Уверенный тон и властный блеск глаз навели Ивана на весьма интересное предположение и, немного посомневавшись, он всё же захотел её озвучить, дабы в будущем не попасть в неловкую ситуацию.

- В каком вы звании, Игорь Владимирович? - Осторожно перебил он.

- Полковник. - Машинально ответил профессор и засмеялся. - А что, заметно?

- Ну, как понимаю, беседы такого уровня не входят в компетенцию учёных. - Не стал юлить Беркутов.

- Правильно мыслишь, лейтенант. - В тоне вышестоящего офицера прорезались грубоватые армейские нотки. - Но, к делу это относится в последнюю очередь.

- Меня не разжаловали? - Робко предположил изменённый.

- А смысл? - Полковник высоко поднял брови. - Если бы по вашему вопросу было принято отрицательное решение, мы бы не разговаривали.

- А?.. - Иван на миг стушевался.

- Часто. - Жёстко отрубил Игорь Владимирович. - Я бы даже сказал, гораздо больше допустимого предела.

- И что с ними происходит?

- Ты не красна девица, Беркутов. - Сверкнул очами старший по званию. - И должен понимать, что на войне, как на войне. Истинный человек - тот, кто доподлинно знает, как не надо поступать в той или иной ситуации. Скажу больше - тот, кто до последнего сопротивляется, казалось бы, безвыходным обстоятельствам, заставляющим сделать то-то и то-то. Он откажется от более лёгкого пути, даже зная, что поступок приведёт к ужасным последствиям. Как для него лично, так и, возможно, для тех, кто ему дорог. Именно в этом и состоит героизм. Ответ "нет" внешним факторам и спокойное принятие результатов сделанного выбора. Он может никогда не совершить подвига, и почти все время остаётся незамеченным Историей. Его имя не отложится в памяти, но для настоящего мужчины это и не важно. Он не стремятся к величию. Главное - во внутренней сути. Выражающейся в том, что его невозможно заставить превратиться в то, чем он никогда не был.

- Именно поэтому я жив? - Шёпотом поинтересовался Беркутов.

- Можно сказать и так. - Собеседник посмотрел куда-то в сторону. - Во всяком случае, с беглым зеком или контрактником первогодком я бы не церемонился.

- И?.. Что я теперь буду делать?

- Думаю, после сдачи психологических тестов, отправишься назад в район границы. Таким как ты лучше находиться под воздействием радиации. Но для этого, ты сам должен выяснить, человек ты, или зверь.

- Человек. - Твёрдо ответил Беркутов.

- Это хорошо. - Игорь Владимирович протянул руку, предупредив. - Сильно не жми.

Обхватив широкую ладонь, Беркутов подивился хрупкости костей. За сотые доли секунды, он успел сосчитать пульс, по неуверенной хватке сделал вывод, что несколько дней назад профессор растянул связки и, осторожно стиснув пальцы, отпустил кисть нового знакомого.

- Что ж, отдыхай пока. - Профессор набрал номер и коротко бросил в трубку. - Проводите лейтенанта в жилой отсек для изменённых.

- Я под арестом? - Напрямую спросил Иван.

- Пока не получишь статус. - Не стал отрицать полковник. - И запомни, по ныне действующему законодательству, инициированные подлежат немедленному уничтожению. Так что, даже после того как выйдешь отсюда, вся твоя жизнь будет протекать в тридцатикилометровой полосе отчуждения. Правда, буде желание, на ту сторону сможешь ходить сколько угодно. Но на восток - ни ногой.

Вопреки опасениям, прохождение тестов не заняло много времени. Ивана несколько раз оставляли наедине с разного рода живностью, предупреждая, что это - табу. И, внимательно следили за реакцией. Как непосредственно, так и с помощью приборов. После нескольких подобных операций, убедившись, что он вполне адекватен и, даже не пройдя активации, вполне способен держать себя в руках, с ним провели последнюю беседу. И, выдав документы, из которых следовало, что он является сотрудником Куйбышевского Экспериментального Научно Исследовательского Института, занимающегося изучением состояния окружающей среды в районе сорокового меридиана, усадили в крытый фургон.

- По-другому нельзя? - Поморщился свежеиспеченный учёный.

- А вы как думаете? - Откликнулся Игорь Владимирович.

Иван лишь пожал плечами. С одной стороны, такие как он в Федерации вне закона. Но, даже внезапная инициация не мешал Беркутову чувствовать себя всё тем же русским офицером, десять дней назад получившим первое назначение и готовым отдать жизнь во имя безопасности родной страны.

- Вашим первым заданием будет Курт Ульрих. - Протянул полковник тощую папочку. - Судя по возникающей тут и там панике, он пробирается на запад. И в настоящий момент находится в пятидесяти километрах от заражённых территорий. Стоит ему попасть в радиоактивные области, и даже опытные охотники, вроде вашего прапорщика Казанцева окажутся бессильны что-нибудь сделать. Ну, а вы - лицо почти гражданское. К тому же, используя последние научные изыскания, можете находиться в зоне облучения практически неограниченное количество времени. Да. - Спохватился куратор. - Истребление мирного населения категорически запрещено. Стоит только вам хоть раз убить, и вы поставите себя в очень трудную ситуацию.

- Понял. - Постарался успокоить особиста Беркутов.

- И ещё… - Игорь Владимирович неловко отвёл глаза. - Время от времени вам будут доверять э-э-э… некоторые деликатные миссии. Среди ссыльных случается всякое и… В общем, часто требуются услуги ликвидатора.

- То есть, если я правильно понял, на меня взваливают функции палача? - Захотел поставить точки над i Беркутов.

- Можно сказать и так. - Закашлялся профессор. - Мы понимаем, как трудно удержаться от чего-то подобного в вашем м-м-м… состоянии. Так что, такие поручения, будут осуществляться на взаимовыгодной основе. Ну, удачи вам с первым делом. - Игорь Владимирович подал узкую ладонь. - Кстати, живым пилота доставлять не обязательно. Когда всё закончится… Просто оставьте где-нибудь доказательства и дайте знать. Можете назваться настоящим именем. Мы всё поймём.

- Что я должен предпринять после завершения операции?

- Получить новый приказ. - Как о чём-то само собой разумеющемся сказал полковник. - И поспешно взялся за ручку двери, собираясь выйти из фургона. - Да, чуть не забыл. Денежное довольствие будут переводить вот на этот счёт. - Он протянул глянцевый картонный прямоугольник. - Так что, несмотря на запрет личного посещения мирных территорий, вы вполне можете пользоваться благами цивилизации.

Загадочный человек спрыгнул на землю, а Иван понуро кивнул. Происходящее начинало нравиться всё меньше и меньше. Однако в создавшейся ситуации изменить он ничего не мог и просто закрыл глаза.

Машина подъехала к перрону и, всей кожей ощущая направленный в спину ствол, Иван обнаружил, что стоит с задней стороны поезда. Более того, предстояло путешествовать не в обычном купе, а в замкнутом отсеке почтового вагона. Он печально усмехнулся. И, в последний раз глянув на залитый солнцем вокзал, ухватился за поручень.

Долго находиться в неподвижности было тяжело, а потому, время от времени пассажирки продирали глаза, дабы разогнать по венам застоявшуюся кровь. И, проделав несколько гимнастических упражнений, вновь заваливались в спячку.

- Если бы не способность дрыхнуть сутки напролёт, я бы, наверное, сошла с ума. - Вяло протянула Анна, в очередной раз смеживая веки и слегка меня гормональный баланс, вызывая приток веществ отвечающих за анабиоз. - Должно быть, это какие-то особенные люди.

- Это что. - Ответила Носферату. Я недавно читала, что во время Великой Войны, несколько русских субмарин совершили переход из Владивостока в Баренцево море. Представляешь? Они пересекли Тихий океан, через Панамский канал вошли в Атлантический, и влились в состав действующих соединений. И это при том, что в то время техническое оснащение оставляло желать лучшего. Плюс штормы, тропическая жара, угроза быть обнаруженными, и боевые столкновения. В один из дней их атаковали гитлеровские противолодочные корабли. И за сутки сбросили более трехсот глубинных бомб.