Маги больше не пытались заговорить. И больше того — Марку показалось, что они изначально готовились к бою.

«Всё, ближе они нас не подпустят. Сейчас ударят…»

Он не ошибся.

— Ди-и-инами-и-ис пне-е-евма!

— Те-е-ефрозо-о-о!

Долговязый и девушка ударили самыми распространенными заклятиями своих стихий, словно проверяя противников на прочность. Марк ловко отразил сгусток воздуха — тот глухо бухнул в песок. Меч вольных стрелков, конечно, не легендарный Логос, но для защиты от магии вполне подходит.

Никта даже не поднимала меч, а от огненного шара попросту увернулась.

— Идём, не останавливайся, — проронила она беззвучно.

До колдунов оставалось всего шагов тридцать, когда Марк почувствовал, что он всё ещё не сконцентрировал силы, и не сжал в тисках хладнокровия тело и разум. Вопреки всем своим усилиям, он испытывал дрожь в руках и волнение в груди. Хуже того: со всех сторон на его сознание надавил злой фатум — страшная предопределённость, и если он смирится с ней — конец.

Остробородый маг начертил в воздухе сложный знак, выкрикнул протяжное, почти торжественное заклинание — в Марка и Никту россыпью ударил сноп золотистых магических стрел. Хранительница метнулась влево, закрывая собой Марка, и дугообразный росчерк её меча перерубил четыре стрелы, метившие ей в грудь и в голову. Остальные — с обжигающим шипением пронеслись мимо.

— Маркос, соберись! Они чувствуют тебя… видят тебя насквозь, — прошептала хранительница.

Она бросилась в бой первой, атаковав в изящном затяжном прыжке, покрывшем недостающие шаги до человека в чёрном. Мгновение замерло. Заклинатель тьмы вскинул руки так быстро, что могло показаться, будто они были подняты ещё до прыжка Никты. Навстречу хранительнице вырвался тёмный клинок, окутанный чёрным дымом — неблокируемое заклятие смерти. Тело хранительницы изогнулось в полёте почти вдвое, пропуская чёрную смерть у самого лица. Это её спасло, но из-за такого изгиба Никта неудачно упала на спину, не допрыгнув до заклинателя тьмы совсем чуть-чуть.

Марк даже не успел ей крикнуть «Берегись!» — она сама почувствовала угрозу, исходящую от огненной магессы. Горящая змейка, длиною в десять локтей, скользнула по камням подобно огненному бичу — Никта проворно перекатилась по каменистой площадке, избегая опасного захвата. В этот же миг крылатая тварь глухо гаркнула, и человек в чёрном совершил странный пасс скрещёнными руками. Мгновенно перед ним восстала и ринулась на хранительницу грохочущая волна мрака. Успев лишь привстать на одно колено, Никта сгруппировалась, прикрывая руками и лезвием меча лицо, шею и грудь.

Какие силы она сейчас пробуждала в себе, чтобы остановить эту умерщвляющую волну смерти, Марк не мог и гадать. Он лишь ужаснулся, когда вал мрака накрыл её с головой, но тотчас воздал хвалу Спасителю, потому как тьма прошла сквозь хранительницу и исчезла, не причинив ей вреда.

«Не оглядывайся! Веди свой поединок!» — приказал себе Марк и бросился на бородатого мага в золотистом халате. Самый верный способ победить мага, не проливая крови, — сломать его посох. Большинство боевых магов привязаны к своим посохам и жезлам. Без них они вмиг становятся вдвое-втрое слабее. Однако маг не стал дожидаться, пока Марк подбежит для удара: он вскинул пятерню, одновременно ударив посохом о камень — луч слепящего света ударил в глаза. Марк с трудом успел отвернуться и зажмуриться, но, разжав через секунду веки, обнаружил вокруг себя массу солнечных зайчиков. Не останавливаясь, он тряхнул головой, пытаясь привести глаза в норму, споткнулся о камень, едва не свалившись носом в землю…

Силы Небесные! В лицо летели ещё пять, шесть, семь лучей…

Марк завертел мечом с неожиданной для самого себя быстротой. Наверное, тело само помогало, возрождая навыки, приобретённые ещё в прошлых странствиях по Каллирое. Лучи соскальзывали с блестящего лезвия, разлетаясь в разные стороны, каждое движение отдавало болью в суставах и резью в глазах.

В летящие мгновения Марк осознал: ему не продержаться. Сейчас он пропустит один из этих лучей, и сильнейшее заклятие свалит его наповал.

Магия света, да поглотит её тьма! Что противопоставить светлому искусству, философия которого построена на принципах добра и бескорыстного служении людям? Ни один из уроков прошлых учителей не мог помочь; никто и никогда не рассказывал Марку о защите от магии света.

Слепящие лучи не прекращались. Они срывались не то с пяти пальцев светлого мага, не то с его посоха — из-за яркого сияния невозможно ничего понять. Смятение прибывало, затопляя душу, как морская вода корабельный трюм через пробоину. С ужасом Марк почувствовал, что отобьёт ещё два-три заклятия, а затем…

Это произошло ещё раньше. Острая боль сотнями игл пронзила грудь в том месте, куда ударил магический луч. Следующая доля секунды канула в небытие. Марк ощутил, что летит спиной вперёд, а затем в глазах потемнело. Но к счастью не от заклятия, а от удара затылком о каменистую землю.

«Только не лежать! Вставай, миротворец, вставай!».

Он подхватился, сходу отбивая яркий шар остробородого, посланный, чтобы добить павшего — заклятие соскользнуло с меча и — вот ведь удача! — угодило в плечо долговязого мага воздуха. Не ожидав подобного, долговязый отлетел в сторону, скривившись от боли.

Марк тяжело дышал. В тридцати шагах от него откашливалась хранительница, не сводя глаз со своих двух противников. Следов ранений на ней не было.

«Похоже, они не пытаются меня убить. Только обезвредить. Но Никта… если бы она не справилась с тем ударом заклинателя…»

«Так было задумано Кукловодом. Все ходы просчитаны. Всё предопределено», — пронеслась убийственная мысль.

Марк заставил себя сосредоточиться и продумать дальнейшие действия, воспользовавшись паузой. Бой может затянуться, не стоит расходовать силы попусту. Иначе их может не хватить на главный рывок — быстрый и сокрушительный, от которого и будет зависеть исход схватки.

Никта и огненная магесса глядели друг на друга, как две пантеры, уже выпустившие когти и готовые рвать и кусать. Марк не заметил, кто из них начал первой: хранительница отпрыгнула, ловко отражая мечом огненное заклятие. Доля секунды была выиграна: девушка в алом платье всё ещё удерживала крутящийся магический бич и теперь не могла сплести новое заклятие, пока не погасит прежнее. Однако Никта, вместо того, чтобы ринуться в прямую атаку и одним взмахом перерубить посох колдуньи, неуловимо изогнулась, выхватывая с ремня на голени метательный кинжал. Миг — и острие со свистом пронеслось и ударило в тело крылатой твари над головой заклинателя тьмы.

Бестия взмыла вверх, пронзительно зашипев. Из раны её брызнула чёрная даймонская кровь, исходящая тёмным паром. Человек в чёрном конвульсивно дёрнулся, словно кинжал попал в него, и выкрикнул яростное заклинание — невообразимый звук, будто смешались крик орла и шипение гадюки. Одежды его взвились, словно превращаясь в огромные крылья ворона, широкие рукава окутались мраком.

Крылатая тварь была ранена, но всё ещё передавала заклинателю преисподнюю мощь. Человек в чёрном расточительно пускал её в ход, усиливая её собственной злобой, жаждущей уродовать и уничтожать. С его рукавов срывались тёмные тени — жуткие фигурные заклятия, подобные черепам летучей мыши.

Хранительница встретила эту атаку чередой быстрых и ловких взмахов меча, солнце заиграло на блестящем лезвии, внося свой вклад в парирование магии тьмы. Черепа рассыпались тёмным прахом, дымились и падали, но поток заклятий казался бесконечным. Никта попятилась короткими шажками, затем прыгнула вбок, уходя от увязавшегося заклятия. Марк с трепетом понял, что если бы она пыталась отбивать все черепа, то уже была бы мертва — их было слишком много даже для одной из лучших воспитанниц Лесного Воинства. Но её движения опережали само время. Она успевала понять, какое заклятие следует отбить, от какого увернуться, а какое без всякого вреда само пройдёт мимо.

Трое магов из предосторожности отпрянули, опасаясь, как бы одно из тёмных посланий враждебной стихии не польстилось на их жизни. У магов, почитающих такие стихии, как воздух, огонь и свет — не было причин любить заклинателей тьмы, и удивительно, как вообще они могли оказаться в одной четвёрке.