— Что??? Ты уверена??? — спросил Агнар, осторожно поставил жену на ноги, и заходил по комнате.

— Да, что такое? — разъярилась Ботика, — ты можешь мне объяснить, что вы так все вскакиваете?

Муж подошёл к жене, крепко её поцеловал: — Ты самая прекрасная женщина, — улыбнулся он, — но мне пора, я должен идти…

— Но ты же не поел? — заволновалась она.

— В Храме поем, — а потом, взяв ее за подбородок, прикоснулся губами ко лбу, — не забывай Я — советник…

И ушёл, оставив обиженную Ботику одну дома.

Пока Агнар шёл к Храму он обдумывал все, что произошло. Теперь все странности в поведении Грэга были ему ясны. И то, что он просто вышвырнул его из комнаты, когда вернулся с едой в первую ночь пребывания вест в Храме, и то, что отказался назвать имя того, кто будет ему помогать вытаскивать Ботику. Его настоятельная просьба не разговаривать с мальчиком, ни о чем не спрашивать, и желательно даже не прикасаться к нему. А уж странная блажь забраться по стене и посмотреть на своих вест, после того как вернулись от мидгарцев, до сих пор непонятная, теперь обретала ясность. Даже поведение на Совете, и то, что он так рассердился, когда Верховная жрица запретила ему встречаться с его вестой, имели одно объяснение. Палетик был не Палетик, он был Ведой! И вчера к Ботике приходил не мальчик при кухне, а веста самого Раджана.

Но тогда тем более странно, почему она не хочет его видеть, зачем вернула кольцо, и тот кушак, которым Грэг маскировал ее лицо? Он попытался вспомнить, как она выглядела, когда увидел ее сверху на третьем испытании. И что тогда удивило его.

— Надо вспомнить, что? — думал он, — Сверху она выглядела небольшой, по сравнению с другими вестами, худенькой, если одеть в мужское платье, точно, подросток, с копной вьющихся русых волос, гибкая как травинка. Вспомнил, глаза! Мы встретились взглядами, и она смотрела на меня с ненавистью. Я еще удивился, сначала ее глаза широко распахнулись, как будто она узнала меня, а потом в них зажглось какое-то отвращение. Я подумал, что во мне ей так не понравилось? Ее движения стали резкими, и так нелепо она скользила по камню, хотя там всего три метра и большие выбоины. Мне еще показалось, она притворяется.

— Божественная Свати, — вскричал Агнар от неожиданной мысли, которая пришла ему в голову.

— Что случилось Агнар, — вздрогнул стражник, проходивший мимо.

— Нет, ничего, — смутился советник, — просто вырвалось. — И продолжил свой путь, молча. — Портрет! Ботика сказала: «Это мой муж», а девочка чуть не заплакала: «Мне все равно, чей он муж». Этот болван назвался моим именем, а там, на смотровой площадке в то время, я стоял один, и, наверняка, она приняла меня за Раджана!

Вот так, Грэг, смеется судьба над теми, кто считает себя вправе потешаться над слабостями других. Мы поменялись местами! Меня Веда ненавидит, а тебя считает женатым! Ботика боялась тебя, а я думал, что так проявляются ее чувства к тебе. А теперь ты кусаешь губы, считая, что твоя веста пришла именно ко мне… Ну, и затянул ты петлю вокруг своей шеи, друг!

Агнар проходил мимо кухни, и чтобы подтвердить свои подозрения вошел внутрь. Добрая Хара сидела на лавке около стола и вытирала слёзы. Увидев вошедшего советника, всхлипнула:

— Ушёл Палетик, забрали! Ему еще радоваться и радоваться солнышку, а забрали его в Белое братство. А он, дурачок, радовался! Смеялся и целовал меня. Как он теперь там?

— Хара, может не все так плохо, — попытался успокоить ее советник. — Мы же не знаем, как живут белые братья. Может быть, где-то в скалах они прячутся. И время от времени выходят на свет, смотрят на солнце, гуляют, а ты тут плачешь!

— Вот-вот, — заплакала старший повар, — так то горянам хорошо, они по скалам как ящерицы лазают, а он из рода озорян. Ну, с камня на камень еще прыгнет, а так, ни-ни… Вон его старший стражник пытался научить по стене лазать, так чуть шею не сломал, отказался тренироваться, все смеялся: — Зачем наверх учиться лазать, вниз я всегда сумею на чем-то более мягком съехать… Ладно, будет хныкать! Чего пришёл, сынок?

— Да, зашел перехватить чего-нибудь, с утра не ел.

— А жена чего не кормит?

— Не успел, только за стол сел, первый из наряда прибежал, кричал, что флаги на балконе у Раджана развиваются, ну, и выскочил из-за стола…

— Да, плохая у вас советников жизнь, нет покоя ни днем, ни ночью, я сейчас…

Грэг сидел за столом, уставившись на кольцо и кушак. Он ничего не понимал. Что случилось? Что Веде наговорила Верховная жрица? Если женщина возвращает кольцо, значит, она отказывает. И теперь уж точно, Сюа добьется того, чтобы их сговор разорвали. А этого он хотел меньше всего!

— Надо встретиться с Ведой, — думал Грэг. — Но как это сделать? Кто может знать, где они ее прячут? Ну, сама Светлейшая и… Палетик! Он ее помощник, он должен быть всегда рядом с ней! Пока он Раджан не сожмет ладонь своей жены в руке… Но Палетик ушёл! Так сказал Агнар! Куда он мог уйти, если обряда еще не было? Если только… она не вспомнила Путь! А это значит… она ушла!!!!

Грэг выбежал из кабинета и бросился к Сюа, наткнулся на Агнара, чуть не сбил его с ног.

— Подожди! — крикнул ему друг, но Верховный советник только рукой махнул.

Когда оба советника появились в кабинете, Верховная жрица стояла у окна.

— Веда вспомнила Путь? — с порога спросил Грэг, — она ушла? Ты не смела, ее отпускать! Я ее муж! Я пойду с ней!

— Агнар, закрой дверь поплотнее, — попросила Сюа, и подойдя почти вплотную к Раджану, тихо сказала:

— Слушай меня внимательно, мой мальчик! Я знала, что ты догадаешься, что Веда ушла, когда до тебя дойдет слух, что Палетика забрали в Белое братство до его совершеннолетия. И я готова к нашему с тобой разговору. И вот тебе его суть: ты перестанешь дурить!

— Что? — закипел Грэг и сжал кулаки, — ты не посмеешь, Верховная жрица, я тебе не твои белые братья, которые подчиняются любому твоему слову, Я — Верховный советник, и с моим мнением тебе придется считаться

— Хорошо, что ты еще помнишь, что ты Верховный советник, Грэг, и поэтому ты должен понять. Пойти с ней ты не мог. Исчезновение Раджана — поставит всю операцию под удар. А она тайная. И я не позволю, из-за твоей прихоти, подвергать опасности дорогих мне людей!

— Но она моя избранница! Я должен быть с ней

— Да, так вышло, что она стала твоей избранницей. Но открою тебе то, что не знает никто. А ты, и твой друг, как наиболее спокойный и разумный человек, и желающий тебе добра, должны знать. Она не хочет быть твоей вестой! Понял? Я говорю еще раз, она плакала у меня на груди, и просила, разорвать сговор. И я обещала ей это! Я предупреждала тебя Грэг, Веда еще девочка, и я не позволю ломать жизнь ребенка, выдавая ее замуж за нелюбимого человека. Ты взрослый мужчина! Пойми это! Около тебя вьется множество девушек, выбирай любую.

— Хорошо, — не унимался Верховный советник, — пусть будет так, но позволь мне быть рядом с ней. Позволь пройти по Пути! Я хороший стражник, я сумею защитить ее. А, если она сама скажет, что отказывает мне, я уйду! Слово даю!

— Поздно, Грэг, слово давать. Я просила тебя отказаться. Ты не послушался. А теперь будешь делать вид, что Веда здесь. И ты ходишь к ней иногда. И отвечать на вопросы любопытных, что видел ее. Ты мне нужен здесь. И ты будешь здесь. Ты — Раджан, ты у всех на виду. И ты будешь вести обычную жизнь, будешь общаться с мидгардцами, с горожанами, будешь вести хозяйство и думать о том, как прокормить кланы зимой.

— Я все равно пойду, — упрямо сказал Грэг.

— Только попробуй! — все также тихо, почти шёпотом чеканила Сюа, — Твое упрямство не знает предела! Да, кто тебе она? Ты хоть раз ей в глаза заглядывал? Ты знаешь ее? Она тебе никто! И ты из-за прихоти, что отобрали у тебя игрушку, сейчас хочешь подвергнуть ее смертельной опасности? В Белое братство забрали раньше времени Палетика, исчезает Раджан, никто не видел Веду, а потом еще вспомнят, что кто-то открыл врата Ярилы — солнца. Поползут разговоры слухи, вспомнят белые цветы, вспомнят Белый город. А знаешь, что сделают храки? Они прочесывают наши селения, наш город своими локаторами, и одно только упоминание о Белом городе, может стоить жизни всем раттерианцам. Мы сможем задержать и уничтожить двадцать, от силы тридцать их военных кораблей. А если к нам ворвется сотня?