— Так вы настаиваете, что это была я, сударь?

— Говорю вам, я узнал вас, говорю вам, я слышал, как вы вскрикнули!

— Когда вы придете в себя, сударь, — сказала Диана, — я соглашусь выслушать вас, но сейчас, я думаю, мне лучше уйти.

— Нет, сударыня, — сказал Монсоро, удерживая Диану за руку, — вы останетесь.

— Сударь, — ответила Диана, — вот господин и госпожа де Сен-Люк. Я надеюсь, вы будете сдерживаться в их присутствии.

И действительно, в конце аллеи показались Сен-Люк и его жена, призванные звуками обеденного колокола, который в эту минуту начал звонить, словно здесь только и ждали приезда графа де Монсоро, чтобы сесть за стол.

И Сен-Люк и Жанна узнали графа и поспешили подойти, догадавшись, что своим присутствием они, несомненно, вызволят Диану из очень затруднительного положения.

Госпожа де Сен-Люк сделала графу де Монсоро глубокий реверанс.

Сен-Люк приветливо протянул ему руку.

Все трое обменялись несколькими любезностями, а затем Сен-Люк, подтолкнув свою жену к графу, взял руку Дианы.

Пары направились к дому.

В Меридорском замке обедали в девять часов; то был старый обычай времен славного короля Людовика XII, сохраненный бароном в полной неприкосновенности.

Графа де Монсоро посадили между Сен-Люком и его женой.

Диана, ловким маневром подруги разлученная со своим мужем, оказалась между Сен-Люком и бароном.

Шел общий разговор. Он вращался, естественно, вокруг прибытия в Анжер брата короля и перемен, которые этот приезд вызовет в провинции Анжу.

Монсоро очень хотелось бы перевести беседу на другую тему, но он имел дело с неподатливыми сотрапезниками и потерпел неудачу.

Нельзя сказать, чтобы Сен-Люк уклонялся от разговора с графом, совсем напротив: он осыпал разъяренного мужа милой и остроумной лестью, и Диана, которая благодаря болтовне Сен-Люка могла хранить молчание, красноречивыми взглядами выражала своему другу признательность.

«Этот Сен-Люк просто дурак и болтлив, как сорока, — сказал себе граф. — Вот человек, у которого я, тем или иным способом, вырву нужную мне тайну».

Граф де Монсоро не знал Сен-Люка, главный ловчий появился при дворе как раз тогда, когда Сен-Люк его покинул.

Поэтому, сделав такое заключение, Монсоро стал отвечать на шутки молодого человека, что еще больше обрадовало Диану и способствовало воцарению всеобщего спокойствия.

К тому же Сен-Люк время от времени незаметно подмигивал госпоже де Монсоро, и эти подмигивания совершенно явно означали:

«Не волнуйтесь, сударыня, у меня созрел план».

В чем состоял план господина де Сен-Люка, мы увидим в следующей главе.

После обеда Монсоро взял своего нового друга под руку и увел из замка.

— Знаете, — сказал он ему, — я так счастлив, что встретил здесь вас. Меня заранее пугала меридорская глушь.

— Да что вы! — удивился Сен-Люк. — Ведь у вас тут жена! Что до меня, то в подобной компании мне, я думаю, и пустыня показалась бы слишком населенной.

— Да, разумеется, — ответил Монсоро, кусая губы, — и, однако же…

— Что — однако же?

— Однако же я очень рад, что встретил здесь вас.

— Сударь, — сказал Сен-Люк, очищая зубы крохотной золотой шпагой, — вы слишком любезны: никогда не поверю, что вы могли хоть на минуточку убояться скуки в обществе такой прелестной жены и в окружении столь прекрасной природы.

— Э! — ответил Монсоро. — Я полжизни провел в этих лесах.

— Тем более вам не пристало в них скучать, — сказал Сен-Люк. — Мне кажется, чем больше живешь в лесах, тем больше их любишь. Поглядите, какой восхитительный парк. Я уверен, что буду в отчаянии, когда мне придется с ним расстаться. Боюсь, что день этот, к несчастью, недалек.

— Зачем же вам расставаться с Меридором?

— Ах, сударь, разве человек хозяин своей судьбы? Он всего лишь листок, который сорван ветром и несется над полями и долами, сам не зная куда. Вот вы — счастливец!

— Счастливец? Почему?

— Потому что остаетесь под сенью этих великолепных деревьев.

— О, — сказал Монсоро, — я, вероятно, тут тоже долго не пробуду.

— Ба! Кто за это может поручиться? Я думаю, что вы ошибаетесь.

— Нет, — воскликнул Монсоро, — нет. О! Я не такой фанатичный поклонник природы, как вы, я боюсь этого парка, который вам кажется столь прекрасным.

— Я не ослышался? — переспросил Сен-Люк.

— Нет, — ответил Монсоро.

— Вы боитесь этого парка, сказали вы, почему же?

— Потому что мне он кажется небезопасным.

— Небезопасным? Ну, знаете ли! — удивленно воскликнул Сен-Люк. — А! Я понимаю, из-за его безлюдности, хотите вы сказать.

— Нет. Не совсем по этой причине, ведь в Меридоре, я полагаю, бывают гости.

— Что вы, — сказал Сен-Люк с безукоризненно простодушным видом, — ни души.

— А! В самом деле?

— Как я имел честь сказать вам.

— Не может быть! Разве время от времени к вам не наведывается кто-нибудь?

— Нет. Во всяком случае, за то время, что я здесь, никто не появлялся.

— В Анжере сейчас такое блестящее общество. Неужели ни один из придворных не навестил вас ни разу?

— Ни один.

— Это невероятно.

— Тем не менее это так.

— Полноте! Вы клевещете на анжуйских дворян.

— Не знаю, клевещу ли я, но черт меня побери, если я здесь видел перо хоть одного из них.

— Значит, я ошибаюсь.

— Разумеется, ошибаетесь. Вернемся, однако, к тому, что вы говорили о парке: будто в нем небезопасно. Разве здесь водятся медведи?

— О! Нет!

— Волки?

— Тоже нет.

— Разбойники?

— Возможно. Скажите, милостивый государь, ведь госпожа де Сен-Люк очень хороша собой, как мне кажется?

— Ну разумеется.

— Она часто гуляет в парке?

— Часто. Жена, как и я, обожает природу. Но почему вы меня об этом спрашиваете?

— Просто так. А вы ее сопровождаете, когда она гуляет?

— Всегда, — сказал Сен-Люк.

— Почти всегда? — продолжал граф.

— Но куда вы ведете, черт возьми?

— А! Боже мой! Никуда, любезный господин де Сен-Люк, или почти никуда.

— Я слушаю.

— Дело в том, что мне говорили..

— Что вам говорили?

— Вы не рассердитесь?

— Я никогда не сержусь.

— Ну, и к тому же между двумя мужьями такие признания допустимы. Дело в том, что мне рассказывали, будто видели, как в парке этом бродил какой-то мужчина.

— Мужчина?

— Да.

— Который приходил к моей жене?

— О! Я этого вовсе не говорю.

— И совершенно напрасно не говорите, дорогой господин де Монсоро. Это донельзя интересно. А кто его видел? Скажите, сделайте милость.

— К чему?

— Все равно, скажите. Мы ведь с вами беседуем, верно? И какая вам разница, о чем говорить. Так, значит, говорите вы, этот мужчина приходил к госпоже де Сен-Люк. Ну и ну!

— Послушайте, чтобы уж сказать вам все до конца: нет, я не думаю, что он приходил к госпоже де Сен-Люк.

— К кому же тогда?

— Напротив, я боюсь, не приходил ли он к Диане.

— Ба! — произнес Сен-Люк. — Я бы предпочел это.

— То есть как? Вы бы предпочли это?

— Несомненно. Вы же знаете, нет больших эгоистов, тем мужья. Каждый за себя. Бог за всех.

— Вернее, дьявол, — поправил Монсоро.

— Стало быть, вы думаете, что сюда заходил мужчина?

— Я не просто думаю, я видел его.

— Вы видели в парке мужчину?

— Да, — сказал Монсоро.

— Одного?

— Нет, с госпожой де Монсоро.

— Когда? — спросил Сен-Люк.

— Вчера.

— А где?

— Да вот здесь, левее. Вот тут.

И так как Монсоро с самого начала прогулки повел Сен-Люка в сторону старой лесосеки, он смог теперь показать своему спутнику место вчерашних событий.

— А, — сказал Сен-Люк, — действительно, стена в весьма скверном состоянии. Надо будет сказать барону, что ему разрушают стены.