Зелень полей плодородных над Нилом слезой окропил,
Возобновил позолоту блистающей светом пустыни
И улыбается снова: таинственны радости Сфинкса.
Вижу, глаза египтянок смеются под черной вуалью,-
Женщин рабынями сделал ислам, но глаза их свободны!…
Песней товары свои славят женщины здесь и мужчины,
Гордые головы их не склонились от ноши тяжелой,
Будто на них почивают Египта двойные венцы.
В красной одежде идет водонос, и как будто он шутит –
Чистой водою звенит и желающим пить предлагает,
Сладкую свежую влагу он льет из большого сосуда,
Шуткой приправив ее, улыбается, плату беря.
Нищие дети феллахов шалят, веселятся на солнце;
Глазки горят любопытством. Повсюду головки детей…
Только завидят туриста – бегут за ним, просят подачки.
Дал или не дал – хохочут, как будто им все нипочем.
Лишь бы тростинка нашлась, а ребята сосут и довольны,
Рады, как будто они государством-богатством владеют.
«Радость откуда такая?» – к себе обращаюсь с вопросом.
Мысль промелькнула в ответ – словно голос забытой легенды:
«В давние те времена, когда Нил родился здесь в пустыне,
Мать положила его в колыбель и в роскошной – качала,
Нежный отец над ребенком склонился, с небес наблюдая,
Как не по дням – по часам вырастает любимое чадо,
Как набирается сил и несет их уверенно в море…
Нил родился, и к нему поспешили с дарами Гаторы
[57].
Семеро было богинь, и даров принесли они семь.
Первая молвила так: «Я дарю тебе тучную землю».
Проговорила вторая: «Три жатвы отбудешь в году».
Третья промолвила: «Ра
[58] никогда о тебе не забудет».
Ветку простерла четвертая: «Это – защита от Сета»
[59] Пятая молча папирус и лотос пред ним положила.
«Тайны свои сбережешь»,- прошептала шестая ему.
И, улыбнувшись сквозь слезы, за нею седьмая сказала:
«Боги, завидуя детям твоим, обрекли их на рабство,
Дам я народу оружие – полное радости сердце,-
Ни фараон, ни пришельцы не смогут убить в сердце радость».
Так вот в начале веков обещали Гаторы!… И верю:
Слово премудрых богинь нерушимо во веки веков.
‹14 апреля 1910 г. Египет, Гелуан›
