— Затем, что ему нужно… нужно сломать твою волю… и открыть душу для Саркса!

— Они поднимаются! — крикнул Иолас.

Никта решительно вскинула голову.

— Мы примем бой. Но только не по их правилам. Иолас, сколько у тебя стрел?

— Восемь. Знал бы, во что влипнем, захватил бы вязанку.

— А у тебя Лейна?

— Семь.

— Остаётесь здесь. Как только мы с Маркосом двинемся на магов, дхорсы пойдут в атаку.

Плеонейка проверила тетиву, а затем быстрым движением вплела в свои волосы чёрную ленточку.

— Мы справимся. И сразу же пойдём к вам на помощь…

— Нет! — жёстко ответил Марк, уже понимая, что это будет за бой. — Как только справитесь с даймонами — уходите вверх по кулуару. Встретимся на вершине.

— Ты что, Маркос? Мы вас не бросим!

— Мне не надо, чтобы кто-то из вас погиб ради меня!

— Мы по собственной воле ввязались в эту войну! — глаза девушки вспыхнули рыцарской отвагой. — Мы знали, на что идём.

Марк сжал её плечо.

— Лейна. Мне нужно, чтобы выжили все. Мне не нужно будущее, в котором не будет тебя, Иоласа или Эльмики.

— Элейна, не время спорить! Сделаешь всё, как он говорит! — приказала Никта. — Так надо. Не спрашивай почему. Просто доверься нам. Идём, Маркос.

Обнажив мечи, они двинулись вниз, не сводя глаз с четвёрки магов. Те сразу всё поняли и рассыпались, занимая удобную позицию на небольшой пологой площадке.

В эту же минуту из кулуара послышалось шипение и топот бегущих ног. Оглянувшись, Марк увидел, что группа коричневато-рыжих даймонов стремительно побежала в атаку, поднимая пыль. Иолас и Лейна одновременно спустили тетивы.

— Сосредоточься, Маркос. Сила Единства, помнишь? Нам нужно объединить наши духовные силы, чтобы разрушить чары противления… Два сердца в единстве сильнее, чем рать…

— …Пока мы едины, нас не сломать!

Неторопливо и осторожно переставляя ноги, Марк и Никта продолжали спуск. Невидимое облако вялости, стоящее над склоном, ощущалось всё сильнее. Магия противления, не давящая, не устрашающая, а отравляющая вялостью, навевала сонливую апатию. Если бы не лихорадочное предбоевое состояние, искушение поддаться этой лени стало бы невыносимым.

«Можно ли победить эту силу? Или всё заранее предопределено и нет смысла бороться?»

— Вознесись душою ввысь, вкуси идеальную чистоту Неба, а затем, в чистоте разума, опустись в глубины своего естества, — прошептала хранительница не то для Марка, не то для самой себя. — Найди слово, бьющееся в ритме с ударами твоего сердца…

Облако продолжало жадно выпивать силы. Желание жить, бороться, идти и даже думать иссякало, как кровь из перерезанных вен. Видимо, маги сейчас объединились, чтобы усилить действие чар.

«Ищи слово. Вслушивайся. Вспоминай. Найди слово, которое наполнит тебя силой и рвением дойти до конца, завершить начатое».

Позади зазвенели клинки, но это уже Марка не заботило. Слабость начала наваливаться тяжёлой массой, как потоки тропического ливня. Начиная с макушки головы и заканчивая ступнями, тело как будто покрывалось вязкой жижей, подавляя все устремления, желания и мечты одно-единственной прихотью — лечь и расслабиться. Вяжущая, расслабляющая, усыпляющая сила…

«Сила твоего врага не в магии, Маркос. Его сила — в твоём выборе».

…Марк вырвался из пелены магического дурмана в чистое пространство, наполненное непостижимой тишиной и светом, а затем — рухнул в водоворот своих метущихся мыслей.

Слово! Что же это за слово? Призвание? Миссия? Вера?

«Враг определил для тебя судьбу. В твоём выборе — противостать ей или смириться с нею».

От пота туника прилипала к коже. Марк чувствовал напряжение во всём теле, ощущал каждую мышцу. Он уже воочию чувствовал, что его главный враг — не эта четвёрка магов, а тот невидимый Кукловод, который дёргает за ниточки, направляя его из одной западни в другую.

Противостать судьбе. Да! Но одного желания мало. Оно подобно стреле без наконечника. Наконечник же — слово, единственное и неповторимое. Марк чувствовал, что оно существует и оно близко. Он собрал всё своё внутреннее горение в единый поток, чтобы пламя вынесло это слово из души в разум и разожгло там костёр спасительного откровения.

«Слово. Слово, светящее во мраке печали и серости. Слово, что ведёт тебя, вдохновляя и наполняя отвагой. Услышь его. Услышь, и пусть всё вокруг — камни, сухие кусты, тени облаков, лучи солнца и сам воздух наполнятся отзвуком этого слова и сотрясут всё кругом».

И тут Марк вспыхнул на мгновение ярким огнём, сжигающим всё лишнее, поверхностное, суетливое, и уловил слово…

Оно жило в нём всегда, тайно покоилось в недрах души ещё до его рождения. Он рос с этим словом в душе, играл, учился, смеялся и плакал, взрослел, падал и отчаивался, и всегда незримым, неслышным призывом оно поднимало его, ведя дальше и дальше.

«Очень хорошо. А теперь растворись в этом слове. Стань с ним единым целым. И выкрикни его сам в себе изо всех сил».

Казалось, всё вокруг дрогнуло и задрожало, но на самом деле это затрепетало его тело, откликаясь на призыв, и слово, сжав в единый кулак все внутренние силы, вспыхнуло и устремилось вперёд.

— Путь, — непроизвольно вымолвили уста.

И мгновенно вокруг будто рухнул небосвод: воздух стал необычайно лёгким, и тело поддалось ему, расправились плечи.

Удивительно: он всегда знал это простое слово, но открыл его в себе только сейчас, на грани безнадёжности. Да, отведённую ему судьбу можно победить!

Чары противления исчезли. Трое магов опустили посохи, готовясь к прямой схватке. Человек в чёрном пребывал в безмолвии, тёмная тварь бесшумно парила над его головой.

Никта сжала рукоять меча обратным захватом, держа его остриём вниз, и Марк последовал её примеру. Антимагическая стойка — именно то, что нужно сейчас. Чары противления рухнули, но теперь миротворцу и хранительнице предстояло встретиться с четырьмя опытными боевыми магами, один из которых к тому же владел навыками заклинателя тьмы.

Маги взяли посохи по-боевому: правая рука на середине древка, левая чуть вытянута перед собой. Человек в чёрном вознёс руки, готовя атаку.

«Ну что же, Кукловод, посмотрим, что ты будешь делать, если твои ниточки оборвутся!»

Чувствуя под собой каждый камень, Марк ни на миг не отрывал взгляд от четырёх противников. Теперь он видел их хорошо. Маг с острой бородкой в белой чалме и золотистом халате, кажется, был у них старшим: и по возрасту, и по иерархии. Двое других — значительно моложе. Один — долговязый, совершенно лысый парень с вихреватыми узорами на халате. Рядом с ним — молодая девушка, судя по облику, волевая и решительная. Высокий лоб, широкие скулы, гладкие тёмные волосы, зачёсанные назад, надменность во взгляде и гордая снисходительность на губах. Безмятежное и гордое лицо, красивое, но отталкивающее высокомерием. Её одеяние представляло собой облегающее платье, пошитое из длинных алых лоскутков, напоминающих языки пламени. И, наконец — человек в чёрных кожаных одеждах с растрёпанными краями и капюшоном в виде головы волка. Лицо его покрывала густая, давно небритая щетина, а взгляд был полностью чёрным, будто зрачки поглотили собой и радужную оболочку, и белки глаз.

— Все они — маги разных стихий, — шёпотом поясняла хранительница. — Этот остробородый — явно маг света, длинноногий парень — маг воздуха, а девушка, похоже, огненная магесса. Насчёт заклинателя сомнений нет — стихия тьмы. Что ж, всё не так безнадёжно.

— Как будем действовать? — с волнением в голосе спросил Марк.

— Возьми на себя бородатого мага света. Будь осторожен, он опаснее, чем кажется. А я попытаюсь добраться до твари, порхающей над заклинателем. Наше счастье, что сейчас день, а не ночь и солнце в зените — заклинатель тьмы сможет колдовать только в полсилы.

Голос хранительницы был холоден и расчётлив. Слушая её, сложно было усомниться, что она рассчитывает победить. Опыт подобных сражений у Марка был невелик. Но ему не нужно было особых познаний в поединках меча против магии, чтобы понять: расклад сил явно не в пользу мечей.