— Спасибо, Эльва, сделай одолжение.

Я вновь уставился на девушку со странными, впрочем, милыми ушами. Она была все так же прекрасна, весь облик лучился жизнью, манил свежестью, однако из глаз пропало какое-то сияние. Пытаясь его возродить, пошел на известный риск:

— Найта, я вообще-то знаю, что вернет тебя к жизни и поднимет настроение…

— Правда? Что же?

— Ты, наверное, опять разозлишься?

На этот раз девушка отстранилась сама:

— А-а, ты об этом…

— Найта, я ничуть не хочу тебя обидеть, но пытаюсь понять. У твоего народа считается отвратительным проявление плотской любви? Или это… другая физиология?

Она грустно улыбнулась:

— Я знаю это слово. Нет, со мною все в порядке, в физиологии эльвийских дев нет принципиальных отличий от физиологии человеческих женщин. Но ты предлагаешь немыслимое. Я люблю тебя больше жизни, но даже с учетом того, на что ты пошел ради меня, не могу выполнить это твое желание. Впрочем, если ты прикажешь…

— Ты можешь говорить попонятнее?

— Если я разделю с тобой ложе, то перестану быть твоей накинадэ и стану простой наложницей.

— Стоп. Накинадэ — это что-то типа невесты?

— Да. Почти.

— Так давай поженимся и будем спа… делить ложе на законных основаниях.

Вот тут ее глаза не то что зажглись, а прямо-таки загорелись огнем.

— Это правда? Ты возьмешь меня в жены?

— Разумеется, глупенькая, а что тут такого?

Она сжала меня в объятиях крепко-крепко:

— Я так тебе благодарна! Так благодарна!

— Ага, я тоже счастлив. Надо бы обсудить тонкости свадебной церемонии и назначить дату… И знаешь, чем скорее мы поженимся, тем лучше для меня!

Найте, несмотря на ее желание проводить меня до каюты, пришлось остаться в оранжерее наедине с природой, а я вновь в гордом одиночестве отправился к ближайшей станции монорельса. Пускай девочка дуется, потом подарю ей что-нибудь красивое, и она вновь улыбнется.

— Мой капитан, — вдруг обратилась ко мне Эльва, — нам с вами необходимо поговорить.

— Да, я внимательно тебя слушаю.

— Вы должны знать, что… я тоже вас предала.

Я споткнулся.

— Я пыталась избавиться от Найты, — закончила душа корабля.

— Знаю.

— Знаете, сэр? Но откуда?

— Та запись, которую ты продемонстрировала мне, когда три охотника отправились уничтожать демонов… Несколько позже я догадался, что именно было не так…Когда ты от моего имени приказывала им вернуться… Они ведь этого не слышали. Пусть на меня обиделась Найта, но не в характере Балаута и не в обычаях бывшего лейтенанта игнорировать прямые приказы.

— Да… вы правы, сэр. Но имелся и еще один момент. Я могла остановить магистра, когда он похищал Найту, но не сделала этого. Я не знала, что вы пойдете из-за нее на смерть…

— Все уже в прошлом, Эльва, — сказал я, вздохнув. — Рад, что ты призналась.

— И вы не сердитесь на меня, капитан?

— Нет, Эльва. Ты маленький ребенок, только-только учишься справляться со своими эмоциями. Я не вправе на тебя сердиться. Кроме того, ты мне даже не друг… ты словно член моей семьи, возможно, моя дочь.

— Спасибо, мой… отец!

С ответом я сразу не нашелся, а потом стало как-то не до этого: путь закончился станцией, на которой я и побыть-то толком не успел, поскольку, скрипнув всеми колодками, передо мной сразу предстал вагон монорельса.

В нем оказалось несколько человек, по виду специалисты, но разобрать, к какому они принадлежат классу, я не смог. Поприветствовал их кивком, и лишь после того, как сел в самый угол вагона, пассажиры перестали изображать из себя памятники и уселись на свои места.

Несмотря на то что мне по-прежнему было интересно после стремительного движения в туннеле вырываться на открытое место и рассматривать один из захватывающих дух пейзажей «Эльвы», я опустил веки. Попытался воскресить в памяти образ сиреневоглазой эльфийки и уже через мгновение понял, что мне это удалось.

Тонкий визг вагона вдруг куда-то пропал, накатила всепоглощающая волна силы. На сером фоне передо мной в полный рост стояла богиня Сония, кажется, нужно добавить — во плоти.

— Я услышала твой зов, бог мертвого металла, — сказала она голосом, проникающим в каждую клеточку тела. — Чем могу помочь?

— У меня есть информация, которая должна заинтересовать Альянс. Это касается способа, который Отверженные используют для пленения богов.

— Ты подразумеваешь гибель Дар-Таракады? Прискорбная потеря. Но она знала, на что шла, когда взялась разведать силы Отверженных. Благодаря ее жертве мы узнали о грозном оружии и теперь не будем столь беспечны. Мы не станем сражаться с Отверженными во плоти.

— Вот как? А чем это решение чревато? Какою станет грядущая война?

Прежде чем ответить, Сония смотрела на меня несколько секунд. Хотел бы я знать, о чем она в это время думала.

— Мы, боги Альянса, впредь будем более осторожны. Наши удары, нанесенные в развоплощенном состоянии, станут более рассеянными, но, в конце концов, это вряд ли поможет Отверженным.

Она дернула щекой и посмотрела в сторону.

— Мне, конечно, жаль моих детей, — продолжила богиня. — Даже жизнь одного человека из народа эльвий бесценна. Но… иного выхода нет. Скоро я буду обязана бросить их в бой. Первый удар сделан. Первая волна сил Альянса ринулась вперед. Скажи, как продвигаются твои дела?

Я едва заметно качнул головой. Если бы не чертов Инспектор, если бы не подлый магистр…

— Если вы начали войну, — сказал ей, — моя миссия наполовину провалена: я планировал вовсе ее не допустить. Впрочем, шансы остановить бойню на начальном этапе еще есть. Скоро люди ОСА и части Федерации узнают правду — и если они примут ее, устроят революцию и сбросят правительства… Я от лица прогрессивного человечества подпишу с Альянсом договор о вечном мире… Но конечно, это произойдет при самом удачном развитии событий. Не тешу себя надеждой на подобный исход, но в любом случае правительствам станет труднее дурить головы народам, а вам легче воевать.

— И что? Война все равно будет продолжаться?

— Если не произойдет революции — да. Но в этом случае я приложу все силы, чтобы претворить в жизнь новый план. Он не даст развернуться кровавой бойне.

— Каков же этот план?

— Смещу Великих и сам возглавлю Системы Аливрии.

— А в силах ли ты это сделать?

— Если честно, не знаю. Об этом еще даже думать рано, но мой флот растет; с каждым днем увеличивается и моя сила. Если захвачу Лилис с ее складами, верфями и производственными комплексами, моя сила возрастет многократно. Я обнаружил, что могу управлять искусственным разумом кораблей, так что люди мне не нужны.

— Напрасно ты так думаешь, бог металла. Даже боги, повелевающие Смертью и нечистью, терпят своих адептов из числа живых.

— Сония, давай вернемся к вопросу о пленении богов. Это оружие для меня вдвойне опасно, ведь я не умею развоплощаться. Ты можешь что-то посоветовать?

— Насколько мне известно, способность развоплощаться есть у всех богов… если они, конечно, боги. Возможно, со временем ты обретешь это умение. А пока… если я хоть как-то понимаю ход мыслей Отверженных, ответ на этот вопрос должен найтись у них. Люди постоянно создают все новые орудия разрушения, но после этого придумывают от них защиту. Ищи там. Ищи на своей стороне.

— Спасибо за совет, Сония.

— И тебе спасибо. Я рада была побеседовать с тобой.

Мир вновь пришел в движение, вагон монорельса издал тонкий визг, но тут же стал затихать, мельтешение в туннеле замедлилось, а потом и вовсе сошло на нет.

— Ваша станция, капитан, — сказала Эльва.

Я вышел, стараясь не смотреть на вскочивших при моем приближении спецов: почему-то мне было неудобно. Считая, что предстоит пеший тур минут на десять, настроился на неторопливый лад, но на платформе меня уже поджидало такси — авто без крыши, по виду вряд ли имеющее возможность подниматься более чем на метр над полом. Сам генерал Ордена раскрыл передо мной дверь, а водителем оказался какой-то старший офицер.