— Что, разбогател и купил огромную квартиру?

— Наоборот. Живу у родителей во Внукове. Мы с женой разошлись, как в море корабли.

— Что так? Вроде ты ее хвалил?

— Ты же знаешь, я человек свободолюбивый, а она этого не понимала…

— Скажи, что загулял, кобелина.

— И это было, но больше не с бабами. Я авиакомпанию регистрировал. Это тебе не товарищество открывать. Сам знаешь…

— Зарегистрировал?

— Уже почти год как.

— Неужели мы так давно не общались?

— Ну да. У тебя как дела?

— От одной проблемы к другой. И вечный бой, покой нам только снится. Я тоже развелся, а в целом развиваюсь. Слушай, а тебе в авиакомпанию летчики не нужны? У меня друг по Душанбе недавно сюда перебрался. Много лет командиром экипажа летал.

— Если только тебе очень его пристроить нужно — помогу, а так безработных летчиков не счесть.

— Именно с таких позиций. Дай свой рабочий номер телефона. Он тебе позвонит. Хочется человеку помочь.

— Запиши…

— Ты кого-нибудь из «болгар» видишь?

— С Эллой часто общаюсь. Она мне помогает, у нее огромные связи. Сашу-метростроевца иногда вижу. Он с Эллой роман крутит.

— Надо как-нибудь собраться.

— Слушай, у меня предложение. Тебе не интересно в Киргизию вложиться?

— Нет. Я с ними наработался. Чуть поселок золотодобытчиков не купил. Это около того места на Иссык-Куле, где Гагарин после полета отдыхал. Там начались антирусские выступления, и я вовремя смотался. До сих пор мне денег должны. Обещали мумие и не поставили. Бизнес с союзными республиками я больше не веду и тебе не рекомендую. При советской власти их сдерживали, а сейчас они друг друга поедают. Там буза еще на много лет. Лучше здесь что-то делать.

— Здесь у меня тоже есть предложение. Я вожу на самолетах различный текстиль. Перевозка у меня почти бесплатная. Идет как догрузка. С таможней все хорошо. Хочешь — включайся.

— А что ты под текстилем понимаешь?

— Полотенца, халаты, майки, тренировочные костюмы, иногда джинсы и рубашки.

— Это из Турции?

— Не только. Если хочешь подробную информацию, то давай встретимся.

— Я с тобой и так с удовольствием встречусь. А это дополнительный повод. Глядишь, и найдем общие точки. У меня со склада идет активная торговля одеждой. Может, твой товар станет дополнением ассортимента. Давай сразу после Дня Победы увидимся? Ты где базируешься?

— В Солнцево. На Боровском.

— Хорошо знаю этот район. А у меня склад в Измайлово, офис на Марине Расковой. Давай, до встречи, а то я тебя заговорил. Завтра ране вставать.

— Это тебе. Я свой рабочий день не нормирую. Хотя старики мои уже залегли. Ну давай. До встречи. Я не спросил: кто это у тебя к телефону подходил, если ты развелся?

— Помнишь, я тебе рассказывал про Душанбе? Так вот она оттуда и со мной теперь живет.

— Понял. Я предпочитаю неразборчивые половые связи. Меня в женитьбу больше не затянешь. Кстати, женский контингент у меня классный. Все летный состав.

— Девушка в форме… Это, конечно… Познакомишь?

— Какие наши годы! Выпивка — твоя, девушки — мои.

— Вот еще один повод увидеться. Можно поближе к тебе. Например, в Доме туриста. Я там часто бываю. Ресторан неплохой. Ну, давай. Спокойной ночи.

— И тебе. Я после десятого позвоню.

Родик потянулся всем телом так, что захрустели суставы. Потом расслабился и, прикрыв глаза, задумался. Его сознание в очередной раз получило жизненную веху для формирования нового «я». Это новое «я» пока сосуществовало с прежним. Однако «я» снова стало два. Какое «я» они теперь породят? Новое «я» безжалостно, эгоистично, безответственно. Оно сегодня даже не поинтересовалось, как перенес пострадавший первый день после операции. Сергей Николаевич не позвонил, значит, все нормально, — решило оно. Это прежнему «я» не свойственно. Новое «я» готово на любые действия, связанные с сохранением субъекта, в котором оно живет. Вернее, характеристик физического существования этого субъекта…

Устыдившись, Родик потянулся к телефонной трубке, чтобы позвонить в больницу, но, посмотрев на часы, передумал, хотя знал, что справочная работает круглосуточно. Ему просто захотелось спать.

— Слава всевидящим адептам Космоса! — встретив в офисе «лейтенанта» и «майора», приветствовал Родик. — Что нам сулят небеса?

— Мы знаем, что у вас были сложности и вы их преодолели, — не приняв шутку, сообщила Лена.

— Миша, доброе утро. Это ты им рассказал?

— Нет. Что ты, Родик?

— Значит, о моих проблемах в их конторе уже известно. Оперативно.

— Это было ниспосланное свыше испытание. Вас предупредили, — продолжила девушка.

— Знакомо. Что-то мне очень часто в последние годы они посылаются. Я думаю, что и без связи с Космосом сегодня любому человеку можно такое пророчить, без риска ошибиться, — заключил Родик и, вспомнив Александра Николаевича, по-ленински грассируя, добавил: — Это основная характеристика современного момента, товарищи. Счастливое время застойного сна безвозвратно ушло. Вперед, товарищи, к победе капитализма! Землю — на продажу, заводы — на приватизацию. Отнимем у народа мечи и установим, товарищи, диктатуру богатых. А богатым, товарищи, как говорят наши друзья американцы, может стать каждый. Воплотим в жизнь эту глобальную национальную идею. Добрые люди — это богатые люди, заботящиеся о благе ближних, умножая свое богатство.

— Вам, Родион Иванович, в артисты надо, — оценил «майор». — Да и текстик вполне актуальный. Во всяком случае, относительно нашего предложения. Вы не задумывались о том, что в погоне за деньгами человек попадает в моральный вакуум? Как в космосе. Он начинает двигаться по одной и той же траектории в окружении одних и тех же объектов. У каждого образуется свое замкнутое пространство, и множество этих пространств не пересекаются. Полный аналог космоса с планетарными системами.

— В космосе не совсем так все устроено, Сереженька. Вам надо немного астрономию поизучать, но мысль вашу я уловил. Что в ней нового? Так и раньше было. Исключение составляли только родственники и друзья детства. Сейчас и эти исключения становятся все более редкими. Всегда люди сходились при наличии совместных интересов, а когда эти интересы пропадали, с разной скоростью расходились. В вашей терминологии — расширение вселенной, а пример — курортные знакомства. Другой вопрос, что интересов раньше имелось больше, любые хобби были доступны, люди меньше зависели от денег, и общество было более однородно. Сейчас, как считает один мой друг, которого я сегодня вспоминаю второй раз, наступает эра господства. Не стану пересказывать вам его теорию, но некоторые ее аспекты бесспорны. У людей формируется новое «я», и оно не содействует их сближению и развитию моральных качеств, декларированных, например, в христианских заповедях. Помните, как у Крылова: «Есть много богачей, которых смерть одна к чему-нибудь годна».

— Мы как раз хотим попытаться это преодолеть. Раньше существовало много способов: пионерия, комсомол, партия, профсоюзы, другие общественные организации. Наконец, церковь. Может, не все там было правильно, но механизмы имелись. Сейчас почти все эти механизмы, кроме церковных, уничтожены. Рассчитывать на то, что в нашей атеистической стране идеи церкви быстро завладеют умами, а тем более чувствами, не приходится. Для этого нужны десятилетия, а жить надо сейчас…

— О-о-о. Меня недавно пытались затащить в партию. Если вы что-то похожее затеяли, то без меня. Там такой кавардак. Философия подворотен, а суть все та же — деньги. Есть мудрая пословица: «Вера— это неверие в себя».

— Мы не об этом. Партии сейчас на стадии строительства. Это, кстати, хорошее начинание. Необходимое. Вера очень нужна. Однако даже если партийное строительство полностью завершится, оно охватит не более десяти процентов населения. При этом таких, как вы, за бортом останется не меньше. Куда вам деваться? Мы же, как уже говорили, хотим развить клубную систему. Это не ново. За рубежом широко распространено. Там уже давно поняли то, что я вам рассказываю. Мы изучили их опыт, набросали собственную программу, подобрали место, но нет денег.