— Неандертальское посольство! — воскликнула Мэри.

— Мы думаем наперёд, профессор Воган. Для этого и существует «Синерджи» — не только чтобы взять лучшее из обоих миров, а чтобы сделать нечто, что было бы больше, чем сумма составных частей. Нас ждёт интереснейшая работа, и мы хотели бы, чтобы вы приняли в ней участие.

Понтер и Даклар шли через площадь, болтая о пустяках. Вокруг резвились дети — играли в игры, гонялись друг за другом, просто дурачились.

— Всегда хотела спросить об этом мужчину, — сказала Даклар. — Вы скучаете по детям, когда Двое порознь?

Маленький мальчик 148 поколения выбежал прямо перед ними, ловя летающий треугольник. Понтер никогда не жалел о том, что у него две дочери, но и правда иногда хотел, чтобы у него был ещё и сын.

— Конечно, — ответил он. — Я всё время о них думаю.

— Они такие замечательные девочки, Жасмель и Мега, — сказала Даклар.

— Я думал, вы с Жасмель враждовали, пока меня не было, — сказал Понтер.

Даклар уныло усмехнулась.

— Ну да. Она говорила от имени Адекора на доосларм бадасларм, а я была его обвинителем. Но Понтер, я ведь не дура. Очевидно, что она была права, а я — нет.

— Так вы теперь помирились?

— Это… потребует времени, — сказала Даклар. — Ты же знаешь, какая Жасмель. Упрямая, как сталактит — как его ни тяни, всё равно держится.

Понтер засмеялся. Он хорошо знал Жасмель — и Даклар, как видно, знала её не хуже.

— Да, с ней бывает тяжело, — согласился он.

— Ей только-только исполнилось 225 месяцев, — сказала Даклар. — Разумеется, с ней тяжело. — Она помолчала. — Для молодой женщины это большой стресс, знаешь ли. От неё ожидают, что к началу зимы она обзаведётся двумя партнёрами. Я знаю, что Трион, скорее всего, станет её партнёром-мужчиной, но вот женщину она всё ещё ищет.

— У неё не будет проблем, — сказал Понтер. — Она — настоящее сокровище.

Даклар улыбнулась.

— Да, она такая. Унаследовала всё лучшее от Класт и… — Она снова замолкла, возможно, раздумывая, следует ли заходить так далеко. — И от тебя тоже.

Но Понтер был польщён этим замечанием.

— Спасибо, — сказал он.

Даклар погрустнела.

— Когда Класт умерла, Жасмель и Мега очень грустили. Мегамег-то была слишком мала, чтобы по-настоящему понимать, что случилось, но Жасмель… Девочке без матери очень сложно. — Она замолчала; Понтер подумал, не ожидает ли от него похвалы за то, что она заменила Жасмель мать. — Я пыталась быть хорошим табантом, — продолжила Даклар. — Но это совсем не то, что настоящая мать.

И снова Понтер не знал, что сказать.

— Да, — сказал он. — Наверное, ты права.

— Я знала, что они никак не могли переехать к вам с Адекором, — сказала Даклар. — Девочкам жить на Окраине…

— Да, — согласился Понтер. — Конечно, это было невозможно.

— Тебе… — Даклар оборвала себя, уставившись на покрывавшую площадь коротко подстриженную траву. — Тебе не нравилось, что я взяла над ними опеку?

Понтер слегка пожал плечами.

— Ты была партнёршей Класт. Ты была самой логичной кандидатурой на роль табанта для её дочерей.

Даклар медленно склонила голову. Ей голос был тих.

— Я не об этом спрашиваю.

Понтер закрыл глаза и вздохнул.

— Ты права. Да, мне это не нравилось — прости. Я их отец, их кровная родня. Ты…

Даклар ждала, что он продолжит, но когда стало ясно, что он больше не собирается ничего говорить, закончила мысль за него:

— А я им не родня, — сказала она. — Они не мои дети, но я всё-таки взяла над ними опеку.

Понтер ничего не ответил; для этой ситуации не было вежливого ответа.

— Это ничего, — сказала Даклар, на мгновение касаясь его плеча. — Ничего, что ты так к этому относишься. Это естественно.

Над головой пролетело несколько гусей; несколько дроздов, прятавшихся в траве, вспорхнули при их приближении.

— Я очень люблю своих детей, — сказал Понтер.

— Я их тоже люблю, — сказала Даклар. — Я знаю, что это не мои дети, но я жила с ними всю их жизнь, так что люблю их как своих.

Понтер остановился и посмотрел на Даклар. Он никогда не задумывался над таким типом отношений; чужие дети его всегда немного раздражали — Адекоров Даб, к примеру, был весьма вредным ребёнком. В нормальной семье Даклар жила бы со своими собственными детьми. Сын или дочь 148-го поколения всё ещё жили бы с матерью и её партнёршей, как и дочь 147-го — хотя в течение следующих нескольких месяцев она бы обзавелась партнёром и партнёршей и стала бы жить отдельно.

— Ты удивлён, — спросила Даклар. — Я правда люблю Жасмель и Мегу.

— Ну…я… думаю, я просто никогда об этом не задумывался.

Даклар улыбнулась.

— Как видишь, у нас очень много общего. Мы оба любили одну и ту же женщину. И оба любим одних и тех же детей.

Понтер и Даклар решили начать день с просмотра пьесы, поставленной в открытом амфитеатре. Понтер всегда любил театр, а пьеса относилась к числу его любимых — «Вамлар и Колапа», историческая постановка об охотнике и собирательнице. Такого рода пьесы играют только когда Двое становятся Одним, чтобы могли участвовать актёры обоих полов. Сюжет строился на множестве завязок и поворотов, которые были бы невозможны в современную эру компаньонов: одни люди пропадали без вести, другие не могли общаться, будучи далеко друг от друга, третьи не могли доказать, что были в определённом месте в определённое время, четвёртые по-разному описывали одни и те же события.

В амфитеатре они уселись прямо на полу, скрестив ноги, и Понтер обнаружил, что его колено плотно прижато к колену Даклар.

Пьеса была действительно хороша.

После представления Понтер с Даклар отправились навестить маленькую Мегамег, которая играла с друзьями. При виде отца она пришла в полный восторг и бросилась к нему через весь двор.

— Привет, малышка! — сказал Понтер, подхватывая её на руки.

— Привет, папа! — Она посмотрела на Даклар и поздоровалась, как отметил Понтер, совершенно тем же радостным тоном: — Привет, Даклар!

Он ощутил укол ревности — он явно предпочёл бы, чтобы она больше радовалась встрече с ним, её биологическим отцом, чем с законным опекуном. Но это быстро прошло. Он знал, что у его младшей дочери любви хватит на всех. Он снова сжал её в объятиях, потом опустил на землю.

— Смотрите как я могу! — крикнула она. Потом отбежала от них на несколько шагов и сделала сальто назад.

— Ух ты! — воскликнул Понтер, лучась от гордости.

— Здорово! — сказала Даклар, хлопая в ладоши. Понтер взглянул на неё и улыбнулся. Даклар улыбнулась ему в ответ.

Мегамег явно хотела показать ещё один трюк, но они на неё не смотрели.

— Папа! Мама! Смотрите! — закричала она.

У Понтера перехватило дыхание. Мегамег смутилась.

— Ой! — тихо сказала она. — То есть, папа, Даклар, смотрите!

К середине дня Понтер начал нервничать. Сегодня Двое становятся Одним, и он вовсе не дурак. Но у него не было секса с женщиной… первой мыслью было — с тех пор, как двадцать месяцев назад умерла Класт. Но на самом деле дольше. О, он любил Класт до её последнего дня, но последствия рака начали давать о себе знать гораздо раньше. Это было… в сущности, он не помнил. Понтер никогда не позволял себе думать о том, что эта встреча может быть последней их с Класт интимной близостью, что вот сейчас он входит в неё последний раз, но…

Но в конце концов самый последний раз всё-таки наступил, и после она уже была слишком слаба, чтобы делать это снова. И это было, вероятно, за целый декамесяц до её смерти.

Так что — по меньшей мере тридцать месяцев. Да, всё это время рядом был Адекор, но…