Кличко задумался. Если предложить компьютеру сгруппировать издания по учредителям….Вряд ли такая информация есть в базе данных. Да что она даст? В большинстве случаев учредители — физические лица или редакционные коллективы, — поди, узнай, что кроется за ними…. Впрочем, этой информации у него всё равно нет. Однако, с чего- то нужно начинать, и он выписал полтора десятка названий, ориентируясь на их территориальное соседство. Сунул блокнот в карман и вышел на стоянку к своему любимому "мерседесу"…

Только на следующий день, в четвёртой редакции, ему показалось, что он нащупал возможный вариант. Еженедельник "Квадратные колёса" размещался в большой квартире на первом этаже дома довоенной постройки. Обшарпанный фасад, подъезд с плохо закрывающейся дверью… Но возле входа в дом — застеклённая витрина с последним номером газеты. Кличко с интересом просмотрел его.

Газета, вероятно рассчитанная на автолюбителей, состояла на 50 % из всевозможной информации для них, длиннющей сводки о купле-продаже старых авто. Ещё 40 % газетной площади занимала реклама, а на остальной газетной территории разместились три статьи с острой критикой московских властей.

Вячеслав зашёл в редакцию. В большой комнате, похоже, переделанной из двух поменьше, за конторскими столами работали молодой человек и 2–3 женщины средних лет. Ещё одна за столиком с компьютером сидела возле самой двери, ведущей в глубь квартиры. Слава не мог разглядеть табличку на двери, но догадался, что это кабинет шефа. На него никто не обратил внимания и Кличко, присев на свободный стул и, закрывшись газетой, стал прислушиваться к разговорам сотрудников. Только минут через десять кто-то тронул его за плечо:

— Вы кого-то ждёте? — спросила одна из женщин.

Вячеслав вежливо поздоровался.

— Жду вашего Главного, вы же сказали, что он вот-вот подойдёт.

— Я?! — изумилась женщина. — Ничего я вам не говорила! А главный — у себя. — И, повернувшись к секретарше, — Света! Разве Степаныч ушёл куда-то?

Теперь на них смотрела уже вся комната. Кличко поднялся, подошёл к кабинету и, улыбнувшись Свете, попросил её, доложить редактору, что его хочет видеть представитель Министерства. Какого именно, он умолчал.

Через несколько секунд он уже был в кабинете — крохотной комнате, некогда служившей спальней.

Кличко представился, показал служебное удостоверение, и сказал, что в ходе одного расследования они заинтересовались практикой торговли в городе подержанными автомобилями. Попросил хозяина рассказать о посреднической роли их газеты…. В ходе разговора легко поинтересовался финансовым положением газеты ("нет, нет — чистая любознательность, к вам у нас профессионального интереса нет"). Сказал, что ему понравилось острое выступление газеты о безобразном отношении властей к нуждам водителей-пенсионеров. Резкую филиппику редактора в адрес правительства выслушал внимательно, разговор не поддержал и, поблагодарив хозяина за полученную информацию, попрощался.

Что ж, почин сделан. Можно дать Лёве первый адрес. Дальнейшая разработка за ним. Ноги в гипсе разговорам не помеха. Наоборот, помогут войти в тему. Мне же, — продолжать поиск. Во-первых, одна газета на столичный регион — это мало. А во-вторых, ещё не факт, что "квадраты" откликнутся на предложение сотрудничать! Впрочем, я тоже немного в людях разбираюсь, — подумал он, открывая дверцу машины. — Откликнется Виктор Степанович, должен откликнуться!

Получил поручение и отставной розыскник Василь Иванович Костеренко. Один из той группы бывших сотрудников милиции, которых Иванов не раз привлекал для выполнения сложных работ, требующих, порой, "свободного статуса", и с которыми Пётр Николаевич переговорил ещё в больничный период инициатора новой борьбы.

Костеренко был старше Льва Гурыча, никогда не работал в его непосредственном подчинении, но знал Иванова уже почти 30 лет и питал к нему безграничное уважение и доверие. Узнав от генерала о замысле лежавшего в госпитале Иванова, Василий Иванович без колебаний заявил о готовности поддержать его.

Теперь он должен был выявить максимально возможное количество ветеранских организаций в Москве и Подмосковье — "афганцев", "чернобыльцев", просто ветеранов труда и войны…Других организаций, где реально можно было ожидать патриотический отклик Задача сама по себе не простая, если учесть разнохарактерность таких объединений. Зато найти в этой среде тысячи достаточно активных и не приемлющих политику нынешнего правительства людей, причём в дееспособном возрасте, казалось вполне реальным. Василий Иванович взял на себя наладить контакты с ними.

Встречаясь с ветеранами, Костеренко полагал (так они и с генералом обговаривали) организовать для них серию встреч с ветеранами Министерства внутренних дел для лекций и бесед по всех волнующих проблемам роста преступности. Беркутов и Иванов считали, и Костеренко был согласен с ними, что это прямой путь к привлечению многих союзников. А это могло бы стать началом создания партийных ячеек, когда появится необходимая подготовка в печатных СМИ. Создание же таких ячеек становилось абсолютно необходимым, так как для общероссийских партий законодательно был установлен минимальный порог численности.

….Сейчас Василий Иванович сидел в уголке крохотного зала, скорее большой комнаты, в которой проходил то ли митинг, то ли собрание районного отделения "чернобыльцев", которые взволновано обсуждали, как реагировать на новое постановление правительства о сокращении льгот для ветеранов ликвидации чернобыльской аварии. Кто-то предлагал выйти на демонстрацию с лозунгами протеста, кто-то звал выставить пикет возле Белого дома и устроить драку с милицией, если попытаются помешать… Общее же настроение было угрюмо-безнадёжное. Как выразился один из выступавших, "на хер они нас посылали, и будут посылать…"

Костеренко вышел вперёд.

— Ребята, — негромко сказал он. — Вы извините меня, за такое обращение. Я много старше большинства из вас, посидел здесь, послушал вас…. Да, я не представился: милиционер я бывший, полковник в отставке. Подрабатываю шофером. К вам забрёл почти случайно, но послушал, как вас в очередной раз унизили…Сказать хочу, ваши протестные вспышки толку не давали и не дадут. Нужна политическая борьба не против этой власти, а за другую власть, понимающую нужды простых людей. Мы, группа ветеранов милиции, решили…

— Хватит! Опять к коммунизму звать будете, — зло крикнул кто-то из зала.

— Нет, — спокойно ответил Костеренко. — Из всех "измов" мы только к патриотизму будем звать. И, кто не хочет просто галдеть и браниться… я готов подробнее поговорить.

В этот вечер Василий Иванович заручился поддержкой одиннадцати членов Союза чернобыльцев. — Ну, футбольную команду мы укомплектовали, — пошутил он. — Будем пробиваться в Высшую лигу, в самую высшую.

Лететь на Урал Беркутов решил последним рейсом. И, хотя вечера по летнему времени были длинными и светлыми, на посадку самолёт пошёл уже в сумерках.

Едва Пётр Николаевич спустился с трапа, к нему подошёл молодой человек в штатском, но с заметной военной выправкой:

— Здравия желаю, господин генерал! Аким Акимыч приказал встретить вас и проводить к нему на дачу, — и уже совсем другим тоном добавил — сам он, приказано доложить, шашлычок готовит. Это он никому не доверяет!

— Отставить….- проницательно взглянув на встречающего, Беркутов, уже уверенно повторил — отставить, капитан! Что ж, спасибо за встречу, везите меня.

Они прошли к светлому фольксвагену — пассату последнего выпуска, стоявшему возле самого выхода из здания вокзала, капитан открыл дверцу, помог гостю сесть и расположился за рулём.

— Здесь близко, товарищ генерал, километров двенадцать, — сказал он, трогаясь.