— Договаривай, генерал…Добиться власти и отдать её…коммунистам?

— Не фантазируй, Лёва. Поручить исполнение властных функций тем, кто умеет это делать. Коммунистам — в том числе. На условиях найма, соглашений, договоров…это не суть важно. Разберёмся…. Хотя о системе этой тоже думать нужно. Он улыбнулся. — Видишь, практическую работу нужно сочетать с теоретическими разработками. Для этого тоже знающие люди нужны.

Помолчали, переживая только что состоявшийся разговор. Беркутов спросил:

— Мы будем говорить об этом на предстоящем семинаре?

— Это вряд ли. Политика…Да, грязное дело. Мы будем говорить о культурно-просветительных задачах партии. О необходимости восстановления самосознания народа на уровне советского периода. О необходимости воспитания молодёжи в патриотическом направлении. О необходимости выявления отдельных лиц и различных структур, которые могли бы, подчёркиваю — могли бы после нашей победы, — организовать управленческий процесс в регионах. На современном уровне. Непосредственно об участии партии в управлении говорить не будем.

— А зададут вопросы?

— Ответим, что так мы вопрос не ставим. А вот Алексину нужно провести серию публикаций на эту тему. И не откладывать. Пожалуй, это срочно. Может быть, ты Пётр Николаевич подготовишь тезисы? А обработать, — сам обработает….Ты сейчас куда, Пётр? Я провожу тебя….Или подвезти? Мой "пежо" пока бегает…

Вячеслав Сергеевич ехал на работу в неважном настроении. По дороге в машине он, как всегда, слушал радио и узнал, что его знаменитый однофамилец украинский боксёр Виталий Кличко проиграл бой за звание чемпиона мира в тяжёлом весе американцу…. Не то, чтобы он был болельщиком бокса, но за успехами братьев Кличко следил. Однофамильцы всё-таки. Так что новость огорчила его, тем более, что, судя по комментариям обозревателя, что-то в этом поединке было не чисто. "Опять нашим спортсменам пакости устраивают", — подумал он, начисто забыв, что Украина уже давно "закордонная держава".

Неудачное начало дня. Через минуту "мерседес" Вячеслава оказался в глухой пробке. Такого на этом маршруте не бывало и Кличко начал беспокоиться, что к урочному времени к себе не попадёт. Взглянув на часы, он позвонил в приёмную, зная, что Анна Захаровна наверняка уже на месте и поливает многочисленные цветы на обоих подоконниках "чистилища".

"Пропикало" 9 часов.

Вячеслав снова достал телефон и позвонил в свой кабинет, в котором с недавних пор появился новый сосед, подчинённый и почти тёзка майор Завадский. Почти — потому что Мирослава в "сокращённой нотации", как он представился, тоже называли Славой. Мирослав был шахматистом и иногда употреблял шахматные термины.

Сообщив, что попал в затор, Кличко хотел уже отключиться, когда Завадский сказал ему, что только что зашёл с новостями майор Шифер. Попросив передать ему трубку, Вячеслав Сергеевич спросил:

— Если твоя новость, что Кличко побит в Америке, то знай — это не я.

— Знаю, товарищ полковник. Но моя новость интереснее. Кажется, мы этого сукина сына с двойной фамилией можем прижать. Ты как скоро будешь?

— Это здорово! Как скоро? Да мы, вроде бы, трогаемся с места. Видно, гаишники, расчистили проезд. Через 10 минут буду и сразу зайду к тебе.

"Пробка" действительно ожила и Кличко нетерпеливо включил газ. Через семь минут он подъехал на служебную стоянку, козырнул на приветствие дежурного и почти бегом взбежал на третий этаж.

Шифер был один.

— Я тебе весь вечер звонил, не мог дозвониться ни домой, ни на сотовый. Эксперты сразу два подарка принесли. Я уже давно сделал запрос в ГИБДД. Попросил проверить, сколько и где нашли ранее угнанных машин. В тот день, когда Сергея застрелили, и на следующий. Гаишники наши торопиться не любят, если только не за штрафом гонятся, да и я не торопил. Не очень надеялся на успех. Ан повезло! Дважды повезло. Вчера получил справку, что в те дни всего четыре машины нашли. И одну из них во дворе за пару переулков от места убийства. Машину осмотрели стандартно, на следующий день передали владельцу и….Он на радостях не попал в ворота собственного гаража. Разбил передок и прилично. Сам в больницу попал со сломанной ногой, а машина так и стоит в гараже. На ней больше не ездили. Я почуял удачу, сразу в гараж экспертов направил, а сам запросил "Дело" о поиске машины. И, представь себе! Всё оформлено, как положено. Отпечатки пальцев с панели управления сняли…И положили. В "Дело". А само "Дело" — в архив, вместе с никому не нужными отпечатками пальцев. Сняли их, — инструкция требует. А искать угонщика никто и не думал. Вот "пальчики" никого и не заинтересовали. Найти вора — дело безнадёжное, а рапорт о раскрытии уже в сводке успехов!

— Слушай, Роман Олегович! Нельзя ли пока без лишних подробностей? Что говорят эксперты?

— Отпечатки, кроме хозяина машины, — его. Орехова. И ещё чьи-то. Сейчас разбираются. Проба-тест на пороховые газы — положительная. Образцы из велюровой обшивки салона сохранили их микрочастицы. Стреляли в этой машине из стандартного стрелкового оружия….Повезло, что машина стояла без движения в закрытом гараже. Эксперт говорит, что и не надеялся на успех. Времени-то прошло…

— Что ж, Роман, доложим Фире Нухимовне, и продолжим наши игры. Ей эта информация пригодится для общего дела. Только попросим её не допрашивать Хмурого по этому эпизоду его биографии без нашего участия, а мы начнём наполнять новую папку — "Дело" об убийстве майора Андулина. А то она у нас пока совсем тощая. Итак, давай-ка пока проверим….- и они начали обсуждать оперативные шаги, возможность которых открывала новая информация…

Орехова вызвали на допрос в прокуратуру в среду.

Как заранее договорились, Фира Нухимовна пока пыталась выяснить, чем и с кем занимался гражданин Хмуров в последние годы жизни в Москве. Кличко должен был подъехать минут через двадцать. Пока же они "беседовали" втроём — Рутштейн, Хмуров (в деле, переданном в прокуратуру он пока значился так) и адвокат Хмурова, назначенный ему официально.

Адвокат — высокий мрачноватый мужчина чем-то внешне похожий на своего подзащитного — пока сидел молча, не находя повода для вмешательства.

Хмуров был словоохотлив — встреча со следователем сокращала часы пребывания в камере, а линию поведения он успел давно продумать. Умело комбинируя правду и ложь, он рассказал, как в 92-ом попал в Москву.

Работал он тогда в Калининграде, руководил собственным проектным кооперативом, хорошо зарабатывал и не думал об изменениях в судьбе, когда однажды вечером к нему пришли трое бандитов. Он, — рассказывал Хмуров, — пытался оказать сопротивление, но с разбитой головой очнулся в придорожном кювете. Рядом лежал человек, в котором он сразу узнал одного из нападавших.

— Несложные рассуждения, госпожа следователь, привели меня к пониманию, что моя карьера проектировщика в этом городе закончилась. Я, как раз, собирался в командировку в Москву, даже приказ уже напечатал….Ну, и уехал. У убитого был паспорт на имя Хмурова. Я взял. Фотка похожа, возраст совпадает. Прописка, хотя и временная, но московская — позволила зацепиться за Златоглавую. Вы спрашивали, какова моя настоящая фамилия? Так вы уже сами выяснили — Орехов я, Виталий Спиридонович.

— Гражданин подследственный. Вы признали, что вы — Орехов?

— Так точно.

— Ставлю вас в известность, что я выношу постановление о переименовании Дела из Дела по обвинению гражданина Хмурова в Дело по обвинению гражданина Орехова.

Орехов и адвокат согласно кивнули головами.

В этот момент и пришёл Кличко. Поздоровался с присутствующими и сел рядом с адвокатом.