Ганжа кивнул головой.

— Второе. Поддерживаю телефонный контакт с уральскими городами. Встречался с нашими московскими товарищами. Ориентировочно, к нам готовы придти в члены уже около шестисот человек. В том числе в регионе столицы более четырёхсот. Товарищи Костеренко и Смыслов работают очень активно. Третье и, как сказал Пётр Николаевич, на сегодняшний день главное, — печатный орган. Подписан договор о публикациях с еженедельником "Квадратные колёса". Наш первый номер — первого октября. Подготовлены договорные отношения с редакциями четырёх газет в Уральском регионе. Договора будут заключены после получения нами свидетельства о регистрации нашего "Фонда". Вполне реально, что и они начнут наши публикации в начале следующего месяца. Это зависит от сроков поездки на Урал Данилы Григорьевича… У меня — всё.

Беркутов внимательно посмотрел на членов штаба. Убедившись, что информация Иванова воспринята и вопросов пока нет, он предложил Алексину проинформировать, как идёт подготовка выхода в свет первого номера.

Павел Алексеевич разложил на столе макет газетного разворота. По его замыслу через обе полосы газеты должен пройти аншлаг: РОССИИ ВЕРНЫЕ СЫНЫ — ТЕБЕ, РОДИНА, НАША ЛЮБОВЬ, НАША ПРЕДАННОСТЬ! Открыть страницу должна короткая публикация-заявление, о том, что "Фонд" начинает регулярные публикации по истории России и критический анализ политики правительства. Алексин положил на стол напечатанный на принтере текст заявления с подписями — соучредители Фонда П.Беркутов, Л.Иванов, без указания титулов и "родословной".

Далее, — первая статья — очерк истории России в первой половине ХХ веке, содержащий, в частности полемический анализ — заговор и переворот или Революция? Короткое перечисление событий 30-х годов с обещанием рассмотреть эти вопросы в ближайших публикациях, также как и дать серию статей по истории Великой Отечественной войны….В публикуемой статье Алексин предполагал дать в сравнении цитаты из речи Сталина о необходимости преодолеть вековую отсталость России за 10 лет и из гитлеровского выступления незадолго до начала войны. Он положил на стол обе эти цитаты. Слова Сталина ("мы должны пробежать этот путь за 10 лет, иначе нас сомнут"), сказанные ровно за 10 лет до нападения фашистов, знали все. Текст же из Гитлера присутствовавшие прочитали впервые: "…в планы входит расчленение Советского Союза, отрыв от него Кавказа, Украины, Белоруссии, Прибалтики…мы уничтожим Россию, чтобы она никогда не смогла подняться".

Кроме этой статьи Павел предлагал дать в первом номере постановочную статью о снижении обороноспособности страны, также с обещанием развить эту тему, и статистический материал о состоянии преступности в стране, с использованием официально опубликованных данных. С анонсом очерка о работе московской милиции и упоминанием в перечислении фамилий полковника Льва Иванова.

На этом месте Лев Гурыч попытался что-то сказать, но генерал внушительно пристукнул кулаком по столу и резко сказал: "Помолчи. Я вам, полковник, не первый раз замечание делаю" и, чуть помедлив, добавил "Привыкай, мы в политике новички. Правила не нами установлены".

Предложив эту тематику, Алексин заметил, что это — своего рода афиша новой рубрики газеты "Квадратные колёса" до конца года. Заявленную тематику будем из номера в номер углублять. Чуть позже и другие темы наметим. Ну, и, разумеется, будем давать в каждый номер злободневную информацию. Как говорится, с "телетайпной ленты". Благо, я её ежедневно просматриваю.

Далее Павел Алексеевич сказал, что говорил по телефону с "нашими ребятами" с Урала, по телефону они ему понравились, но очень хотелось бы познакомиться.

— Это от тебя зависит, Павел, — ответил Иванов. — Сумеешь выкроить неделю у своего телеканала, поезжай. За неделю вполне управишься. Сделать это очень желательно.

— Попробую. Необходимость чувствую, значит, вырвусь…

Предложения по газетной премьере одобрили. Алексин сказал, что завтра же побывает в "Квадратных колёсах", познакомится с техническими возможностями редакции, уточнит, где и на каких условиях печатается еженедельник. Поговорит с коллегами, чтобы понять, насколько возможно сознательное их участие в начинаемом предприятии.

— Есть ещё одна мысль. Для любой газеты очень важна обратная связь с читателями. У нас их пока нет и, вообще процесс этот не быстрый. Ты, Лев Гурыч, поговори с Костеренко и его напарником, чтобы они запланировали встречи со своими группами на дни после выхода первого номера. Мы через них распространим часть тиража и попросим задавать нам вопросы. Это важно.

— Сделаю. Диалог с людьми, действительно, важен и интересен. А ты, Павел Алексеевич, будешь в редакции, реши ещё один вопрос: немаловажно и место, на котором будет печататься наш материал. Нам не нужны первые полосы, но и не на задворках газеты. Лучше всего — средний разворот, чтобы наши листы можно было вынуть и использовать как самостоятельную газету. Полагаю, сильно возражать они не будут.

Закончив деловой разговор, "штабисты" водрузили посреди стола любимый, Хохломой расписанный, самовар Марии….

Ганжа прилетел на Урал тем же рейсом, что и месяцем раньше Беркутов. В отличие от генерала его никто не встречал. В утреннем разговоре с Коломийцем они договорились, что Данила аэрофлотовским автобусом приедет в город и здесь в здании гостиницы "Европа-Азия", где ему заказали номер, они и увидятся. Коломиец, как и обещал, пришёл в гостиницу в 9 часов вечера, но самолёт компании "Уральские авиалинии" опоздал, и равнодушный портье сказал, что господин Ганжа ещё не прибыл и свой номер пока не занял. Огорчённый Матвей Егорович позвонил в аэропорт и узнал, что рейс из Москвы только что приземлился и, значит, ждать гостя придётся ещё не меньше часа.

Что ж, придётся ждать. Он сел в кресло под искусственной пальмой и прикрыл глаза…

Коломиец с нетерпением ждал представителя генерала Беркутова. Но Ганжа появился только через полтора часа, усталый и злой.

— Когда не везёт, то это надолго, — объяснил он Матвею причины задержки.

— Сначала самолёт почти час не выпускали из аэропорта….Как обычно, без всяких объяснений… Потом у автобуса что-то сломалось и водитель, копаясь в моторе, матюгался как извозчик в старые времена….

— Но всё позади и вы, наконец, прибыли. Правда, поздновато уже, может быть, разговор на завтра отложим?

Ганжа согласился, спросив лишь про общее "настроение" местных товарищей. Матвей Егорович ответил, что дело пошло, с нетерпением ждём легализации и выхода вперёд с "открытым забралом". Данила удовлетворённо кивнул головой. Они договорились о встрече в гостиничном холле утром и, крепко пожав друг другу руки, расстались. Для серьёзного разговора, действительно, было поздновато. Хотя для москвича, привыкшего жить на 2 часа "позже", вечер ещё был в разгаре, он понял, что нужно дать отдохнуть своему новому товарищу, на лице которого явно читалась усталость.

Данила понимал, что для впечатлений время ещё не настало. Слишком коротка была встреча, но какое-то ощущение подъёма у него осталось. Решив обойтись без ужина, он вышел из гостиницы, чтобы подышать уральским воздухом и осмотреться.

Местное время перевалило за полночь. Ясная погода, полное безветрие. Тёплая ночь самого конца лета… Город ещё не затих, но шум улиц заметно снизился. Бархатно чёрное, словно южное, небо было усыпано звёздами. В Москве, полыхающей огнями рекламы, такое не увидишь. И такой тишины не услышишь. Вспомнив неожиданно о Великом противостоянии, он начал искать глазами Марс. По расчётам астрономов совсем недавно он был на минимальном расстоянии от Земли и должен был быть ещё хорошо виден. Данила не мог вспомнить, какое именно расстояние и в каком секторе неба нужно искать соседа нашей планеты, но сравнительно быстро нашёл мерцающую красную звезду…