«Ступай же, Белорукая, на берег,
Прошу тебя, молю тебя, иди!
Там есть утес, высокая стремнина,
Взойди на кручу, в море погляди,
Где ветер гонит северные волны,
Вернись скорей и расскажи о том,
В тумане нет ли белого ветрила
На горизонте дальнем и седом».
И молча Белорукая Изольда
Взошла на кручу и глядит в туман…
Ах, что белеет – парус ли далекий,
Иль это гребня пенного обман?
Она вернулась, и спросил он жадно:
«Что там вдали, видны ли паруса?»
«Маячит чей-то парус на просторе…»
«Он бел?» – «Он черен, как моя коса».
И вмиг душа Тристана обрывает
Нить ожиданья, горя не тая,
И легкокрылой птицею несется
Далеко, в неизвестные края…
«За мною, Златокудрая Изольда!
Тебя давно Тристан твой верный ждет.
Не бойся в этих скалах заблудиться,-
Изольда Белорукая ведет.
Мы две сестры. Нас имя породнило,
Как две зари: я – вечер, ты – рассвет;
Мы запылали заревом единым.
Так суждено, и в этом чуда нет.
Однажды в жизни светлый час недолгий,
Как и тебе, мне был судьбою дан…»
«Сестра моя! Страшит меня твой голос!
Скажи всю правду! Умер мой Тристан?!»
«Пусть, Златокудрая, господь рассудит,
Чьим был Тристан, твоим или моим,
Но все-таки склониться в час кончины
Досталось мне, а не тебе над ним.
Не подняла ты черного ветрила,
Не траурна – светла твоя краса,
Но милый в гроб не ляжет без покрова -
Его покроет черная коса».
