Продюсеру хотелось топать ногами, орать, ругаться самыми страшными словами. Такой группы у него никогда не будет… Он огляделся — ни одного знакомого лица. Куклы телепузиков и инопланетян, карнавальные вопли… То тут, то там мелькали телекамеры, и ему показалось, что в стороне прошествовал Визуал собственной персоной. Во всем ощущались большие деньги.

Вдруг раздался крик: «Ложись!», и, не успев испугаться, продюсер рухнул в сугроб.

Рвануло. Наступила тишина. Антон Свирский и сам не понимал, что заставило его швырнуть гранату. Он вообще не по этой части.

Телепузиков больше не было, они лопнули как резиновые. Ноги, головы висели где попало, и все это дергалось и кричало:

«Хоровод — круглый год, круглый год — хоровод».

Физичка (кто бы мог подумать!) схватила ребят, и они побежали за ней на эстраду. Ноги волокли Сверчка за всеми, но он еще сильнее, до ломоты в пальцах сдавил в кармане подкову.

Димка приблизился к дверям дома и остолбенел. Перед ним выросли кованые ворота замка. Сколько он ни дергал, ни тянул тяжелое кольцо, двери не поддавались.

Народ прыгал и веселился. Димка удивился, что видит все, будто в перевернутый бинокль, очень далеким и маленьким. Но разбираться было некогда, он спешил добраться до ведьмы.

Стены замка были настолько высоченными, что, казалось, доставали до туч. Димка в который раз подумал о своей подкове и преисполнился решимостью.

— Ну держись! — он вцепился в кольцо и уперся в створку ногами.

Ранее неподатливые ворота неожиданно легко распахнулись. Сверчок упал на четвереньки, и на него сверху рухнул скелет стражника. Вокруг заорали:

— Мо-ло-дец! Мо-ло-дец!

Димка протер глаза и обозлился: оказывается он отпирал двери аттракциона «Спаси красавицу». Сверчок отшвырнул скелет, и девочка в маске вампирши сунула ему приз — небольшую куклу. Кукла посмотрела на Димку тяжелым ведьминским взором и ощерилась.

Сверчок отбросил куклу в ватный сугроб и огляделся. Оказалось, что дом был в нескольких шагах, окна его светились.

— Забавляешься? Ну позабавляйся пока! Все равно тебя достану, мымра усатая! — Димка погрозил окнам кулаком.

Фас Экс-пи-пи была опытным агентом, границы ее неуязвимости намного превосходили земную фантазию, но «мымра усатая» ее задела. Колючий ветер ударил Димку в грудь, он свалился на спиральную горку и скатился по ней. Внизу стоял возмущенный Сашка Кот.

— Ну ты даешь! Сказал, жди меня, а сам резвишься.

Димка отряхнулся и пробормотал, не обращая внимания на друга:

— Вот чучело! Пугалка несчастная! Я тебя кошкам скормлю, вобла сушеная-непотрошеная.

Кот мог поклясться, что Сверчок исчез у него на глазах.

Захлопнуть двери бешеного пространства, а тем более вытащить оттуда Галю было почти невозможно, но отступать Андрею было некуда. Медсестра Катя сидела за сейфом и комментировала.

— Решетки на окнах полетели, воды по щиколотку. Нет, меня не уволят. Меня посадят в тюрьму. И откуда столько воды?

Андрей ничего не видел и не слышал, склонившись над клавиатурой, он рвался к сердцу бешеного пространства. О последствиях не задумывался, поздно было задумываться: все плохое, что могло случиться, уже случилось.

Кем он был до сих пор? Обыкновенным киберпанком, одним из хакеров… Но сейчас все изменилось — он должен показать этой нечисти, кто на Земле хозяин.

С потолка рухнула тяжелая люстра, встал на дыбы и перевернулся письменный стол завотделением. Из него вывалились бумаги и поплыли по воздуху.

— Боже, боже мой, что это? — лепетала Катя.

Андрей не думал о своей материальной уязвимости, он забыл обо всем, кроме главной цели.

— Ты показал себя умным мальчиком. Мы умеем ценить мозги. Хочешь поработать на центральной машине в бешеном пространстве? — раздался глухой голос с металлическим оттенком.

Медсестра сжалась от ужаса.

— А! Это ты, гоблин? Гений! Ха-ха. Всех вас суну в крысоловку, — процедил сквозь зубы Горбушин.

Андрею удалось заблокировать выход пространства через свой компьютер, но предстояло еще самое трудное — вывернуть им потроха. Особенно этому гоблину, жалкому пахарю и карьеристу.

— Жди племянницу у своего входа. Она уже вышла, — голос Гения дрогнул.

— Струсил, поганец, — выдохнул Андрей. — Что с тебя взять? Ты же разработан дохлыми тварями.

— Я не новоклон, — взвизгнул гоблин. — Я твоя смерть!

Над Андреем возникла шаровая молния величиной с теннисный мяч и разорвалась со страшным треском.

Книжный шкаф распахнулся, покачнулся и упал, дребезжа стеклом.

— Слабак, — Андрей не сдвинулся с места, только пригнулся. — Жалкий иллюзионист!

Кабинет был разгромлен. Портреты великих инфекционистов орали и корчились, отлетая от стен вместе со штукатуркой. Только сейф пока оставался на месте, прикрывая медсестру от тяжких увечий.

— Что у вас за это полагается? — Андрей подмигнул бедной девушке.

— Не знаю, — медсестра говорила шепотом.

Несколько раз она пыталась звонить по телефону, но аппараты молчали. Когда Катя в отчаянии схватилась за трубку в сотый, наверное, раз, прозвучал зычный приказ ниоткуда:

— Выключи компьютер сейчас же или больница сгорит.

Окно вылетело, по воде, заливавшей пол, пошли волны, по которым ползло голубое пламя.

— Сожжете больницу, вам несдобровать! — заорал Андрей и на всякий случай нажал какую-то клавишу.

Из динамика раздался вопль.

Несколько минут ничего не происходило, потом Горбушин услышал знакомый голос:

— Андрей, это я. Жми домой!

— Галка, ты? — вздрогнул хакер.

— Я, я, чао какава.

— Докажи! — Андрей подозревал, что это очередная каверза бешеного пространства.

— Если бы не карантин по холере, то неизвестно, была бы у Пушкина «Болдинская осень». Помнишь?

— Сваливай оттуда! — все сомнения Горбушина развеялись. — Не прикасайся к компьютеру! Галя! Ты меня слышишь? Иди на улицу, к подружке, куда хочешь, главное — мотай подальше.

— Так сейчас ночь… — явно растерялась племянница.

— Уходи, немедленно! Я уже еду.

Андрей вытащил медсестру через окно. Холодный ветер охватил их, в комнате заведующего отделением раздался взрыв, и все заволокло черным дымом.

— Почему не едет милиция? Неужели никто не слышит? — сжимая халатик у горла, простонала медсестра. — А противопожарная сигнализация?

— Не ожидала такого дежурства? — Андрей легонько подтолкнул ее в спину.

Они добежали до торца здания. Хлопала открытая дверь, но ни охраны, ни света не было. Андрей увидел на крюках стеганые больничные халаты, в которых медперсонал перебегал из отделения в отделение, один кинул ей, другой набросил на себя — все-таки был декабрь. За углом стояла машина «скорой помощи», и он побежал к ней. Медсестра осталась на пороге здания.

— Пожар! Пожар! — закричала она.

Полетели решетки, вперемешку со стеклами, в окно вышибло четыре скрепленных между собой стула из «красного уголка». Андрей силой затащил остолбеневшую Катю в машину.

— Порезвей! Пора уносить ноги!

— Там люди! Они сгорят! — сопротивлялась девушка.

— Ты что, не доверяешь пожарной сигнализации? — поинтересовался Андрей, знавший, что ужастики бешеного пространства далеко не всегда несут реальную опасность, и пояснил: — Здесь оставаться нельзя. Им нужен только я.

— А я? — подняла на него глаза Катя.

— Они не любят свидетелей, — неохотно признался Андрей.

Машина мчалась по городу, и медсестра неожиданно спросила:

— Как ваша… т…твоя фамилия?

— Самое время познакомиться, — улыбнулся Андрей. — А твоя?

— Нет, я серьезно?

— Для протокола? Горбушин Андрей Владимирович.

— Горбушин А.В., — медленно повторила Катя. Она явно пыталась что-то вспомнить. — У тебя нет гепатита. Вчера пришли анализы.