискрило; Электронегр исполнил судорожный танец, похожий на танец Мандинго во дворе у Гувера, и тоже рухнул. Джоан бросила «тазер», кинулась вперед, схватила дробовик, бросила и его, и Лампу Айн в такси на переднее пассажирское сиденье, сама забралась на водительское, закрыла дверцу, переключилась на задний ход и дала по газам. Еще в какой-то момент она успела вцепиться в свои четки.

Выезжая задом из вокзала, она ударилась в борт другого такси. Но тут ничего страшного не было — водила оказался белым, безоружным, а от удара ее машину развернуло к улице. Не обращая внимания на недовольные гудки, Джоан переключилась на передний ход и поехала.

Но что-то прыгнуло сзади на машину и вскарабкалось на крышу — и по рыку шестицилиндрового двигателя все стало ясно. Джоан выругалась и шарахнула по тормозам. Механическая Собака перекатилась через капот и свалилась на асфальт. Пока она не встала, Джоан снова наступила на газ и услышала под колесами металлический хруст. Затормозила, прокатилась назад, снова послушала хруст; проехала вперед, послушала хруст, нажала на тормоза, проехала назад. На четвертом проходе собачий бензобак загорелся. Джоан снова переключила передачу и, обрулив костер, вынеслась на 42-ю улицу и поехала на запад.

— Айн, вы еще со мной? — повторила она свой вопрос. Теперь Айн ответила не сразу.

— Я уехала из России… именно для того… чтобы такого больше не было, — сказала наконец она.

— Наверное, следовало выбрать Канаду, — предположила Джоан.

«Феррари» расположились по углам, сформировав вокруг танка, джипа и броневика защитную коробку, и конвой двинулся по Первой авеню на север. Паяц Нимиц с Каменным Монахом сидели в кузове броневика; Змей и Клэйтон ютились на корточках в танке, где хватало (едва) места для двух наблюдателей. Максвелл познакомил их с остальным экипажем — искалеченными ветеранами Африканской войны 07 года: Стауффер Эймс, водитель, которому в горах Кении дружественным огнем африкандеров оторвало обе ноги и челюсть; Шивон Йип, наводчица, потеряла руку, подорвавшись на заирской мине-ловушке; а также Кёртис Дули, заряжающий, попавший в западню с подветренной стороны от горящего нефтеперерабатывающего завода в Порт-Харкорте. Дули привили искусственную кожу на 72 % поверхности тела, печень бабуина и ОЧИ.