— Плохо. Вечерком примите седуксенчика, а лучше немного выпейте.
— Постараюсь последовать вашему совету. На мою голову тут еще гости свалились. Я им ничего не стал рассказывать. Развлекать их надо, а настроения нет. Еще раз спасибо. Не буду вас больше отвлекать. Как мне можно с вами связываться?
— Сейчас я вам номера телефонов напишу… Этот домашний, не стесняйтесь. Звоните в любое время. Если вдруг меня не будет, попросите передать. Я свяжусь. Счастливо! Все будет хорошо.
Родик вышел в коридор и, проходя мимо палаты, где лежал пострадавший, решил зайти.
— Добрый день, — поздоровался там со всеми Родик и обратился к Николаю: — Как ваше самочувствие?
— Сегодня лучше. Ребята помогли… Сто грамм поднесли.
— Вам же нельзя.
— Нам в травме не только можно, но и нужно, — вмешался в разговор молодой человек на костылях, — быстрее заживает. Вы вон человека изувечили — и никакого раскаянья. Сами-то небось праздник отметили.
Родик промолчал, почувствовав по тону, каким это было сказано, что если он начнет возражать, то может возникнуть скандал. Чтобы перевести разговор в другое русло, он взял стул и, присев рядом с кроватью, спросил:
— Николай, а что, Лида уже приходила?
— Нет. Она к матери в деревню поехала. Землю копать надо. Погода-то какая. Я не могу, а трактор нанять — денег нет.
— Вот, возьмите, — засунув руку в карман и вынув, не считая, пачку купюр, сказал Родик. — Этого на первое время хватит. Я или кто-то от меня будем вас каждый день навещать. Вот моя визитная карточка. Что-то потребуется — звоните.
— Да мне ничего не надо. Даже неудобно деньги-то брать.
— А что ты, Колян, стесняешься! Сам себя, что ли, переломал? — услышав разговор, снова вмешался тот же молодой человек. — Пусть платит. За преступление отвечать надо. Накупили машин. Думаете, если богатые, то вам все с рук сойдет?
Родик опять промолчал. Парень, не получив ответа, продолжил:
— Разворовали всю страну! Рабочему человеку жизни нет. Сначала меченный пришел, водку пить запретил. Теперь наоборот — алкаш. Народ спаивает. Отдай этому благодетелю, Колян, деньги. Пересажать их всех надо. Сталин правильно делал. Интеллигенция сраная. Хапуги.
Парень замолчал, вероятно обдумывая следующую тираду. Родик воспользовался паузой и, наскоро попрощавшись, вышел из палаты, в которой, судя по доносящимся звукам, завязался спор.
Из больницы Родик поехал в гостиницу «Пекин», намереваясь встретить там семейство Султона и Оксу. Четкого плана, куда потом везти гостей, у Родика не было, как и не было уверенности в том, что он застанет всю компанию в гостинице. Позвонить Родик не мог, поскольку утром впопыхах забыл взять с собой листок с номером телефона, а напрягать Сергея Николаевича справочными звонками постеснялся.
В гостинице его хорошо знали, и он беспрепятственно поднялся на второй этаж. Там располагался двухкомнатный люкс, который Родик, благодаря своим связям, забронировал для Султона.
Дверь номера была распахнута, а по этажу распространялся едкий запах, характерный для таджикских домашних заготовок из мяса.
Вся компания во главе с Султоном сидела за заваленным продуктами столом. Султон был уже изрядно пьян.
— О-о-о, Родион Иванович, наконец-то! Ассалому алайкум, — встав из-за стола и обнимая Родика, зашелся он. — Мы вот соскучились по родной пище.
— Салом, — отозвался Родик, принимая объятия и двоекратно касаясь щеками небритых щек Султона. — Где вы все это добыли?
— С собой привезли. Вы думаете, почему у нас так много вещей было? Вот казы, соленое мясо. Фрукты не все вам на стол поставили, кое-что и для себя припасли. А водку здесь купили. Она несравненно лучше нашей. Я уже без вас тут себе позволил. Присоединяйтесь.
— Я за рулем. Мне нельзя.
— Все мы за рулем. Неужели ГАИ такого уважаемого человека… э-э-э… не уважает. У нас в Душанбе я от вас ничего подобного не слышал.
— Там у меня водитель был.
— Никаких оправданий не принимаю. Обидите.
— Хорошо. Но тогда сегодня на машине не поедем, а пешком сходим в зоопарк. Малышу вашему это понравится, да и мы по солнышку погуляем, а потом где-нибудь поужинаем. Машину я здесь оставлю. Договорюсь — посмотрят.
— Мы ваши гости. Как скажете, так и будет…
Домой Родик и Окса вернулись затемно. Отпирая входную дверь, Родик услышал телефонный звонок. Поторопившись, он успел поднять трубку. Звонил Сергей Николаевич.
— Добрый вечер, Родион Иванович. Звоню вам уже давно по всем телефонам. Не могу дозвониться. У нас чэпэ.
— Господи, что еще?
— Ваш пострадавший добыл выпивку и напился до такого состояния… В общем, не стану вам живописать. Санитарки еле палату убрали. Бандаж содрал, с кровати упал. Сейчас ему опять капельницу поставили. Рентген сделали. В таком состоянии его к операции готовить нельзя. Да дело даже не в этом… Боюсь повторения. Мы же не сможем его оперировать в пьяном виде. Мы в таких случаях больного от себя выписываем. У него, вероятно, запой…
— Как это? А кто его будет оперировать?
— Есть специалисты…
— Этого еще не хватало! Сергей Николаевич, любые деньги, но оставьте его у себя и выведите из этого состояния. Вызовите к себе этих специалистов.
— Руководство узнает — нарвемся на скандал.
— Сейчас праздники… Собака не гавкнет, волк не завоет.
— Вызов специалистов обойдется в четыре-пять тысяч…
— О деньгах не думайте. Надо к нему сиделку приставить — приставляйте. Оплачу. Завтра… Нет, сейчас деньги привезу!
— Деньги пока есть. Я ничего на сто процентов не обещаю. Сейчас попробую дозвониться одному своему знакомому. Он специализируется на таких случаях. Кстати, палата вся напилась. Завтра я двоих досрочно выпишу… Вы случайно денег не давали?
— Дал. Не подумал. Виноват.
— Больше так не делайте. Пока он у нас — ни копейки. Не знаете, у него жена такая же?
— Я ее видел. Она произвела на меня хорошее впечатление.
— Ну вот. Имейте дело с ней. Мы ее пытались вызвать, но не удалось. Я сегодня опять дежурю, но завтра меня не будет. Желательно, чтобы она с утра приехала. Попробуйте ее найти.
— Сделаю все возможное. Я вам еще перезвоню, или, может быть, все же приехать?
— Ехать не стоит. Что-то изменить вы не сумеете. Отдыхайте. Завтра утром звоните.
— Заранее огромное спасибо!
Окончив разговор, Родик впервые с момента аварии вдруг почувствовал, что у него самопроизвольно закрываются глаза, а отяжелевший затылок, требуя опоры, заставляет хрустеть шейные позвонки. Ноги стали ватными, и куда-то подевались силы даже на то, чтобы подняться из кресла, раздеться и дойти до кровати.
С этими воспоминаниями Родик проснулся, когда уже рассвело. Солнечные лучи, отражаясь и преломляясь в зеркалах и хрустале серванта, создавали в комнате неприятную световую рябь. Родик встал и задернул тюлевые шторы. Освещение стало спокойным и приятным. Осмотрев свои измятые брюки и рубашку, он разделся и бросил одежду на стул.
Снимая часы, отметил, что уже почти восемь утра, и тут же подумал, что Сергея Николаевича может теперь не застать в больнице.
Он опять уселся в кресло, быстро набрал номер и с облегчением услышал голос Сергея Николаевича.
— Доброе утро, Сергей Николаевич! Это Жмакин. Как дела?
— Намучились мы с вашим крестничком. Полночи его откачивали. Сейчас он чист, как Адам до первородного греха. Вы до его жены дозвонились?
— Нет, но я через час сам подъеду. Буду с ним сидеть, пока жена не появится.
— Подъезжайте. Я вас дождусь. Есть несколько вопросов.
— Лечу! До встречи, — согласился Родик и, кладя трубку, позвал: — Окса! Окса!
Ответа не последовало. Родик, чертыхнувшись, быстро прошел в спальню. Окса крепко спала. Потряся ее за плечо и дождавшись, когда она окончательно проснется, сказал:
— Мне надо срочно выезжать в больницу, а машина около «Пекина». Времени в обрез. Поеду на такси. Приготовь мне, пока я умываюсь, одежду и что-нибудь перекусить. Ключи и документы на Мишину машину у меня во вчерашнем пиджаке. Найди, позвони Мише. Если машина ему нужна, пусть сделает одолжение и возьмет ее сам. Если не очень нужна, то я к вечеру ему ее пригоню.
