При пятом царе из династии Ли — Тхан Тонге (1127—1137) идентичная процедура успешно была повторена в 1130 г. Но под 1134 г. летопись сухо сообщает:
«С весны до лета не было дождя»
[184, с. 182].
Стало быть, либо магия царя оказалась недостаточной, либо он вообще пренебрег выполнением своих обязанностей. Следующий царь, Ли Ань Тонг (1137—1175), которому летописец явно симпатизирует27, в начале своего царствования успешно регулировал природные явления:
«(1140 г.) с весны до лета не было дождя. Вуа вознес молитву и пошел дождь (Ли Ань Тонгу в это время было всего шесть лет. — Э.Б.)»;
«(1143 г.) летом были затяжные дожди. Молитвы возымели действие»;
«(1148 г.) летом была засуха Помолились, и пошел дождь»
[184, с.184, 186].
Но чем старше становится царь, тем труднее ему наводить порядок в природе.
Перелом происходит в середине XII в. В 1153 г. летопись отмечает наводнение, два землетрясения. Зимой следующего года сгорело царское хранилище (где находились продовольственные резервы), и в результате резко выросли цены на рис. О действиях царя в связи с этим комплексом бедствий летопись ничего не сообщает.
Дальше — больше. Магия царя при седьмом правителе династии, Ли Као Тонге (1175—1210), уже не только не помогает, но начинает давать отрицательные результаты. Под 1194 г. летопись сообщает, что Ли Као Тонг «...наблюдал рыбную ловлю» (древний магический обряд, который соблюдался всеми царями Вьетнама). На этот раз царская магия имела совершенно катастрофические последствия:
«В этот день шел град величиной с голову лошади. Погибло много народу»
[184, с.200].
26 марта 1195 г. Ли Као Тонг
«...высочайше посетил дворец Тхиен ап, устроили ритуальное весеннее пиршество»
[184, с.200].
Далее летописец бесстрастно перечисляет жуткие последствия этого обряда, который должен был стимулировать благотворительные силы природы:
«Произошло землетрясение. В пятом месяце (10 июня — 8 июля 1195 г.) снова произошло землетрясение... Был большой мор... В начале осени (следующего года) ... в день мау зан (10 августа 1196 г.) дворец Минь Ли подвергся землетрясению»
[184, с.200].
С точки зрения буддийских монахов, писавших летопись «Вьет шы лыок», карма династии Ли истощалась прямо на глазах. Последний царь династии Ли — Хюэ Тонг (1210—1225) вел свои дела так плохо, что династия рухнула, а в магической науке был совершенно никудышным специалистом. Стихии решительно отказывались ему повиноваться, и он впал в апатию и почти полностью перестал выполнять свои магические обязанности. В его царствование летопись не отмечает ни одного положительного природного явления. Зато дважды отмечается град, дважды — наводнения (причем одно из них, в 1218 г., непосредственно после обряда рыбной ловли), трижды — землетрясения (в 1213, 1218 и 1224 гг.), причем два из них поражали именно царский дворец, средоточие магической силы царства. Под конец правления Ли Хюэ Тонга взбунтовавшаяся природа как бы сама стала сгонять незадачливого царя с трона:
«В день ки Шыу (13 января 1224 г.) произошло землетрясение. Этой зимой тигры заходили в деревни... В конце осени, в девятом месяце (14 октября — 12 ноября 1124 г.) от Тхыонг Нгуен day до столицы вода реки была красной, как кровь. Зимой в двенадцатом месяце (11 января — 8 февраля 1225 г.) гора Фаттить раскололась. Длина трещины — 30 чыонгов. Летом появилась комета»
[184, с.230].
А в шестом месяце (7 июля — 5 августа 1225 г.) Ли Хюэ Тонг отрекся от престола.
Что же произошло на самом деле? Почему государство, бывшее в начале XII в. самой могущественной державой Юго-Восточной Азии, к концу этого столетия было поглощено глубочайшим кризисом, который был преодолен только в ходе многолетней гражданской войны?
Причин было несколько — и субъективных и объективных. В то время как первые три царя династии Ли приходили к власти как зрелые, уже обладавшие опытом политического руководства люди (самый молодой из них взошел на трон в 28-летнем возрасте), все остальные цари в момент восхождения на трон были несовершеннолетними. Ли Нян Тонгу в 1072 г. было 6 лет, его внуку Ли Тхан Тонгу в 1127 г. — 11 лет, следующему царю Ли Ань Тонгу в 1137 г. — 3 года, его шестому сыну Ли Као Тонгу — 2 года. Только последний царь из династии Ли — Хюэ Тонг взошел на трон в «довольно зрелом» возрасте 17 лет, но он был, по мнению ряда историков, человеком психически неполноценным [150, с.126]. Такое стечение обстоятельств в сочетании с нетвердым порядком наследования (в принципе царь мог завещать свой трон кому угодно из своего рода, но на практике обделенные родственники могли оспаривать это решение с оружием в руках) рано или поздно должно было породить в стране политическую нестабильность28.
Малолетство Ли Нян Тонга прошло без особенных потрясений благодаря запасу прочности, которое государство накопило в прежние царствования. Но уже тогда обозначилась тенденция борьбы за регентскую власть, которая так много определяла в судьбах Вьетнама последующего времени. Ли Нян Тонг был сыном первой жены Ли Тхань Тонга, Линь Нян. Регентскую власть, однако, захватила не мать, а бабушка нового царя — Тхыонг Зыонг. Формально ее «назначил» на этот пост шестилетний Ли Нян Тонг (позже мы узнаем, что и двухлетние цари в это время подписывали указы не хуже других). Год спустя, однако, партия вдовы Ли Тхань Тонга сумела совершить государственный переворот. Этот факт изложен во «Вьет шы лыок» с полным уважением к тогдашним понятиям о легитимности:
«Вдовствующая императрица по имени Линь Нян завидовала, так как была законной матерью, но не могла принять участия в управлении (страной). Поэтому, обращаясь к вуа, сказала: „Престарелая мать упорно добивалась, чтобы настал этот день. Достигли богатства и почестей, но другой человек воспользовался этим. Куда же устроите престарелую мать?“ Вуа хоть и был молод, хорошо понимал, что не является сыном вдовствующей императрицы Тхыонг Зыонг. И тогда заключил вдовствующую императрицу и ее 72 служанок во дворец Тхыонг Зыонг, заставил их лечь в могилу Тхань Тонга»
[184, с. 165].
Древняя традиция принесения в жертву жен покойного монарха практиковалась во Вьетнаме и позже, особенно если этого требовала политическая необходимость. После смерти Ли Нян Тонга в 1127 г. на престол был возведен его 11-летний Ли Тхан Тонг. При этом произошла какая-то заминка. Ли Нян Тонг умер в двенадцатом месяце (4 января — 2 февраля 1127 г.), а Ли Тхан Тонг «вступил на престол перед гробом покойного» только во втором месяце следующего года [184, с.180] (возможно, впрочем, что здесь ошибка летописца). Вслед за этим Ли Нян Тонга с неприличной поспешностью похоронили, а траур прекратили. Летопись сообщает:
«В тот же день траур закончился. Вуа (Ли Тхан Тонг) высочайше посетил дворец Нанган, наблюдал как наложницы поднимались на горящий алтарь, умирая вслед за Нян Тонгом»
[184, с.180].
Учитывая, что дворец Нанган находился не в столице, а в провинции Хабак, вся эта неясная история, скорее всего, свидетельствует не о религиозном обряде, а о ликвидации участников тайной борьбы за власть вокруг царя-ребенка.
Год спустя произошла еще одна смена руководства: Ли Тхан Тонг «назначил» командира дворцовой стражи Ле Ба Нгаука верховным командующим. Траур по Ли Нян Тонгу был возобновлен, и притом в неслыханных ранее размерах:
«В день кань жи (13 февраля 1128 г.) издан указ о том, что в связи с национальным трауром запрещается всем в стране ездить верхом»
[184, с.180].
Такого летописи не отмечают ни до, ни после. Затем юный царь назначил вдовствующей императрицей свою приемную мать Тхан Фи.
Но уже в следующем году происходит новая подвижка власти, и Лe Ба Нгаук и Тхан Фи навсегда исчезают со страниц летописи:
«В день зяп нго (5 февраля 1129 г.) вуа, почитая отца Шунг Хиен Хау, сделал его Тхай тхыонг выонгом (т. е. произвел из князей — хау в великие князья — выонг. — Э.Б.) , мать — До Тхи назначил вдовствующей императрицей (Тхай Хау) и поселил во дворце Донг Нян»
