Она пыталась вырываться, укусить Даму, звала на помощь, но голоса своего не слышала…

Сумерки расступилась, но лучше бы этого не делали. Все вокруг мерцало зловещим фиолетовым светом. Он проникал сквозь закрытые веки и даже через кожу. Казалось, гнетущее фиолетовое мерцание разрывает сердце. Галя, задыхаясь, прижимала ладони к груди.

— Хочешь быть пользователем бешеного пространства, работай на Затмении, — провизжала Дама. — Бери нож, ошкуривай монстров. Потом пойдешь со всеми на ферму доить драконов!

Все вокруг было завалено киберстрашилами. Некоторые еще конвульсивно подергивали клешней или лапищей. Вдоль длинной ленты, похожей на конвейер, спиной к Гале стояли люди в кожаных фартуках и капюшонах. Мелькали ножи, копья, мечи. Рабочие ловко разделывали монстров, сливали что-то черное в медный котел, оставшиеся части бросали на ползущую ленту.

Вот шмякнулась голова киборга-молотобойца, проплыла лапа собаки-вампира, с клыков раздавленного черепа стекала липкая кровь.

Галя, почувствовав отвращение и что-то вроде сочувствия к этим кровожадинам, перевела взгляд на свою провожатую. Это была уже не Дама, а ведьма Акулька. В дырах ее плаща копошились живые скорпионы.

Девочка затряслась от ужаса. Акулька зло щерилась на нее. Самый жирный скорпион шмякнулся Гале на щеку.

— Кто ты такая? Как сюда попала? — прошипел он.

Девочка обмерла, скорпион пытался заползти ей в рот.

— Ты семь раз повернула ключ, — громыхнуло в Галиной голове. — Семь раз сотрясла качели космоса в 29-й лунный день Спрута. Взошла звезда Графиас Скорпиона и ты попала в бешеное пространство.

Акулька тряхнула рваной кофтой, скорпионы и другие гады буквально усыпали незадачливую путешественницу. Та в ужасе присела, оторвала ладони от груди и закрыла ими голову.

Ведьма присмотрелась к Гале и отскочила. Скорпионы и гады кинулись к хозяйке.

— Душа! У тебя настоящая душа! Почему ты не обменяла ее на идентификатор? Ты, внесистемница, человек-абсолютус? — Акулька зашипела, как котел с серной кислотой. — Это все ты, Синюшный! Я не могу на тебя положиться! Выдрючиваешься-выдрючиваешься, а твои программы взламывают всякие блаженные. Тебя надо сечь розгами!

Ведьма схватила громадный гроб и долбанула им о невидимую стену. Крышка отлетела, и из гроба выпал вялый зеленовато-синий вампир, облаченный в черный смокинг.

— Я перезаряжаюсь, меня нельзя сотрясать! — плаксиво захныкал он.

Галя от неожиданности подпрыгнула, споткнулась о тяжелую крышку и упала прямо в залитый кровью гроб.

— Я тебя так сотрясу, винтиков не соберешь! — бушевала ведьма. — Ошибка конструктора!

Акулька сорвала с себя каменное ожерелье, раскрутила его как пращу и запустила в вампира. Вампир пригнулся, камни ударились о стену и разбежались черными крокодилами.

— Была Акулькой, Акулькой и осталась. Дура! А я еще хотел сделать тебя Пиковой Дамой. Пригласить на саммит к Самому! — Вампирюка прислонился спиной к гробу и стряхнул с рукава смокинга невидимую пушинку.

Акулька вцепилась в его аккуратно прилизанные волосы.

— Укуси ее, пока Бригадирус не реализовался! — потребовала ведьма.

— Не могу. Она явилась по паролю и качелям космоса. С проводником. Ты же сама ее привела.

Вампир легко отшвырнул ведьму, как котенка, который набедокурил. Акулька перевернулась в воздухе, затем раздался звук падения и хруст раздавленных скорпионов. Но ведьма как ни в чем не бывало вскочила на ноги и вновь бросилась в атаку:

— Признавайся, ты ее закадрил? По душе затосковал? Гляди, попадешься на хакерский крючок. Будешь тогда на солнышке костями белеть!

Ведьма хакнула, вывернулась и влупила вампиру по зубам страшным шестиугольным каблучищем.

— Зуб, мой зубик! Драгоценный клычок! — запричитал тот.

Галя ничего не могла понять. Во время перепалки она в полуобморочном состоянии вжималась в дно гроба. Поддерживала ее и даже немного забавляла мысль, что это только игра. Суперреальная, но все равно игра. Та, которую так прятал от нее дядюшка.

«Я не выключала компьютер, мышь вывалилась из рук, — успокаивала себя девочка. — Но у всякой игры свой ход, главное — не суетиться, сгруппироваться, как советовал Андрей. Да, в бешеное пространство я свалилась по его милости. Хотя, честно говоря, он как раз сюда меня не звал. Даже ограждал от этого… А кто интриговал? Не трожь! Не лезь! Косвенно, но зазывал. Но, что бы я там ни думала, Андрей сейчас не поможет. А кто поможет?»

Раздался взрыв. Если бы не защита гроба, такой сильной вспышки фиолетового света она бы не вынесла.

Акулька с завываниями полетела в невидимую трясину, увязла и забулькала. Вампирюка кувыркнулся, как тряпичный, поколотился о невидимые стены и повис поперек своего гроба.

— Бригадирус, бригадирушкас, она же внесистемная, — плаксиво промямлил он.

Вой, писк, шмяканье, причитания вампирюки и Акульки слились в жалостливый хор. Похоже тот, кого называли Бригадирусом, здорово разозлился.

— Ай-ай-ай, я искусственный, я очень дорогой! Ай-ай! Вы испортите мне фотоэлементы, таких теперь не выпускают, ой! — плакался кто-то.

— Я настоящая! Я, я, я еще мамонтов уморила! Я… существо женского рода! Ай-ой! — рыдал другой голос.

Галя не поняла, кто этот Бригадирус, но его манеры симпатию не вызывали. Просто мафиози какой-то!

— Энергетическийс кренс могс уничтожитьс бешеноес пространствос! Естьс трещиныс, прорывыс? Какоес у неес полес? — рявкнул он.

— Слабенькое. От тюф до тюф, от сеф до сеф, — вкрадчиво пояснил вампир.

— Срочное, идентифицируйтес!

— Давай, входи в системку. Будешь в команде. У нас ребята, что надо. — Вампирюка протянул зеленую руку. На его худых костяшках болтался номерок, какие выдают в гардеробе. Там были какие-то цифры, но с перепугу Галя их не запомнила.

Горбушина сидела в гробу, поджав колени под подбородок, и пялилась на номерок. Акулька терла разбитый глаз и хлюпала носом.

— Съешь ее скорей! — уговаривала она кого-то. — Это тебе такой Макдональдс, вкусняшка!

Галя решила сделать свой ход. А то эта странная игра никогда не закончится.

— Ты, искусственный! И вы все, рассыпьтесь! А то я вас по стенке размажу! Такое поле наведу! Такие трещины устрою! — выкрикнула девочка.

Она брала их на испуг, блефовала. Может, они выключатся? Но не тут-то было!

— Продолжениес следствиемс. Вымочитьс в грехахс, съестьс сырьемс. Сердцес броситьс в пуншс Затменияс, — скомандовал невидимый Бригадирус.

Слова или скорее их смысл звучали внутри Гали. Девочке казалось, что она сжимается и от нее остается только крохотный, светящийся кружок величиной с копеечную монетку, которую даже кассиры не берут.

Она упала, не ощутив боли.

— Заморочитьс до готовностис! — прогремел приказ.

Плещеева и Горбушина были подругами, что называется, неразлейвода. В школе все к этому привыкли. Вообще-то они очень разные. И дело не в том, что Танька вымахала, как верста коломенская, а в том, что интересы у них не совпадают.

Горбушина безвылазно сидит во «всемирной паутине» и петрит в компьютерах лучше любого старшеклассника, а Танька верит в чудеса, интуицию и ходит на курсы мистиков широкого профиля при районной библиотеке.

Понятно, имидж у Плещеевой соответственный. В ее косметичке хранятся накладные черные когти, зловещего оттенка губная помада, переводные татуировки пауков, брелок в виде высушенной мыши, кулон с крошечным черепом из черного камня и еще много этакого.

Кто хочет повизжать от ужаса, тому Плещеева зловещим шепотом с удовольствием рассказывает про горбатого карлика с огненным когтем, который по ночам ходит по улицам и поджигает прохожим волосы; про пластилиновых человечков, которые залепляют рот, и люди задыхаются; про бабку с лиловым носом, продающую черные тюльпаны, покупая которые человек сразу умирает, а бабка достает у мертвеца сердце, высушивает его и делает леденцы на палочках.