Старший секутор даже не обернулся. Начинался его главный бой, его ничто не волновало, кроме противника, неспешно выходящего из пылающей таверны.

Томительная секунда, — и некромант предстал перед лицами изумлённых смертных. На нём не было ни амулетов, ни оберегов, рука его не сжимала ни посоха, ни жезла. Весь его облик — это среднего роста фигура, покрытая с головой тёмным и, как будто, сильно запылённым плащом. Но жуткая сила, стелящаяся перед ним, поражала всё вокруг холодным, липким ужасом.

— Некромант, некромант, — раздавался шёпот вокруг. — Повелитель нежити! Говорят, он неуязвим даже для высшей магии…

Марк почувствовал, что его ноги словно приковало к земле. Эта тёмная мощь просто немыслима… Неужели Радагар всерьёз рассчитывает победить этого врага?

Похоже, всё-таки рассчитывает.

— Целься! Зажигательными! Пли! — скомандовал старший секутор. — Храмовники, готовьте елей!

Радагар заручился поддержкой не только мелисских властей. Чуть поодаль от магов стояла свита храмовых служителей во главе с настоятелем местного аделианского храма. Служители держали в руках узкие храмовые кувшины, настоятель молитвенно поднимал руки к небесам.

Горящие стрелы осыпали некроманта пылающим роем и бессильно соскользнули с его толстого плаща. Некромант остановился.

И нанёс ответный удар.

Невидимая волна магии мёртвости ударила пронизывающей душу мощью. Первый ряд стражников просто смело — мелисцы покатились по дорожной пыли, вопя от нечеловеческого ужаса. Такой страх, наверное, испытывает смертный, живьём провалившийся в темень Гадеса. Взорвалась ещё одна грудь, за ней ещё и ещё. Некроманту потребовалось секунды три, чтобы поднять шесть свежих трупов, превратив их в свои послушные орудия смерти.

Боевые маги, предусмотрительно держась на расстоянии, били прицельными заклятиями, но молнии и огненные шары, долетая до тёмной фигуры, растворялись как во сне, вызывая недоумение и ужас. На фоне истинной некромантии их боевая магия выглядела убого, жалко и бессильно…

Погружённый в оцепенение Марк смотрел, как некромант неспешно продолжает идти, а стелящийся перед ним страх сметает его врагов. Всё могущество выстроившегося войска обратилось в прах; привыкшие к комфорту, празднествам, веселью и беззаботной повседневности, мелисцы были не в силах противостоять этой тёмной фигуре — человеку, принесшему свою душу в жертву чистому злу. Глядя на мечущихся, толкающихся и шарахающихся друг от друга мелисцев, Марк почувствовал себя на грани между бредом воспалённого воображения и чистым, острейшим осознанием скрытой реальности…

Некромант оживлял грех. Или мёртвость, как говорят маги. Скрытые вожделения, запретные желания, пороки и просто обыденные мысли обнажались в своей ужасающей правдивости. Стражники и маги будто прозревали и, видя, что наполняет души их друзей и соратников, в ужасе бросались прочь, инстинктивно принимая соплеменников за ходячих мертвецов некроманта. Настоящих же оживлённых трупов бояться стоило. Мёртвые, которых поднимал некромант, были не совсем мертвы. От личности человека в них оставалась греховная энергия, пылающая ненавистью ко всем вокруг только за то, что эти все — живые.

Срывая завесы с человеческих душ, оживляя то, что всегда считалось неживой материей, некромант победно шествовал по городу, будто высмеивая его образ жизни, пропитанный денежной расчётливостью, праздностью и беспечной надеждой на своих верных стражей.

В ужасе бросились бежать храмовники, побросав свои кувшины со священным елеем. Маги ещё пытались сопротивляться. Неожиданно в некроманта ударили сразу семь белых лучей, оставляя на одеянии врага выжженные дыры. Повелителя мёртвых это не остановило. Один поворот головы, один взгляд из-под толстого капюшона — и двое магов в белых мантиях упали, корчась в судорогах. Лица их быстро чернели и морщились. Закричали ещё несколько магов — на их телах словно ожили и вцепились в своих хозяев обереги, призванные их защищать.

— Он оживляет грех, — вымолвил Марк поражённо.

Он оглянулся, глядя на царящий хаос: дым пожарищ, пламя, переползающее на соседние постройки, крики горожан, разбегающихся кто куда, вопящие маги, ползающие в пыли. Стражники сбились в кучу, отбиваясь от напора мертвецов. Сам Радагар молчаливо рубил фальчионом одного из оживлённых трупов, а тот сжимал и сжимал почерневшими пальцами горло уже мёртвого секутора-южанина.

Медленно, деловито, будто осматривая свои новые владения, некромант направился к сбившимся в кучу стражникам. Этого простые вояки выдержать уже не могли и бросились врассыпную, бросая оружие. Попятились, творя вокруг себя защитные чары, оставшиеся маги.

— Маркос, беги! Найди Элейну и Мелфая! Они там! — прокричала Никта, указывая в дальний переулок.

— А ты?

— Попытаюсь найти Амарту. Встретимся на постоялом дворе!

Марк вырвался из оцепенения и бросился бежать.

Мелфай не мог понять, куда тащит его этот невысокий, широкоплечий парень, и кто эти двое бродяг вороватого вида, семенящие следом.

— Куда мы идём? Ответь, наконец!

— В безопасное место.

— Тогда я иду в Дом Гильдии.

Широкоплечий отпустил его локоть. Они остановились.

— Забудь о своей Гильдии. Ты миротворец. Тебе предстоит великая миссия.

— Это я уже слышал! — с раздражением выпалил Мелфай. — И что с того?

— А то, что ты должен немедленно ехать со мной в Морфелон, — глаза широкоплечего сощурились, намекая, что юному магу лучше с ним не спорить.

Мелфай всплеснул руками с наигранной растерянностью.

— Надо же, а тот темнобородый рыцарь сказал, что меня ждёт королева в Амархтоне. Маркос в свою очередь считает, что мне надо идти к пророку в Анфею. А что касается моего наставника Яннеса, то он настоятельно советует мне оставаться в Мелисе, — Мелфай поглядел на зажатый в своей руке Логос. — Может быть, все вы, такие умные и доброжелательные, оставите меня, в конце концов, в покое и позволите самому выбрать себе путь?

— Ты же сам морфелонец, Мелфай. Ты нужен нашему королевству!

— Я нужен самому себе. Сегодня я выслушал много разных советов и твой тоже. Я подумаю над твоим предложением, а пока — прости, нам не по дороге.

Мелфай высокомерно отвернулся, но не успел сделать и шагу, как крепкая рука широкоплечего вырвала у него Логос.

— Спятил?! Отдай!

Двое бродяг очутились по бокам в мгновение ока. Юный маг и моргнуть не успел, как руки его оказались скручены за спину.

— Ты нужен Морфелону, — сказал широкоплечий, чуть улыбаясь. — Твоя миссия не зависит от того, хочешь ты её выполнять или нет.

— Вот значит как! А как насчёт принципа свободной воли, аделианин? — зло прошипел Мелфай.

— Чтобы указать дорогу слепцу, сперва нужно помочь ему прозреть. В этом тебе помогут… Ведите его к конюшням!

Мелфай попытался вырваться — куда там! Бродяги, оказавшиеся местными разбойниками, крепко держали его под руки. Он глянул в надежде в одну сторону, в другую. Вокруг были старые склады, заброшенный сад и безлюдный пустырь — помочь юному магу было некому. Проклятье! И отбиться он не сумеет — он не проходил на занятиях ничего, что могло бы пригодиться сейчас.

— А ну отпусти его, сарпедонский крысёныш! — раздался за спиной резкий мужской голос.

«Сарпедонский? Что они имеют ввиду? За кого они его принимают?»

Лейна проворно укрылась между двумя сараями, пропустив бегущих за нею секуторов, и только когда побежала за ними следом, поняла, что они гнались не за ней. Услышав преследователей, Сурок обернулся, нагловато ухмыляясь.

— Вам чего, детишки? — глумливо крикнул он.

Двое воинов Двора Секуторов остановились. Молодой кучерявый воитель положил руку на рукоять короткого меча на поясе. Тот, что постарше, начальственно уткнул руки в бока.

— Плохо слышишь, животное? Тебе уши прочистить или обрубить? Так ты платишь почтенному Радагару за помощь?

Лейна прокралась и спряталась за старыми деревянными ящиками, вслушиваясь в разговор.