- Замечательно, - прошептала Виктория, покорно садясь на стул и терпеливо дожидаясь, пока фрейлины уложат ей волосы.
В обеденный зал к императору она спустилась со своей небольшой свитой фрейлин. Теперь ей придется свыкнуться с мыслью, что девушки будут почти всегда с ней. Хотя, есть и плюс - она может всегда быть с ними в присутствие Элестэя. Наедине с императором ей оставаться не хотелось. Но это была слабая надежда - девушка понимала, что главные приказы все равно отдает Данган, да и не факт, что фрейлины не станут тому все о ней докладывать. Нет, все же навязанная компания - это минус...
Теория Виктории подтвердилась сразу же, как она вошла в зал и села за стол: Элестэй дал фрейлинам понять, что их услуги пока не требуется. Девушки ушли, оставив Викторию одну, вместе с императором. А еще самое неприятное было то, что на правах фаворитки, как бы не был длинен стол, девушка была обязана сидеть по правую руку от Его Величества.
За столом, да и в зале они были одни, не считая только бегающих подающих блюда слуг, которые тут же спешили скрыться из глаз, исполнив свою обязанность. Виктория седела первый раз так близко к императору. Ее бросало в жар, накатывало ощущение дикой неловкости. Не говоря уже о том, что в таких условиях невозможно было думать о еде.
- Как тебе запеканка... - Попытался завести будничный ненужный разговор Элестэй, но Виктория только и ждала, пока он заговорит, и перебила, грубо спросив:
- Ты мне приставил своих любовниц, чтобы следить за мной?
- Моя леди, неужели ты думаешь, что твоя персона так важна, чтобы следить за тобой? Извини, если обижу тебя своей прямотой, но у меня, как у императора много других дел и много других людей, за которыми я просто обязан следить.
На его слова Виктория нисколько не обиделась, спокойно ответив:
- Не сомневаюсь, однако, смею вам напомнить, что я не последний человек в государстве - я официальная фаворитка! - с достоинством заявила она, пытаясь сохранить равнодушие, когда она произносила вслух свой статус. -Первая леди страны, так как, уж простите, император не удосужился обзавестись женой.
На ее слова Элестэй громко рассмеялся. А она наглеет!
Девушка и сама забылась, с кем разговаривает, продолжила:
- Причем ваш брачный возраст уже давно наступил. И это, наверное, наталкивает многих ваших конкурентов и подданных на мысли о вашем...
Она недоговорила, Элестэй со всей силой кинул на стол отбеленную салфетку, заставив Викторию пожалеть о сказанном. Он все-таки мужчина!
- Хватит! - Данган зло посмотрел на нее. - Ты забываешься и нагло пользуешься моей добротой! Более того, смеешь говорить со мной в таком тоне! Ты хоть понимаешь, чем может это все обернуться? Любое мое желание и ты из фаворитки превратишься в рабыню...
- А я, по-твоему, не рабыня? - Хмыкнула девушка, демонстративно съев кусочек запеканки, показывая тем самым, что его угрозы нисколько не трогают ее.
- Да, - согласился император, приняв ее игру, и так же равнодушно продолжил, даже несмотря в глаза: - Только подумай, сейчас ты фаворитка и имеешь все, до того все, что я даже к тебе не прикасаюсь... хотя соблазн велик, ну да ладно! Но ты можешь лишиться этого: просто впасть мне в немилость. И отправиться пасти гусей и убирать свинарники в скотский двор, где любой пропитанный алкоголем и куревом пастух будет считать, что имеет на тебя право! - Здесь его тон стал раздражителен и он зло, с угрозой, посмотрел в серые глаза девушки. - Ну что, менестрель, хочешь в пасть в немилость императора?
Виктория невольно судорожно сглотнула, потупив взгляд в тарелку: аппетит пропал, а на заданный вопрос не находилось достойного ответа.
- Я жду, - его голос приобрел звонкие издевательские нотки безумца.
- Спасибо, я уже не голодна, - ее голос дрогнул, когда произнесла это. Девушка не думала более ни о чем, как о спасительных дверях, которые могли ее вывести из этого кошмара общения с 'Его Величеством'.
- Куда ты? - Грозно окликнул ее Элестэй, резко хватая за запястье. Невольно Виктория вскрикнула и боязливо взглянула в сузившийся глаз императора. Это все вновь и вновь повторялось, но все равно ее пугало! Нужно было собраться...
- Ты что не знаешь, что из-за стола могут придворные встать, только когда встал уже сам император. Или это для тебя так сложно, простушка? - Голос и выражение лица императора теряли свою человечность. Виктория пропустила удар сердца, когда он усадил ее обратно, и облегченно вздохнула, что пока это ограничилось лишь этим. Она ожидала, что он ударит ее, зажмурив глаза, однако император сел на место, спокойно продолжил разговор, попутно доливая себе красного вина из граненного хрустального графина:
- Я жду...
- Чего? - Глупо спросила Виктория, возвращаясь к остывшей запеканке. Раз он так хочет, она дождется пока он насытиться и встанет из-за стола.
Элестэй ухмыльнулся и сам принялся за еду, как ни в чем и не бывало. Его злостная маска спала с лица, уступив место легкой будничной улыбке.
- Так как тебя запеканка? - Он вернулся к тому вопросу, с какого начался спор. Виктория от неожиданности чуть не подавилась, но нашла в себе силы ответить:
- В жизни лучшего не ела!
- И я так думаю. Все-таки повара мужчины лучше, чем женщины. Хорошо, что я сменил свою кухарку - она была ни на что не годна!
Девушка искоса посмотрела на императора, хмыкнув.
- Ты чем-то недовольна? - он изобразил удивление и огорчение на красивом лице. - Напомню, ты ведь хозяйка теперь и должна следить за всем! Например, чтобы твой господин был доволен едой.
- Перебьешься! - Вновь не стерпела девушка, пожалев о сказанном. Однако императора это позабавило и столовую озарило громким хохотом мужчины.
Наконец, он, насытившись, встал из-за стола. Вальяжно подошел к Виктории и отодвинул ей стул. Ждавшая пока он наесться, девушка с удовольствием встала из-за стола, сидящая последние минуты без дела. Поцеловав ей руку и пожелав удачного дня, Элестэй покинул столовую по государственным делам.
Менестрель же скрепя сердце, отправилась к Тиманэшу, который ждал ее на урок. Маг был в своей 'темнице', как и раньше. Девушка всегда неловко чувствовала в этой лабораторной комнате. И никак не могла понять, как человеку вообще может нравиться столь мрачное помещение.
- Не люблю когда меня беспокоят, а сюда вряд ли кто сунется, если не сильно надо, - отозвался маг, сидя на своем стуле-кресле, сцепив вместе пальцы и пристально смотря на Викторию.
Девушка нисколько не удивилась, что маг вновь угадал ее мысли, даже не сильно испугалась его вида. Как-то привыкла; а посему, натянув милую улыбку, села на соседнее сиденье, положив рядом гитару. Тиманэш от ее действий нахмурился и поспешил встать на ноги.
Виктория от чего-то еще более развеселив позволила себе недозволенную наглость и закинула ногу на ногу, тем самым дав повод альбиносу отыграться и прийти в себя.
- Да-а, все-таки Элестэй совсем сошел с ума, раз взял в фаворитку такую невежественную простушку. Тебе к настоящим манерам истинных леди, как пастушке до королевы! - Чуть слышно проговорил Тиманэш, гадко улыбаясь и присаживаясь на край стола. Сложив руки на груди, он пристально посмотрел на девушку.
Виктория зло поджала губы, сначала оскорбилась, потом вспомнив, кто перед ней, нашлась, что ответить. Встав и приблизившись почти вплотную к магу, она повторила его жест, и, растянув улыбку, сказала:
- С каких пор тебе стали нравиться те напыщенные курицы? А?
Округлив глаза, маг сдержался от гневного выпада, собрал все свою мужество, чтобы не испепелить ее. Однако он стерпел и даже не сменил позу, разве, что упор на другую ногу.
- Ты совершенно права, но мы ведь говорим об императоре. Мой вкус здесь совсем не причем!
- Ну да, у тебя его совсем нет! - Хмыкнула, отходя девушка, растягивая каждый шаг и чувствуя себя на высоте. Но не долго...
- Я вижу ваши отношения стали налаживаться. Ты уже расхваливаешь его вкус!
