- У меня, господин лейтенант, нет еще жены и детей, - не задумываясь, ответил тот, не уловив сути разговора.

 - И не будет! - заверил его лейтенант. - Такому непроходимому остолопу, как ты, жениться нельзя, потому что дети у него вырастут такими же идиотами как их отец. И как я только узнаю, что ты захочешь жениться, вот этим славным оружием, - лейтенант ласково провел рукой по болтающемуся на поясе мечу, - я сделаю тебя евнухом и тем самым спасу город, в котором и без твоих потомков достаточно ослов. Запомнил?!

 - Так точно, запомнил! - рявкнул молодой стражник.

 - То-то. Значит, о чем я говорил? - задумался лейтенант.

 - Об ослах, - подсказал сержант Нообст.

 - Сам знаю, - осадил его Брютц. - Я говорил, что вы все ослы, а поэтому должны выполнять мои приказы. И если кто-то из вас нарушит мой приказ, я заставлю его на обед проглотить свою алебарду.

 Кто сказал, что алебарда слишком длинная?

 - Я, - признался еще один из молодых, и не отличающийся остротой ума стражник по прозвищу Узколобый.

 - Посмотрите на него! Все посмотрите! Узколобый у нас самый умный! - лейтенант тоже стал с интересом разглядывать стражника. - Он знает даже, что алебарда длинная. Вот с тебя и начнем, - ткнул он пальцем в умника. - Свою длинную алебарду ты будешь грызть и глотать с завтрака до обеда, а с обеда до самого ужина. А потом закусишь не пшеничной лепешкой, а собственными сапогами, которые ты перед тем как съесть, почистишь и смажешь самым вонючим дегтем, какой только сумеешь найти в городе...

 Лейтенант Брютц запнулся и задумался. Он хотел сказать Узколобому еще что-нибудь такое, чтобы тот почувствовал себя полным ничтожеством, но в трезвом состоянии ничего подходящего вспомнить не смог.

 - Сержант Нообст! Когда этот олух сжует свою алебарду, выдашь ему запасную. И присмотри, чтобы она была не короче первой.

 - Запасных алебард нет, мой лейтенант, - сообщил сержант Нообст. Он еще две недели тому назад продал три запасные алебарды заезжим гномам из Неокса.

 - А ты достань, - закапризничал трезвый лейтенант. - Прояви находчивость. Как этот олух будет охранять ворота без оружия?!

 - Мы дадим ему меч! - подал голос капрал Коорн, высокий и толстый гоблин, с лицом настолько плоским, что на нем трудно было разглядеть маленький нос. Капрал очень хотел стать сержантом и старательно лез в каждую дырку, лишь бы напомнить о себе начальству. - У нас есть запасные мечи, пять штук.

 Сержант Нообст сердито глянул на капрала. Он тоже помнил о мечах, но собирался и их продать гномам. Если один меч отдать Узколобому, то продать гномам можно будет только четыре.

 - Молодец! - похвалил капрала лейтенант. - Вот с кого должен брать пример каждый стражник.

 - Господин лейтенант, - капрал Коорн решил, что наступил его час и следует действовать, - я знаю здесь недалеко одну таверну, где очень неплохое пиво. Могу быстро доставить пару кувшинов.

 Лейтенант Брютц понял, что все время, пока он учил своих идиотов-стражников, как надо жить, он думал не о них, и не о потемневших от времени воротах, которые следует охранять, и не о жирном борове бургомистре, который заставил его торчать здесь, с этими недоумками, и даже не о покровителе свободного города Геликса святом Фестонии, а о кувшине пива. О большом, желтой глины, кувшине, в котором пиво всегда прохладное. Можно пить из горлышка. А лучше налить пиво в большую кружку, и начинать пить, пока кружку еще украшает высокая шапка пены. Пьешь неторопливо, небольшими глотками, а пена оседает на усах мелкими пузырьками. Умница капрал Коорн, настоящий стражник. Как верно он чувствует состояние лейтенанта. Непонятно, почему он до сих пор ходит в капралах? Ему давно пора быть сержантом...

 Лейтенант Брютц проглотил слюну, лейтенант Брютц вздохнул, лейтенант Брютц собрался приказать капралу Коорну, чтобы тот сбегал в таверну и принес кувшин пива. Нет, два кувшина пива!

 Но внутренний голос не дремал.

 "Ты что?! - заорал внутренний голос. - Ты что собираешься сделать!? Это же провокация!"

 "Так ведь пиво... - попытался объяснить лейтенант Брютц. - У меня все пересохло. Со вчерашнего вечера ни капли во рту не было. Наверно я скоро умру от жажды. Только один глоток..."

 Внутренний голос не стал слушать лейтенанта и не дал ему договорить.

 "Захотел на пожарную вышку?! - продолжал он орать. - Куковать захотел?! Ты учти, я за тобой на пожарную вышку не полезу!"

 Лейтенант Брютц опомнился. Ему тоже не хотелось лезть на пожарную вышку и куковать там. Лейтенант Брютц понял, что надо еще немного потерпеть. Продержаться еще несколько часов. Но потом, когда все это кончится, он нальет пиво в большой круглый таз. Очень много пива - три больших кувшина, или четыре, и окунет туда голову. Приняв такое решение лейтенант Брютц упер тяжелый взгляд в плоскую морду капрала. И капрал Коорн по одному только этому взгляду понял, что сделал что-то не так и сказал что-то не то, и что сержантские нашивки ему не будут светить еще долгое время.

 - Ты что, не слышал мой приказ, чтобы никто - ни глотка?! - хорошим командирским голосом с небольшой хрипотцой из-за сухого горла заорал Черный Лейтенант на застывшего капрала Коорна. - Ты на что толкаешь меня и весь наш славной отряд?! Погоди, я еще доберусь до тебя! Я тебя разжалую в рядовые стражники! Нет, я тебя назначу подметалой в караульном помещении! Ты у меня будешь мыть стражникам сапоги и чистить нужники! Пива ему захотелось!..

 - Так я ведь думал... - попытался оправдаться капрал.

 - Молчать! - рявкнул Брютц - Этот болван, оказывается еще и думает! Чем это ты думаешь, хотел бы я знать? Неужели старой гнилой тыквой, которую ты, по глупости, считаешь своей головой? И кто ты такой, чтобы думать!? Ты должен исполнять, а не думать!

 Коорн понял, что напрасно возник и надо сделать так, чтобы лейтенант забыл о нем. Усы у капрала обвисли, голова втянулась в плечи, весь он как-то сдулся и стал почти вдвое меньшим, чем был.

 "Правильно действуешь! - поддержал лейтенанта внутренний голос. - Врезал плоскомордому как следует. Теперь чувствуется, что ты начальник стражи, а не кукушка. И остальным тоже врежь!"

 - Может быть, еще кто-то из вас думает?! - лейтенант повел колючими глазами по шеренге стражников, выискивая, кто из них думает, и кому из них врезать.

 Шеренга застыла. Губы стражников были крепко сжаты, глаза выпучены. Каждый стремился всем своим видом доказать, что он не только не думает, но даже не имеет представления о том, как это делают.

 - Все они олухи, мой лейтенант. Олухи и бездельники. Но они честные стражники и ни один из них думать не станет, - заступился за безмолвных рядовых сержант Нообст.

 - Пусть только кто-нибудь попробует! - рыкнул Брютц. - И если кто-нибудь из вас сегодня хоть один раз произнесет слово "пиво" - я задушу его вот этими самыми руками, - и он показал свои неслабые руки, которыми вполне мог задушить. - Вы несете почетную и важную для города Геликса службу.

 Далее лейтенант Брютц стал подробно, хотя и не совсем внятно, объяснять стражникам, кто они есть на самом деле и как они должны нести свою почетную и важную службу.

 А немного в стороне стояла группа рослых, широкоплечих монахов в серых балахонах и накинутых на головы капюшонах. Все они усердно молились и дружно перебирали четки, не обращая внимания на то, что делается вокруг них. На завалинке караульного помещения сидели три нахальных эльфа из канцелярии бургомистра. Они грелись на утреннем солнце, что-то щебетали на своем дурацком эльфийском языке и не сводили глаз с Черного Лейтенанта.

 Углубившиеся в молитвы монахи и наблюдающие за начальником стражи эльфы не обратили внимания на небольшой отряд, подъезжающий к воротам: впереди выступал Фамогуст, на котором гордо восседал рыцарь Калант Сокрушитель Троллей, за ним двигался большой, красивый экипаж с кучером и двумя пассажирами.