Пока что Мелфай верил всему услышанному. Он давно знал, что у Яннеса есть девушка, с которой тот живёт уже несколько лет, не признавая законов брака.

— Но ты, юный друг, верно уже всё продумал?

— Продумал? Что?

— Как добиться зеркального отражения твоего взгляда, который ты бросаешь на Эльмику при каждой встрече.

Никакого плана у Мелфая не было, и обсуждать это с Яннесом ему очень не хотелось. Но одна лишь мысль, что серый маг может помочь ему добиться взаимности Эльмики, заставила его смириться.

— Я ещё не думал об этом, — признался он.

— А вот и напрасно. Ты, конечно, не знал, что Эльмика уже больше года имеет весьма близкие отношения с неким учеником Гильдии по имени Ямбрей?

В голову Мелфая ударила кровь, а в желудке что-то упало. Удар он принял стойко. И как истинный борец быстро опомнился и начал думать.

Яннес лукавил, говоря «некий ученик». Мелфай прекрасно знал дюжего Ямбрея. Это был ближайший соратник Яннеса по состязаниям на Светлой арене и по делам Гильдии. Только сейчас Мелфай вспомнил, что каждый раз, когда он видел Эльмику в кругу старших учеников, она стояла рядом с Ямбреем.

«Понятно. Вот для чего он меня вызвал. Хочет предупредить, чтобы я не мнил себе много. Хорошо хоть Ямбрею не сказал, мудро поступил. А я хорош: размечтался, голова в облаках… Э-эх, ну да ладно, переживу. Всё равно у меня шансов не было…»

— …Соперник он, конечно, не слабый, дело до драки доводить не советую, — продолжал Яннес. — В боевой магии он тоже мастак. Да и Эльмика видит в нём крепкое плечо, наивно принимая его груду воловьих мышц и умение создавать огнешары размером с арбуз за истинную силу. Но есть у него и несколько важных недостатков, которые Эльмика упрямо не замечает. Например, туповатость, бахвальство и склонность добиваться побед грубой силой. Один хитросплетённый или даже просто хитрый ход — и Эльмика на него и смотреть перестанет.

На этот раз Мелфай напрягся, как сгусток боевой магии перед ударом. Он не верил ушам. Яннес, сам Яннес наставлял его, простого ученика-первогодка, как отбить девушку у его ближайшего сподвижника! Да возможно ли это?!

Поначалу Мелфай решил, что это какой-то розыгрыш, вроде проверки на подлость, но Яннес продолжал говорить и рассказывать такие подробности плана под названием «как унизить Ямбрея в глазах Эльмики», что мысль о розыгрыше быстро испарилась.

Чего стоила уже первая уловка: устроить поединок риторики с заведомо беспроигрышной расстановкой вопросов, в результате которой Ямбрей будет выставлен на посмешище перед всеми учениками. А идея нашептать подружке Эльмики об одном тайном постыдном пристрастии Ямбрея, чтобы та в свою очередь всё разболтала Эльмике? Провоцирование Ямбрея на грубую драку, которых Эльмика терпеть не может? Сеяние взаимных подозрений, разрушающих отношения гораздо быстрее, чем прямые ссоры? И наконец — появление Мелфая с заготовленными утешениями: именно в ту минуту, когда заплаканная Эльмика, поссорившаяся и с Ямбреем, и с подругами, так сильно будет нуждаться в сочувствии и понимании!

Яннес был известен в кругах Школы, да и всей Гильдии, как редкостный интриган. Но всё-таки то, что он предлагал, было чересчур.

Мелфай неподвижно глядел в кристалл, и мысли его мрачнели. Когда же Яннес, потирая ладони, подметил, что пора бы уже перейти от обсуждения плана к его исполнению, Мелфай сдавленно прошептал:

— Яннес, это подло. Я так не могу. Так поступают только… только те…

— …Кто привык добиваться своего и не отступать ни при каких обстоятельствах, — не моргнув глазом, подсказал серый маг.

— Есть более достойные способы…

— Согласен, есть. Подойти к Эльмике и высказать ей в глаза красивое признание. Посмотреть на её растерянный вид, услышать сбивчивые объяснения «ах, прости, ты хороший парень, но моё сердце уже занято», и ещё что-то вроде «мы ведь останемся друзьями, правда?». А потом — избегать её до конца учёбы. Это твой «достойный» способ? Тогда мне жаль и тебя, и моих усилий, потраченных на то, чтобы научить тебя чему-то в жизни.

— Но это же… Очернить парня в её глазах… Такими способами… Это как-то… — Мелфай не мог найти нужного слова, чтобы передать своё отношение и в то же время не разгневать Яннеса. — …Низко, недостойно. Это подло, в конце концов.

Яннес усмехнулся.

— У тебя случайно в роду не было высокородных? Говоришь, словно знатный рыцарь… Ты проходил занятие по истории войн, Мелфай? — Яннес заговорил строже. — То, что ты называешь подлостью, на войне зовётся военной хитростью. Ты сам понимаешь, что Эльмика достойна лучшего, чем этот туповатый бахвал. Какая разница, что за уловки ты используешь, чтобы добиться счастья для неё и для себя?

— Разница есть, — Мелфай потупил взгляд. — Я не смогу быть с ней искренним, если добьюсь её взаимности обманом. А когда обман раскроется…

— А с чего ему раскрываться? — развёл руки Яннес. — Кто кроме тебя будет о нём знать?

«Ты!» — чуть не выпалил Мелфай.

Мысль о том, что, зная его секрет, Яннес будет иметь над ним неограниченную власть, вызвала у Мелфая отвращение. Но дело было не только в Яннесе.

— А что будет дальше? Мне так и придётся всю жизнь скрывать от неё, каким образом я добился её расположения?

— О, ты уже планы на целую жизнь строишь! Похвально, похвально, — одобрительно проговорил Яннес. — Уверен, Эльмика полюбит тебя и всё простит, когда ты откроешь ей правду.

Мелфай вновь уставился на кристалл.

— Может быть и так. Но такие уловки…

— Это уловки слабого против сильного! До чего же ты туп! — Яннес резко встал из-за стола и зашагал по мраморному кругу. — Как, по-твоему, должен биться боевой маг низшего уровня против обвешанного заколдованной бронёй исполина? Грудью на грудь? По правилам благородного турнира, как аделианский рыцарь?.. — Яннес заметил улыбку Мелфая, и это его взъярило. — Ну и чего хихикаешь? Я о тебе говорю! Ты, ты этот низший маг, понимаешь?! Ты здесь почти одинок, у тебя нет ни дома, ни денег, ни влиятельных союзников. Ты почти не владеешь магией. А Ямбрей силён, богат и знаменит. Если ты вступишь с ним в открытое соперничество, разве будет это честным поединком? Нет! Честный поединок — это когда силы противников хотя бы приблизительно равны. Ямбрей силён своим положением, а ты хитростью. У каждого свои преимущества, и не пользоваться ими — просто вершина тупости!

— А мораль — удел слабых, верно? — произнёс Мелфай, скривив губы.

— Нет! Мораль — удел ленивых, лживых и трусливых! — выкрикнул Яннес. Его терпению быстро настал предел. Похоже, он не ожидал, что Мелфай будет так упрямиться по поводу столь щедрого предложения, но быстро взял себя в руки. — Послушай меня, Мелфай. Я ушёл из дома в одиннадцать лет. Не мог больше терпеть постоянных запретов «не смей», «не прикасайся», «не смотри». Мои родители, убогие храмовники-аделиане, помешанные на всяческих запретах, меня довели… Больше я их никогда не видел, и желания повидать не возникало. Я обошёл много разных школ и сообществ. Целый год я искал место, где мог бы чувствовать себя свободным от любых запретов. И я нашёл таких людей здесь. Но в Школу Гильдии путь мне был закрыт. У меня не было магических задатков — это раз. Я был беден и одинок — это два. Своё аделианское происхождение мне не скрыть, а тогда с этим было строго, — три. А самое главное — мне было всего двенадцать лет! В Школу иногда принимают пятнадцатилетних, в редких случаях — четырнадцатилетних. Слышишь, Мелфай, у меня не было ни единого шанса! Но я попал в Школу. Не буду рассказывать как, но и мои магические способности, приглянувшиеся одному из учителей, и моё невероятное взросление, и мой дар, якобы ценный для всей Гильдии — всё, всё, всё было обманом! В том числе и моя успешная учеба, и мое первенство среди лучших учеников, хотя я был слабым и болезненным. Я всего добивался хитростью, уловками и интригами, понимаешь?

Яннес смолк, подошёл ближе, и сверкание его маленьких язвительных глаз заставило Мелфая оторвать взгляд от кристалла.