Его область одной из первых стала постепенно выкарабкиваться из экономической ямы. По сути, именно Лазаренко возродил днепропетровский клан в постбрежневские времена. Днепропетровцы утвердились в Украине не в 1994 году, когда президентом страны стал бывший директор днепропетровского «Южмаша» Леонид Кучма, а двумя годами позже, когда Кучма назначил премьер-министром хозяина региона Павла Лазаренко.

Александр Гравец и тесть Юлии Геннадий Тимошенко отвечали в КУБе за административное прикрытие фирмы. Они наладили контакты с Лазаренко и с его приближенными. Гравец разрабатывал те самые головокружительные схемы безденежных взаиморасчетов. Юлии Тимошенко на посту сперва коммерческого, а потом и генерального директора КУБа поначалу отводилась роль очаровательной дивы, символа компании, идеальной переговорщицы.

Ладить с людьми, особенно с мужчинами, — был ее врожденный талант.

Тимошенко была не единственной женщиной в украинской политике и в бизнесе. Однако большинство из них, особенно в политике, подобно западным феминисткам, стремились сравняться с мужчинами в правах, перенимая мужской стиль поведения, мужскую логику, мужскую агрессию. Тимошенко, которая в те годы еще принципиально не носила брюк, а только платья или юбки, всегда оставалась женщиной. Она рано поняла, что принадлежность к «прекрасному полу» — ее главный козырь. Как заметила одна украинская журналистка, в создание своего имиджа Тимошенко привнесла те женские качества, которые обычно пускают в ход для завоевания мужских сердец, а не для убеждения партнеров или завоевания электората.

Длинные волосы, мягкой волной лежащие на плечах. Добрая, иногда восхищенная улыбка. Широко распахнутые глаза, глядящие собеседнику прямо в душу. Приталенный жакет темного делового костюма, короткая юбка, изящные туфли, всегда — на высоких шпильках. Немножко наивные вопросы, тихий голос. Хрупкая, миниатюрная, очень женственная… Подавляющее большинство ее партнеров той поры — украинские и российские чиновники, директора заводов, бизнесмены, военные — мужчины под пятьдесят и старше. На эту публику милый образ беззащитной брюнетки действовал безотказно.

Никто поначалу не мог распознать в ней перспективного, амбициозного, прагматичного и жесткого игрока. Ее недооценивали. Ей хотелось помочь, поддержать, увидеть в карих глазах теплую ответную благодарность. Рядом с ней возникало ощущение собственной силы, значимости, ума, смесь легкой влюбленности и отеческого превосходства. Над столом переговоров дрожало дразнящее марево интимности. Потом партнеры сильно удивлялись ее способности считать деньги, строить бизнес-схемы, просчитывать ходы противников, наносить ответные удары. Но удивление быстро растворялось в этом мареве, и даже те, кто чувствовал за всем этим игру, как правило, соглашались играть и дальше по предложенным правилам.

Только некоторые из ее партнеров, разобравшись, что к чему, в конце концов поняли, что остались в дураках — да и то гораздо позже, когда Тимошенко уже переехала в Киев и по-настоящему развернулась в бизнесе. Остаться в дураках неприятно и обидно, и на обиду хотелось ответить еще большей обидой. Имея в виду ее отношения с мужчинами, какой-то остроумец вспомнил анекдот о собаке и блохе. Мол, вопреки всеобщему заблуждению маленькая блоха использует большую собаку отнюдь не в качестве пищи: она на ней ездит, экономя время. Циничный анекдот бил в точку и потому больно ранил.

КУБ, как прежде «Терминал», стал для Юлии Тимошенко отличной школой, а сама она — прилежной ученицей. Мужчины — ее партнеры и конкуренты — были отнюдь не только «транспортным средством» для продвижения честолюбивой предпринимательницы к деньгам и славе. Они были ее учителями, и Тимошенко жадно впитывала новые знания — о построении бизнес-схем, о банках, об офшорных зонах, о трубопроводах, о рынке нефти и газа, о главных игроках на этих рынках, о зависимости бизнеса от политиков, о бандитах с их особым воровским кодексом чести.

Это качество — желание и умение учиться — она сохранит навсегда.

Впрочем, по-настоящему близкие ей люди, конечно, не обманывались на ее счет. В фирме ее уважали и ценили не только за талант переговорщицы. Незаметно для посторонних глаз Юлия Тимошенко превратилась в неформального лидера КУБа. Свекор не просто доверял ей, он восхищался своей невесткой. Муж Саша навсегда остался в тени. Похоже, у него просто не оказалось природных склонностей к бизнесу. Человек по натуре мягкий, романтичный, увлеченный спортом и живописью, он не то чтобы тяготился большими деньгами, но довольно скоро понял, что не в силах соответствовать деловому темпераменту жены и масштабу ее планов. У него золотые руки — он украсил стены их крошечной днепропетровскую квартирки великолепной лепниной. Но самостоятельно заработать денег на настоящий дворец он не мог.

«С Сашей мы «видимся» в основном по телефону», — признается Тимошенко несколько лет спустя. Это не был типичный советский развод с громким выяснением отношений, скандалами, разделом мебели и взаимными обвинениями. Официального развода вообще не было. Просто они стали жить каждый сам по себе. У них остался общий бизнес, в котором Саша еще какое-то время играл вспомогательные роли при жене; дочь Женя одинаково любима обоими родителями. Позже возникли и общие уголовные процессы, от которых Саша, отсидев в следственном изоляторе год, в конце концов сбежал в Лондон, поближе к дочери, еще раньше уехавшей туда на учебу. С середины 90-х они редко появляются на людях вместе, разве что на скамье подсудимых в зале суда или в тюрьме, где вице-премьер-министр Тимошенко навестила своего арестованного мужа и камера запечатлела их поцелуй через тюремную решетку. Когда рухнул режим Кучмы, они встретились на венчании Жени: Александр вел к алтарю дочь, а Юлия — Шона Карра. Потом была еще пресс-конференция, где собрались все бывшие подельники из руководства ЕЭСУ. Тимошенко к тому времени была уже изгнана из правительства и строила планы возвращения во власть, готовясь к парламентским выборам. Еще не привыкший к публичности Саша неосторожно дал понять журналистам, что хотел бы вместе с женой бороться за депутатские мандаты, и Юлии Тимошенко пришлось вмешаться, вежливо, но жестко осадив его. В политике им не по пути. Саше нечего делать в предвыборном списке «Блока Юлии Тимошенко».

На пространствах бывшего Союза распадались многие семьи — удачливые мужья уходили к соблазнительным и дорогим любовницам или верным секретаршам. В данном случае «мужской» шаг совершила Юлия, так и не найдя Саше полноценную замену. Вспоминая мужа, она говорит о нем в элегических тонах: мол, Саша — один из самых терпеливых людей на земле, которому она так и не смогла дать спокойной семейной жизни. Крах семьи Юлия Владимировна с ноткой фатализма в голосе называет платой за свое решение стать политиком.

Но, кажется, ни разу в жизни она пока об этом не пожалела.

В сентябре 1995 года хозяин Днепропетровской области Павел Лазаренко был назначен вице-премьером Украины по топливно-энергетическому комплексу. Днепропетровский карьерный эскалатор стремительно пошел ввысь.

Юлия Тимошенко стояла к тому времени уже на самых верхних ступенях этого эскалатора. Через два месяца после назначения Лазаренко закончилась история КУБа. Правопреемником корпорации «Украинский бензин» стало британско-украинское совместное предприятие «Единые энергетические системы Украины». Уставной капитал ЕЭСУ — десять миллионов долларов. Официальный лозунг: «С энергией и верой возродим Украину!»

Владельцами и главными игроками ЕЭСУ были те же люди, что и в руководстве КУБа, однако доля Александра Гравца в уставном капитале значительно сократилась в пользу семьи Тимошенко. Юлия Владимировна стала президентом фирмы. Ее тесть — генеральным директором, муж — главой структурного подразделения «Транспорт». Формальными владельцами других дочерних предприятий и структур ЕЭСУ станут также мать Юлии Владимировны, ее тетя и дочь. Лидерская роль Юлии Тимошенко в корпорации больше не оспаривается никем. Годом позже на конференции партии «Громада» Геннадий Тимошенко засвидетельствует очевидное: «Я люблю свою невестку — ее умом и талантом мы все и живем…»