- Для нормального существования активированным достаточно насытится раз в тридцать дней. - Объяснила девушка. - Если, конечно, не требуется энергия для регенерации. Кстати, лишь по этой причине, до сих пор сохраняется нынешнее положение. Иначе бы Европа давно обезлюдела, и немцы волей-неволей вынуждены были продолжать экспансию.

Анна промолчала и, сняв одежду, последовала примеру более опытной коллеги. Если разобраться, самоанабиоз не такая уж плохая штука. Особенно, если впереди вечность.

Проводник осторожно постучал в купе.

- Чаю, герр офицер?

И, осёкся, едва посмотрев в проницательные глаза, напоминающие колючие льдинки.

- Нет, благодарю вас.

Побледнев, человек в синей форме поспешно ретировался, обливаясь холодным потом. Даже если бы на пассажире не было чёрного мундира, по одному взгляду становилось ясно, что перед ним кто-то из высшего эшелона СС.

"Кадровые офицеры нужны для парадов, а когда нужно лежать в окопах и стрелять, то это делают купцы, бухгалтера, учителя, музыканты и дантисты".* *(Э. Хемингуэй).

Отто Скорцезе с презрением отшвырнул книгу, отобранную у съеденного накануне английского лётчика. Он специально захотел полистать на досуге потрёпанный томик, чтобы узнать, что может быть такого в повествовании, с коим узник не захотел расставаться даже по дороге в ад. И, как впрочем и предполагал, не нашёл ничего интересного.

Пустопорожние разглагольствования хороши для тех, кто ничего не может. И именно потому они всегда проигрывают. И, если хоть какой-то процент населения вражеской стороны согласен с высказыванием этого америкашки - тем хуже для них. Пусть думают, что войны выигрывают аптекари и домохозяйки. Подобный образ мыслей лишь на руку противоположной стороне.

Лично ему ближе этика Шопенгауэра, утверждавшего, что "страдание есть продукт целенаправленной воли, а именно, воли к жизни. Поэтому, чтобы упразднить страдания, необходимо искоренить волю к жизни".

Скорцезе снисходительно улыбнулся. Особые части СС - вот истинная надежда Германии! К счастью, Генрих Гиммлер - рейхсфюрер СС сразу же оценил преимущества предложенного им и Менгеле метода. Большую роль сыграло особое положение элитных подразделений, предоставленное СС Великим Фюрером, который сказал: "Ни один командир не имеет права отдавать приказы СС".

На базе хорошо организованной структуры и формировались полки сверхсуществ. Вернее, уже укомплектованные, и прошедшие проверку соединения, переводились в другое качество.

По-прежнему низшей ячейкой было отделение (шар) - восемь солдат под командованием шарфюрера. Три отделения составляли отряд (труппе), три отряда - штурм, численностью от семидесяти до ста двадцати человек, во главе с оберштурмфюрером. Три "штурме" - "штурмбанн" (двести пятьдесят - шестьсот воинов) предводительствуемые штурмбаннфюрером. Три или четыре "штурмбанне" образовывали "штандарте", от тысячи до трёх тысяч не задающих лишних вопросов и готовых на всё во имя Рейха убийц, во главе с штандартенфюрером. "Штандартен" собирали в "абшнит", по численности близкую к бригаде. Несколько "абшните" представляли собой "группе" (дивизию) во главе с группенфюрером.

В соответствии с планом эти соединения должны были стать орудием, которому предстояло понять боевой дух нации, воскресить пошатнувшееся единство и укрепить волю к победе.

В настоящее время Карл Менгеле, действуя по своим каналам, готовил почву среди офицеров зондеркомманд-СС, в чью задачу входила охрана высших представителей власти на местах, и борьба с противниками режима.

Разумеется, проводимые трансформации нельзя было скрыть полностью, и они вызывали беспокойство, кстати сказать, совершенно необоснованное у отдельных руководителей. К счастью, ещё девять лет назад, передавая полномочия Гиммлеру, Фюрер разрешил этот вопрос, опубликовав двадцатого июля тысяча девятьсот тридцать четвёртого года приказ: "Учитывая выдающиеся заслуги сил СС, я возвожу СС в ранг самостоятельной организации. Рейхсфюрер СС впредь будет находиться в прямом подчинении верховного командования СА. А им был сам Рейхсканцлер. Гиммлер отныне повиновался только Гитлеру. И собственной властью мог создавать и вооружать войсковые формирования.

По плану Ангела Смерти, одобренного лично Гиммлером, а так же вторым человеком в государстве, Германом Герингом, пополнение рядов, как и прежде, должно было производиться через специальные школы, появившиеся сразу после прихода режима к власти. Куда отбирали лишь полноценных в расовом отношении мальчиков и юношей из "Гитлерюгенда", в возрасте от десяти до восемнадцати лет.

К настоящему времени в Германии действовали тридцать три заведения, выковывающие мужчин и четыре, воспитывающие девушек. Все они функционировали по принципу интерната: учащиеся получали обмундирование, их вскармливали на идеях национал социализма. Как в физическом, так духовном и моральном отношении. Прививая принципы служения немецкому народу и Великому Фюреру.

Помимо выработки устойчивого мировоззрения, подростки овладевали военными знаниями. Каждый получал спортивный значок, удостоверявший прекрасную физическую подготовку.

Благодаря поддержке сверху, началась массовая инициация маршевых и специальных частей, превращающихся в невиданную доселе армию, не знающую пораженья. В авангарде новых войск стояли дивизии "Мертвая голова", одиннадцатилетней службой доказавшие безжалостность и верность великим идеям.

Единственное, что, по словам Менгеле, омрачало картину - незнание, как к переменам отнесётся сам Фюрер.

Скорцезе ступил на перрон и, поискав глазами встречающих, безошибочно определил машину, стоявшую поодаль.

- Хайль Гитлер!

Штурмбанфюрер лениво вскинул руку в ответ и, подобрав полы кожаного плаща, уселся на заднее сиденье. Кузница кадров, которую решил посетить лично, находилось километрах в двадцати за городом, в одном из поместий, из тех, чьи хозяева сгинули в газовых камерах Дахау и печах Освенцима.

Он захотел провести эту инициацию сам. Хотя бы потому, что соскучился по молоденьким девушкам с юными телами. Угнанные в Германию польки, югославки, украинки - всё же не то. Истинное наслаждение может доставить лишь немецкая женщина. Не тупо отбывающая повинность и больше напоминающая бревно, а та, кто действительно хочет близости с настоящим арийским солдатом. Закалённым в сражениях и истосковавшимся по ласке.

Фрау Дитрих лично встретила высокого гостя. Шагая за крепко сбитой начальницей, чья походка и сложение выдавали не одно поколение землепашцев, Скорцезе чутко вглядывался в лица воспитанниц. Фройлян ели его глазами, и Отто с улыбкой предвкушал грядущую ночь.

Вон та блондинка, как будто не плоха. Высокие грудки вызывающе оттопыривают форму, а аппетитный задик так и просится в руки. Или, шатенка, стоящая во втором ряду. Так приятно будет, слившись в экстазе, вонзить клыки в нежную шейку с голубой пульсирующей жилкой.

Скорцезе прошёлся вдоль строя. Вернувшись, поочерёдно поманил пальцем обеих приглянувшихся козочек. И, вопросительно глядя на фрау Дитрих, спросил:

- Где я могу побеседовать с вашими очаровательными подопечными?

- В любой из аудиторий! - Рявкнула наставница с такой силой, что у штурмбанфюрера заложило уши.

По многим причинам поняв, что руководительница несколько разочарована, гость благосклонно улыбнулся.

- После того, как мы закончим, мне придётся задать вам несколько вопросов.

На полноватом бабьем лице с еле заметно пробивающимися усиками моментально возникло облегчённо-довольное выражение.

- Яволь, господин штурмбанфюрер!

Скорцезе уверенно двигался по коридору, слыша за спиной семенящие шаги и прерывистое дыхание избранниц. Открыв первую попавшуюся дверь, ступил в самый обыкновенный класс. На стене висел портрет Фюрера. Парты стояли ровными рядами, а на небольшом возвышении расположился учительский стол. Отто сбросил плащ и, усевшись, поманил блондинку.