— Ну, тебе чего, совсем что ли? Ты бы еще меня с него сдернула, когда я… — зашипела мне в лицо Танька, но я прервала почти беззвучный вопль, прихлопнув ее рот ладонью.
— Цыц! Сейчас я буду говорить, а ты уши-то разверни, и слушай, нимфоманка влюбленная! Ты кого ко мне в дом привела?
— Совсем сдурела? Глаза-то разуй! Артура, кого ж еще? Или склероз уже в столь юном возрасте пробил?
— Угу, конечно. Да знаешь ли… хотя, постой… — я на цыпочках прокралась в прихожую. Нет, показалось, дверь в спальню плотно закрыта. Я, на всякий случай, еще закрыла и дверь, ведущую в ту комнату, где мы с Танькой находились.
— Ну, в чем дело-то? Не тяни уже, я трахаться хочу, — заныла Танька, видимо, понемногу трезвея, судя по более не плывущему голосу.
— Послушай, ты, как, можешь сдерживать эмоции, или нам с тобой лучше выйти на улицу?
— Лиль, я не пойму, чего ты хочешь? Избавиться от меня? Так скажи, мы с Артуриком уйдем. Или просто поиздеваться решила? Отомстить, да? Странная какая-то месть… Заставить меня умереть от неудовлетворенного желания, что может быть изощреннее…
— Заткнись и послушай! Просто скажи, если ты узнаешь сногсшибательное известие, ты сможешь не орать как резаная и не кидаться на меня и окружающих?
— Ты беременна? Какой срок? — вдруг загорелись Танькины глаза. — А может, причина в этом, что ты стала излучать…
— Я тебя сейчас убью без всяких излучений! — рассвирепела я. — Сядь, и закрой рот, наконец! И предупреждаю — Артур не должен слышать ни слова!
— Ну ладно, ладно, говори уже, что там у тебя произошло, и я побегу скорее к моему пупсику.
— Может, и побежишь, только, боюсь, уже для другой цели… — мне ее вдруг стало жалко — девчонке сейчас предстояло жесточайшее разочарование, почти такое же, какое только на днях довелось перенести мне…
Собравшись с духом, я шепотом выпалила все, что только что слышала, и замолчала. Наступила тишина.
— Тань, ты как? — неуверенно поинтересовалась я, с трепетом ожидая взрыва.
— Никак, — мертво отозвалась она.
— Ты мне веришь?
— Нет.
— Что?! Ты считаешь, что я все придумала?
— Нет.
— Что — нет? Скажи хоть что-нибудь, Тань! Ты меня пугаешь!
— Нет.
— Бли-ин… Стой на месте, я сейчас водички принесу.
— Нет. То есть — не надо воды, — с трудом выдавила она, уже немного более эмоционально, чем раньше. — Я сейчас с ним поговорю.
— Подожди… Что ты ему скажешь? Тань, ну это ж, судя по всему, целая банда, возможно, они и перед убийством не остановятся, не надо, ты лучше как-нибудь его из квартиры выставь и все. Ну, или скажи, что между вами все кончено.
— Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? — перевела она взгляд со стены на меня. — Ты хочешь, чтобы я на основании твоей болтовни рассталась с мужиком моей мечты, и даже не выслушала его версию событий? Да ты, уж прости меня, может быть, все придумала, а я вот так сразу р-раз и кирдык всему, да?
— Придумала? — обиделась я. — Ну иди, целуйся со своим пупсиком, а он тебя подставит завтра — послезавтра. Да о чем я говорю: он тебя уже подставил!
— Дорогая моя, я ж не говорю, что ты наврала, а только сказала, что могла! Я просто постараюсь выяснить, что к чему, и все. А если все, что ты мне сказала правда, то…
— Стой! — схватила я ее за рукав. — А если ты его напугаешь? А если он взбесится? Разве ты справишься с таким здоровенным ублюдком? Мы его даже вдвоем не одолеем, да и что сделаем-то? Убьем, в самом деле, что ли? Ты про Мусю-то не забывай, он наша главная головная боль, а как этому отомстить, ты еще придумаешь. Сейчас главное, успокоиться, и подумать обо всем как следует, — увещевала я, понимая, что надо, во что бы то ни стало не дать ей натворить глупостей, о которых она сама же потом и пожалеет. — Сейчас его требуется просто из дома выставить без последствий, а там разберемся, что к чему.
— Я с ним разберусь, не переживай за меня! — встала Танька, словно бы неожиданно успокоившись. — Ты меня еще плохо знаешь. И вот что. Если тебя это не сильно затруднит, не могла бы ты из квартиры выйти на полчасика, чтобы я спокойно с ним говорила, на случай его истерики. Он ведь знает про твои способности, и трусит изо всех сил, вряд ли он рискнет мне вред причинить. Не боись, говорю, все путем будет, ты ж у нас колдунья, вот и пришибешь его, если что…
— Погоди! Так зачем же ты меня из квартиры отсылаешь? Как же тогда я смогу помочь? Если буду здесь, то хоть огреть чем-нибудь по балде могу, а так… А если я и на него, как на Мусю не сумею повлиять? Что тогда?
— Да нормалек, я все придумала. Если что, я тебе пошлю один вызов на номер, и ты тут же Артурика мысленно уничтожаешь, и я уверена, с ним у тебя проблем не будет, судя по тому, как он трясется, чует, зараза… Иди, а? Дай с любимым напоследок пообщаться приватно, ну пожалуйста!
— Слушай, давай я лучше полицию вызову! Я бы Саньку, но его нет, он в отъезде…
— Никого не надо, все сами решим, в семейном кругу, так сказать. Прогуляйся в магазин, умоляю! Все быстро, как раз тебе сходить туда и сразу же обратно, купи шоколадку там, сигарет себе…
— Я бросаю курить, — буркнула я, — ладно. Схожу, гляну чем он там занимается, а то что-то больно тихо последние полчаса, может, дрыхнет давно. Заодно и деньги прихвачу.
— Вот спасибо. Лилечка! Ты настоящая подруга!
Я стряхнула её руку со своего плеча и быстро вышла из комнаты.
Двадцать пятая глава
Артур стоял у окна и, судя по всему, любовался видом мусорных баков стоящих в противоположном конце двора.
— Пардон, я на минутку, заберу кошелек только и уйду, не буду вам мешать, — быстро произнесла я. Парень внешне никак не отреагировал на моё появление, лицо оставалось таким же бесстрастным, но враз выпрямившаяся и напрягшаяся спина говорила, что спокойствие то напускное… Да, он меня определенно боится… Я пересекла комнату, взяла кошелек лежащий на серванте, и хотела было выйти, но только тут заметила, что в левой руке у меня по-прежнему зажат диктофон. Подчинившись внезапному импульсу, я нажала кнопку «Play», положила диктофон туда, откуда взяла кошелек — сверху на книжки, ну не будут же они читать в мое отсутствие? И покосившись на Артура, стоявшего все в той же позе, вышла.
На улице резко похолодало, поэтому в магазин я понеслась вприпрыжку. Хотя, конечно, дело было не только в холоде — меня грызло беспокойство за Таньку. Оставить их наедине казалось авантюрой. Нет, надо было мне сидеть в подъезде под дверью… Но я ж знаю Таньку, она наверняка смотрела в окно, ушла я, или нет. Я в двадцатый раз нервно взглянула на дисплей телефона — вызова все не было. Интересное дело, как она себе представляет результат этого самого вызова? Ну вот, звонит она, и я, пылающая праведным гневом и ужасом за подругу… так она мне подруга или нет? Пылающая праведным гневом начиная тужиться и исторгать из себя волны ненависти, или что там исторгается в таких случаях? Да, ёлки ж зелёные! Где были мои мозги? Как можно рассчитывать на удачу, когда все зависит моих так называемых способностей… как там Артурчик сказал? Мочить людей на расстоянии, вот! Черт… Скорей, скорей домой! Так и не зайдя в магазин, я развернулась и помчалась в обратную сторону. Тут вдруг ударила мысль, что и мне может грозить опасность, не только Таньке. А если где-то поблизости трется Муся? Подстегнутая этой мыслью я понеслась еще резвее, благо, что нацепила сегодня кроссовки вместо сапог. Которые, несмотря на то, что я пробыла на улице всего минут десять — пятнадцать, уже промерзли насквозь и задубели…
К счастью, мне по дороге домой никто не встретился, кроме тети Кати, медленно пересекавшей двор. Мелькнула мысль — Артур отлично знал, что соседки не было дома, иначе — с чего бы он так откровенно разговорился на лестничной клетке, не боясь ее чутких ушей? Ведь он уже в курсе, что тетя Катя всегда следит за происходящим за дверью… А других квартир на этаже, кроме моей нет… Ой, как все серьезно… Чего это они такую шпионскую деятельность вокруг меня развели? Неужели все из-за того, что этому безумному придурку Мусе я понадобилась для удовлетворения его похоти? И только?
