Он читал настолько внимательно и сосредоточенно, что, казалось, написанные слова под его взглядом распадаются на отдельные буквы.

«Мой дорогой Мэддок, — начиналось письмо. — Я остался в целом мире один и чувствую необходимость привести в порядок все свои дела, так как возраст и усталость все больше дают знать о себе. София, бывшая мне женой в течение многих прошедших лет, ушла в мир иной прежде меня. Как бы я хотел, мой любимый друг, услышать от тебя о будущем, которого мне никогда не придется увидеть…»

Мэддок заставил себя читать дальше, что далось ему лишь колоссальным напряжением воли. Ему предстояло узнать судьбы близких ему людей, с которыми он расстался совсем — совсем недавно.

«Темплетон Фогг уехал куда — то на запад; его история неизвестна. Я пишу это письмо в Сан-Франциско, куда приехал по делам. Я пытаюсь найти здесь Темплетона, но не думаю, что это мне удастся. София, как ты понял, осталась со мной. Мы поженились. У нас родились дети Абрахам, Дуглас, Мэри Энн и Юлия. У Юлии, нашей младшей, уже двое детей.

Скаска Закрита осталась такой же загадочной, какой была с самого начала нашего знакомства. Я встречался с ней еще дважды, мимолетно. Она с грустью поведала мне о том, что не смогла предотвратить убийства президента Гарфилда и царя Александра Второго. Но президент Харрисон еще жив благодаря исключительно ее героизму, хотя о том, что Скаска предпринимала для этого, никто, естественно, не знает. Я тоже не знаю, что думать по этому поводу, но, во всяком случае, рад, что она жива и продолжает работать.

Я также сделал, что мог, с точки зрения идеалов того, кто нас познакомил (не буду писать его имя). Я являюсь членом комитета, который борется против убийств индейцев и несправедливого лишения их собственной земли. В этой стране подобные комитеты, как это ни странно, обладают достаточно большой властью, но думаю, что тебе в любом случае удастся сделать больше добра людям, чем это сделал я.

Мне будет очень недоставать тебя всю оставшуюся жизнь. Прошу тебя только об одном: пусть с тобой останется не только мое имя, но и имя Франсуа Шаврота. Помни его, ибо я еще жив, а он уже умер.

С любовью, Валентин».

Франсуа Шаврот… гугенот, которого Стенелеос Магус LXIV перенес во время, когда жил Валентин… Мэддок отложил письмо в сторону и посмотрел вниз сквозь стекло кабины вертолета. Но видел он не обгоревшее коричневое калифорнийское побережье, над которым они летели, а зеленые волны холмов Мэриленда, какими они были в те далекие времена. Он видел Валентина, перенесенного во время, столь же незнакомое ему, как его собственное время было незнакомо несчастному Франсуа. Он отчетливо представил себе сардоническую улыбку на лице Скаски и изысканно аккуратную Софию.

Глядя на Марианну, он видел тень Софии, хотя Марианна и была мудрее, образованнее, счастливее и сильнее. Кристофер также был очень похож на Темплетона, но помоложе и пообразованнее.

Мэддок снова взглянул на Кристофера и мысленно представил Темплетона, каким он его видел в Мэриленде: стоящего со слегка расставленными в стороны ногами и крепко сжимающего в руке револьвер.

Подчиняясь мгновенно возникшему порыву, Мэддок разорвал сверток, который вынес из банка. Бумага буквально рассыпалась у него в руках. Бечевка, однако, была более прочной, и ему пришлось рвануть изо всех сил, чтобы она с треском лопнула, и Мэддок наконец увидел, что было внутри.

Это был пистолет Темплетона.

Несмотря на почтенный возраст, его сталь сверкала холодным серым блеском. Деревянная часть рукоятки лишь слегка покрылась тоненькими трещинками, а на головках шурупов, которыми дерево было привинчено к металлической основе, виднелись оставшиеся мельчайшие песчинки. Оружие казалось Мэддоку тяжелее сейчас, чем когда оно было упаковано в свертке. Его вид скорее изумлял, чем пугал ирландца.

Именно этот револьвер был выбит из рук сержанта Хобарта, и именно из него был убит полковник, сопровождавший генерала Бакстера. Именно этот пистолет, требовал тогда себе человеческую жизнь. И это было самое ужасное из всего, с чем он столкнулся во время своего странного путешествия. Холодная, неживая сталь в руках Темплетона ожила, чтобы убить.

Марианна и Кристофер смотрели, что делает Мэддок. Было бы глупо притворяться, что их это не интересует. Марианна заговорила первой:

— Мэддок, все в порядке. Что бы это ни было, не пугайтесь.

Ирландец обернулся и посмотрел на нее, не подозревая, насколько диким был его взгляд, насколько учащенным было его дыхание.

— Это армейский, образца 1861 года, револьвер для пуль с капсюльными патронами, — бесстрастно констатировал Кристофер. — Он заряжен?

Мэддок посмотрел на Кристофера и несколько раз моргнул, стараясь собрать воедино свои рассыпанные мозги. Заряжен ли пистолет? Должен быть заряжен. Валентин наверняка предусмотрел это.

Марианна была очень добра к нему, и Мэддок скорее ради нее, чем ради себя отвлекся от своих переживаний. Он сглотнул с болью в горле и сказал:

— Он принадлежал человеку, которого я знал много — много лет назад. Полтора века. Точнее, сто пятьдесят пять лет.

Он побольше развернулся к Марианне, чтобы лучше видеть ее. Ее лицо выражало озабоченность и участие. Искреннее участие. Мэддок заставил себя улыбнуться, хотя он был настолько потрясен и обессилен, что его улыбка скорее пугала, чем успокаивала.

— Это было сто пятьдесят пять лет назад, — продолжил он, — но расстались мы с этим человеком всего два дня назад. Все, что у меня от него осталось на память, это вот, — он показал пистолет, — и вот, — он показал письмо. — Человек этот уже превратился в прах, а мои ладони еще хранят тепло его рукопожатия.

— Как вы думаете, почему он оставил вам это оружие? — спросила Марианна.

Она опустила на револьвер озадаченный и недоверчивый взгляд.

«Интересно, что она вообще знает об оружии? — подумал Мэддок. — Сколько огнестрельных ран она обработала? Вроде бы никакой войны сейчас нет, не так ли? А если и случится, то, по — видимому, убивать будут с помощью чопов, извергающих молнии и пламя».

— Думаю, он что — то имел в виду, — грустно посмотрел на нее Мэддок, — какие- то причины у него были, но какие именно — я не знаю.

— А что написано в письме? — спросил Кристофер.

— Только личное. Истории для… — он закашлялся, и на глазах у него выступили слезы, — истории для будущих дней.

Мэддок отвернулся от Марианны и, чтобы не было видно его слез, повернул голову и стал смотреть через стекло кабины куда — то вбок. Слезы продолжали литься и затуманивать его воспаленные глаза, но все же он был не полностью ослеплен ими.

Мэддок перевел взгляд немного вниз и первым заметил двух летящих по воздуху людей, явно преследовавших «Сники Пит». Они летели внизу на пока еще достаточно большом расстоянии от вертолета и были похожи на пули, имеющие человекообразную форму. Они приближались медленно, но неуклонно.

У Мэддока мгновенно высохли слезы.

— Кристофер, — сказал он, и оба его спутника сразу же почувствовали изменившуюся интонацию в его голосе. — Кристофер, приятель, насколько я понимаю, в твоем небе мы не одни.

Не было смысла притворяться, что они не замечают погони. Кристофер потянул на себя руль управления, увеличивая скорость и набирая высоту. Оба преследователя также увеличили скорость, но явно за счет устойчивости движения. Мэддок мог видеть, что линии их полета теперь были не прямыми, а отклоняющимися то влево, то вправо по коротким, непредсказуемым дугам.

— Они шатаются по всему небу, — доложил он.

Кристофер мрачно кивнул.

— Их тела имеют автоматическую систему управления. Удастся ли им держать скорость?

Мэддок посмотрел назад. Ближайший из преследователей летел чуть ниже их. Было очень непривычно и странно видеть его; более удивительно, чем проносящийся внизу коричневый горный ландшафт. По мере набора вертолетом высоты горы выравнивались в однородную шершавую поверхность, Сделанные людьми постройки превращались в маленькие, неотличимые друг от друга точки. Человек, летящий внизу, был настолько близко от них, что Мэддок мог рассмотреть толстую, прорезиненную поверхность летательного аппарата, закрепленного на спине полицейского. Он увидел, как вибрирует в воздушном потоке оружие в руках преследователя; ему даже на мгновение показалось, что он различает личный номер полицейского на затылочной части шлема.