– Отлично. Может быть, когда увидишь готовый дом, он тебе понравится?

Гейдж не ответил. Просто пошел к столу и положил на тарелку брата стопку оладий. Они выглядели весьма аппетитно: пухлые и поджаристые, с добавлением сметаны и сиропа. Завтрак получился великолепный и исчез в мгновение ока.

Уизи объявила всем, что у нее много дел, и потому вернется она только к обеду. Гейдж удалился в свою комнату сочинять новые кроссворды.

– Что у тебя за дела? – осторожно поинтересовалась у сестры Тру.

– Водитель, что приезжал за томатами для ресторана в Чарлстоне, пригласил меня на ленч. – Уизи состроила забавную рожицу и хихикнула. – Оказалось, у нас много общего.

– Да? – В голосе Тру слышалось что-то подозрительно похожее на панику: ее сестра впервые собиралась на свидание.

Уизи кивнула.

– Ничего серьезного. Мы собираемся прокатиться по заливу, а потом пройтись по магазинам на Мейн-стрит.

– Но сначала было бы неплохо нас познакомить… – неуверенно произнесла Тру, до этого стоявшая с открытым ртом.

– Теперь уже поздно, – отозвалась Уизи, сдвинув брови.

– Ты должна подумать, прежде чем сказать «да».

– Он не бывший уголовник. – Уизи взяла свою тарелку, поставила в раковину и, включив горячую воду, добавила: – Обычный парень. Второкурсник из колледжа в Чарлстоне.

– Он уже выбрал себе специальность? – попыталась прощупать почву Тру.

– Я думаю, психология, – процедила Уизи, наливая в воду жидкое средство для мытья посуды.

– Просто не забудь захватить телефон, – успокоил ее Харрисон. – На всякий случай, мало ли: вдруг понадобится помощь.

– Но нас не будет здесь, – всполошилась Тру.

– Гейдж будет. – Харрисон старался, чтобы его голос звучал спокойно и рассудительно.

– Со мной ничего не случится. – Уизи через плечо бросила взгляд на сестру. – И потом, это ведь должно когда-то произойти.

– Что? – совсем растерялась Тру, рассеянно почесывая лабрадора за ухом.

– Мое свидание. – Уизи снова отвернулась к раковине. – Когда женщина расцветает, мужчины обязательно замечают это. Она как цветок. Так говорится в той книге о сексе – очень, кстати, познавательной, – которую я откопала в библиотеке.

Тру в ужасе прикрыла глаза рукой.

– Пожалуйста, не говори так. Особенно с ним. Как его зовут?

– Стиф Тайлер, как рок-звезду, но только с «эф» на конце, а не с «вэ». И он очень хороший. Пожалуйста, не ищи его в «Гугле».

– Просто мы не хотим, чтобы Стиф Тайлер, – произнесла Тру со всем возможным спокойствием, выделив голосом это «ф-ф-ф», – лишил тебя… невинности.

Харрисон едва сдерживал смех.

– Я согласен с твоей сестрой, Уизи. Пусть это свидание поможет тебе лучше узнать Стифа, и ничего больше. Позволь ему ухаживать за тобой, а сама наслаждайся комплиментами.

Уизи с усердием вытирала тарелку.

– Хороший совет, Харрисон. Из тебя мог бы получиться замечательный брат. Я бы хотела…

Но он успел послать ей многозначительный взгляд «не-забудь-о-чем-мы-говорили», и Уизи обиженно поджала губы.

Тру поднялась, едва не опрокинув стул, и бросила свою тарелку в раковину.

– Не сомневаюсь, что ты будешь осторожна. Не вздумай пригласить его в гости, а если он предложит прокатиться за город…

– Не предложит! – отрезала сестра.

– И все-таки: дай ему хорошую оплеуху, – упорствовала Тру, – и быстро покинь машину. Не сомневаюсь…

– Тру, – прервал ее Харрисон, – нам пора ехать.

Она выдохнула, быстро обняла Уизи и вместе с Харрисоном вышла из дому.

Только теперь она поняла, как нужна ей эта прогулка, очень нужна.

Через несколько минут, прихватив свои доски, они направились к причалу. Харрисон пожалел, что так плотно позавтракал: казалось, у него в животе лежит булыжник. Этот новый дом возвел барьер между ним и Гейджем. Может, следовало отказаться от этой затеи? Но трейлер… Гейдж оказался заложником собственных привычек, как сказала Тру в тот первый вечер в Мейбенк-холле. И для чего тогда существуют братья, если не для того, чтобы помогать друг другу?

– Не беспокойся о Гейдже, – словно прочитав его мысли, сказала Тру. – Все образуется.

– Надеюсь.

– Если у них с Кармелой что-то получится, она окажет на него хорошее влияние.

– Дай бог, чтобы так и было. – Он положил ее доску на воду. – А ты не переживай так из-за Уизи: она девушка умная.

– Я знаю, – не очень уверенно произнесла Тру и наклонилась над доской.

Харрисон, пока помогал ей встать, глаз не мог оторвать от ее стройных ног, покрытых ровным загаром.

– Спасибо. – Выпрямившись, она несколько секунд покачивалась из стороны в сторону, пока не обрела равновесие.

Вода захлестнула серф, но Тру не испугалась, хотя некоторое напряжение все же сохранялось на ее лице.

– Ух ты… Как здорово! Кажется, устойчиво. – На ней были кроссовки, короткие шорты и маленький облегающий топ, и выглядела она восхитительно.

– Так и должно быть, – сказал Харрисон. – Три фута шириной и десять – длиной. Она может выдержать триста фунтов, а ты легкая как перышко.

Он вытащил телефон.

– Это нужно запечатлеть для истории. Улыбнись!

Она недовольно поморщилась, но он предупредил:

– Не будь чересчур серьезной! Улыбнись, или я брошу тебя в воду.

– Только попробуй!

– Да запросто.

Тру рассмеялась.

– Ты сумасшедший!

– Я знаю.

Тру улыбалась, а его сердце трепетало, словно пойманная стрекоза. Сейчас она была, как та юная Тру, мисс Приключение. И, глядя на нее, Харрисон в который раз подумал, как правильно поступил, вытащив ее на эту прогулку.

Вполне довольный картинкой в телефоне, Харрисон убрал его в карман шортов и сказал:

– Нам добираться до места минут десять. Прилив станет меньше, но это поможет двигаться в правильном направлении.

Она оттолкнулась веслом от причала и медленно заскользила по узкой протоке, с двух сторон заросшей камышами. Харрисон поплыл следом.

– Как здорово! – крикнула Тру, когда они вышли в большую воду.

«Это место и правда волшебное», – подумал Харрисон. Стояла тишина. Легкий ветерок нагонял едва заметную рябь на поверхность воды. Недалеко от конца протоки, не замечая их присутствия, стояла на одной ноге белая цапля.

Когда они вошли в сам залив, ветер усилился, и вода больше не напоминала гладкое стекло. Рябь на поверхности скорее была похожа на переливающееся жидкое серебро.

Поза Тру стала немного напряженнее.

– Все в порядке? – крикнул Харрисон.

– Прекрасно! – отозвалась она. – Просто приходится приноравливаться.

И ему тоже.

Но их доски были идеально сбалансированы, так что они оба без проблем контролировали их движение. Наконец плечи Тру расслабились, несколько раз она оглянулась на Харрисона, а потом вовсе успокоилась настолько, что могла говорить о красоте залива, солнца… спрашивала, не посчастливится ли им увидеть дельфинов. Харрисон старался не смотреть на ее короткие шорты, из-под которых выглядывали округлости ягодиц, хотя мог представить это с закрытыми глазами. Он направил свою доску на середину залива, прямо к доку Корнелиуса.

– Боже, какая красота… этот ветер, солнце! Так и хочется петь!

– В чем же дело? – рассмеялась Тру.

И, не сговариваясь, они запели, так оба любили «Битлз».

Господи, до чего же славное утро! Харрисон хотел бы запомнить его навсегда.

Десять минут спустя они уже подошли к шаткому старому доку Корнелиуса. Причалить здесь было не так-то просто. Тру изо всех сил старалась, но едва не опрокинув свою доску, вскрикнула, потом рассмеялась, и Харрисон присоединился к ней. Никакая реальная опасность им не грозила, даже если бы кто-то из них упал в воду, но все равно Харрисон предпочел бы, чтобы это был он.

В конце концов Тру выбралась на причал, мысленно проклиная короткие шорты и придерживая свою доску, чтобы и Харрисон мог подойти. Все шло нормально до тех пор, пока его доска не стукнулась о сваи. Он потерял равновесие и едва не упал на спину, когда раздался душераздирающий вопль: