Тру жевала нижнюю губу.

– Я думаю, причина дурного настроения в том, что мы стали взрослыми, скучными взрослыми горожанами.

– Глупости. Просто мне нужно написать несколько песен. Даст бог, эта прогулка по заливу поможет, а?

– Нет. – Она старалась не смотреть на его обнаженный живот, на полотенце…

– Ты знаешь, что я думаю? Это экспрессия. – Какого черта он решил изображать из себя Теренса Джонса? Все, о чем он мог думать, это как затащить Тру к себе в комнату и сделать с ней то… чего хотел он, Харрисон Гембл.

Она в своих мыслях шла еще дальше…

– Хорошо. Но…

– Что, боишься крабов? Но прилив высокий: если и упадешь в воду, что маловероятно, то твои ноги не коснутся дна.

– Я не об этом. Просто… – Господи! Как же трудно это выговорить. – Вчера… между нами… что-то произошло. Поэтому тебе лучше уехать. Гейдж, конечно, может остаться.

Харрисон поднес телефон ко рту.

– Ден, перезвоню позже. – И прежде чем раздался протестующий писк менеджера, он нажал кнопку отключения и посмотрел на Тру.

– Во всем виновата Пэтси Клайн, – мягко произнес Харрисон, – поэтому ее и называют легендой. И ты, и я, мы оба знаем, как непросто жилось нам эти десять лет. Но мы выстояли и сейчас у каждого из нас есть свои планы. И мы не позволим никому остановить нас. Особенно этим сентиментальным воспоминаниям о том, что было давным-давно.

Тру кивнула.

– Именно об этом я и думаю. Рада, что ты солидарен со мной.

– Не сомневайся, – улыбнулся Харрисон. – Поэтому сделаем все, чтобы твоя свадьба состоялась. Да? Нам нужен новый план действий.

– Я уже его составила, – спокойно сказала Тру.

– А если ты все еще хочешь от меня избавиться – я готов уехать. – Он тоже думал об этом. – Меньше всего мне нужно расстраивать тебя перед таким важным событием.

А что? Теренс вполне мог сказать что-то вроде этого.

Она направилась в ванную, бросив через плечо:

– Нам здесь хорошо и с тобой, и с Гейджем, особенно для Уизи. Это отвлекает ее от мыслей о свадьбе: она не очень-то одобряет мой выбор.

– Я поговорю с ней. – Харрисон чувствовал, как неприятно подсасывает под ложечкой. Ему тоже претила мысль о свадьбе Тру с Дабзом. Претила настолько, что он едва не высказал ей все, что думает по этому поводу, а именно: она собралась замуж за дурака, каких еще не видывали в Бискейне и окрестностях.

Но, поразмыслив, он остановил себя, вспомнив, что она взрослая женщина с головой на плечах, и уж коль выбрала Дабза, значит, хотела этого.

А Тру не хотела.

Господь свидетель: прямо сейчас Харрисон посылал мысленные пассы: «Подойди, сорви это чертово полотенце – я не стану возражать».

– Ты уже и так помог мне с Уизи, и я благодарна тебе.

Она так серьезна, бедняжка. Ей действительно нужно прокатиться по заливу и подышать свежим воздухом.

«И упасть в воду», – добавило его воображение. Но это уже не его дело.

– Видишь, – сказал он, скромно улыбаясь, – мы ценим свои приоритеты.

– Буду на кухне через двадцать минут. У тебя есть плавки?

– Нет, не захватил, но я не собираюсь падать в воду.

– Тогда я тоже обойдусь без купальника.

«Проклятье! – подумал Харрисон. – Тогда что же это будет – кружевные стринги?»

Ее лицо просияло, и, оглядевшись, Тру заговорщически произнесла:

– Да, чуть не забыла тебе сказать: Гейдж и Кармела… ну, ты понимаешь… Я говорю только потому, что Гейджу нужна поддержка. Кармела сказала, что он отправил ее домой: возможно потому, что испугался, когда они так далеко зашли, и заявил, что больше никогда не станет ей звонить.

– Ты шутишь…

Тру покачала головой.

– Я знаю, он сказал это только потому, что она просто ошеломила его. Он ни в коем случае не хотел ее обидеть. – Она помолчала. – Наверное, я сказала больше, чем следовало.

– Нет, хорошо, что ты мне рассказала. – Харрисону нравилось, как она отозвалась о его брате. Хороший парень. Он всегда был таким. – Он говорил, что Кармела ему нравится. Он не ребенок, поэтому я не стану вмешиваться. Если он сам не справится с этим, то и я вряд ли помогу.

– Это верно, – вздохнула Тру.

– Кармела хорошая девушка. Я думаю, из этого что-то может получиться.

Вернувшись к себе в комнату, Харрисон снял полотенце, и позвонив Дену, сообщил:

– Я голый.

– О, старина, тогда надень что-нибудь.

Харрисон рассмеялся.

– Нет, давай говори: чего хотел? Как я могу сочинять, если ты все время меня подгоняешь?

Чуть отодвинув занавеску, он выглянул в окно, выходившее на поле с помидорами. Сквозь утренний туман прорывались солнечные лучи – день, видно, будет жаркий.

– Всего-то несколько звонков… – обиделся Ден. – Я же по делу.

– Ладно, давай побыстрее… Не забывай: я голый.

– Прости, прости! Они хотят, чтобы ты был в жюри на музыкальном конкурсе… Ну, ты знаешь, о чем я, – он тебе всегда особенно нравился.

– Да, я понял, – сказал Харрисон, чувствуя, как влажные волосы холодят шею. – Существуют какие-то причины, по которым нельзя произносить название?

– Что-то вроде «Вольдеморт». Считаешь, что не стоит опускаться до этих вещей? Или тебе все же интересно? Это будет взлет твоей карьеры на следующий уровень.

– Я уже взлетел десять лет назад. Сколько же всего уровней?

– Много больше. Обещаю: попадешь в самый что ни на есть мейнстрим. Тебе будет интересно. Я знаю, ты любишь такие вещи. Трансляция на куче каналов. И ты среди звезд первой величины. Не сомневаюсь, тебе понравится.

Харрисон вздохнул.

– Ты прочел все это в индекс-карте?

– Да, но ты голый, поэтому я закругляюсь. Я вычитал, что ты не прочь проводить больше времени на Западном побережье?

Харрисон почесал шею.

– Хм… не возражал бы, – сказал он и удивился, что не чувствует никакого волнения. – Что говорят продюсеры?

– Они просили меня разобраться, так как, похоже, ты своевременно не выполнишь свои обязательства, а это означает, что ты теряешь шансы на…

– Мы скоро поговорим об этом, – перебил его Харрисон. – Я созрею через несколько недель.

– Но они не могут так долго ждать. Ответ нужен на этой неделе.

– Нет, не нужен. Ты же знаешь: давление производит противоположный эффект. Не забывай об этом.

– Я держу руку на пульсе. И предупреждаю тебя, что они не потерпят беспорядка. Несколько каналов хотят заполнить эту брешь сейчас, чтобы развернуть пиар-компанию. Я не в силах повлиять на все телевидение, старина. У них целая армия людей занимается твоим пиаром. Ты не боишься все это потерять?

– Я подумаю об этом. Мне пора, Дэн.

– Ладно.

– Позвоню тебе.

– Ради всего святого…

Харрисон отложил телефон. «Сфокусируйся на Тру. Хотя бы следующие несколько часов». Сейчас не время думать о карьере. И после того как поможет ей, он займется своими делами. А сейчас надо срочно позвонить Винсу.

– Мы здорово продвинулись вперед, – ответил Винс. – Уже залили фундамент, возвели бетонные колонны, а сегодня обложим стены кирпичом и начнем заниматься полами.

– Хорошая работа. Не могу дождаться, когда увижу все своими глазами.

В кухне Гейдж в спортивном костюме хозяйничал у плиты, – видимо, уже закончил пробежку и теперь жарил оладьи для всей компании. Тру и Уизи с удовольствием уплетали готовые, сдабривая их сметаной. Собаки смотрели на их тарелки и с вожделением ловили каждое движение.

– Не хочешь поехать сегодня днем, посмотреть, что происходит на стройке? – Харрисон налил себе кружку кофе и заглянул через плечо Гейджа.

– Глупо отказываться, – пробормотал Гейдж более напряженно, чем обычно, – если вкладываешь в это деньги.

Черт, видимо, он поумнел после того, что произошло между ним и Кармелой. Если так, Харрисон сделал большую ошибку, вмешиваясь в жизнь брата.

– Послушай, ты не должен тратиться на этот проект, я с удовольствием покрою все расходы.

– Нет, спасибо. – Гейдж перевернул оладьи на сковородке. – Я уже сделал вложение.

Да, он сделал. И Харрисон, почувствовав себя полным идиотом, осторожно проговорил: