Это был грех протестантов, поэтому для них нет прощения. Иезуиты возбудили против них единодушное преследование.

Первые преследования при Франциске I (1515–1547) и Генрихе II (1547–1559). — Преследования начались при Франциске I. Еретиков торжественно сжигали в присутствии короля. Самою знаменитою жертвою был типографщик Этьен Доле, обвиненный в отрицании бессмертия души. В конце царствования было истреблено целое население.

Близ Авиньона, в долинах Альп, жило несколько тысяч крестьян с чистыми и простыми нравами. Назывались они ваатландцами. Ваатландцы еще в средние века исповедовали религию, очень похожую на кальвинизм. Внезапно, без всякого повода с их стороны, который мог бы оправдать подобную меру, против них были посланы войска; парламент в Э, духовенство и ханжи Прованса вздумали разрушить это гнездо еретиков, бывшее опасным примером. Их деревни были окружены: 3000 ваатландцев были вырезаны или сожжены; 600 сосланы на галеры; остальные спаслись в соседних лесах и горах, где большинство из них умерло от голода и нищеты.

Генрих II был не менее жесток. Эдиктом 1551 г. были запрещены проповеди, изгнаны реформаторы со всех общественных должностей, им был воспрещен доступ в школы и госпитали; если кто изобличал кальвиниста, то получал третью часть имущества своей жертвы. В 1559 г. другой эдикт запрещал судьям приговаривать еретиков к другим наказаниям, кроме смертной казни. Советник Парижского парламента Анн Дюбур, осмелившийся восстать при всем парламенте, в присутствии короля, против жестокости этих эдиктов, был приговорен к удушению и тело его было сожжено на костре.

Но кровь протестантских мучеников, подобно некогда пролитой крови христианских мучеников, приобрела новому учению новых последователей. Вскоре стал ощущаться недостаток в палачах: потребовались войска, потому что протестанты сделались многочисленными и стали с оружием в руках защищаться. Приближалось время религиозных войн.

Религиозные войны при Карле IX (1560–1574): Варфоломеевская ночь. — В начале царствования Карла IX часть католиков и часть протестантов готовы были вступить в борьбу: у каждой из них были свои вожди.

Гизы явились опорою церкви и всех католиков; это были богатые лотарингские дворяне, имевшие доступ ко двору во время последних царствований; старший из них Франциск Гиз — искусный генерал; младший — лотарингский кардинал, один из самых богатых прелатов церкви. Они были опасны, потому что пристроили множество дворян к хорошим государственным и церковным должностям, которые из благодарности или из выгоды связали свою судьбу с судьбою Гизов.

Во главе протестантской партии были два принца крови из семейства Бурбонов: старший Антуан Бурбон, король Наваррский, жена которого, Жанна д’Альбре, была ревностною протестанткою, и принц Конде, гораздо более деятельный, чем его старший брат. Одною из наиболее светлых личностей в этой партии был адмирал Колиньи — знаменитая фамилия того времени; это был суровый кальвинист, человек испытанного мужества и честности.

Сначала правительство пыталось поддерживать равновесие между двумя партиями; власть была тогда в руках Екатерины Медичи, вдовы Генриха II, регентши на время несовершеннолетия молодого Карла IX, которому было только 10 лет. Впрочем, ей пришлось управлять государством и во все время царствования Карла IX, так как он, достигнув совершеннолетия, был слишком занят празднествами и кутежами, чтобы отнестись серьезно к своим обязанностям короля. Екатерина Медичи была хитрая итальянка, богомольная без истинной веры, сверх всего тщеславная и стремящаяся к власти; покинутая Генрихом II, устраненная от дел при жизни мужа, она ненавидела Гизов, могущество которых набрасывало на нее тень. Поэтому, гораздо более по причинам политическим, чем вследствие веротерпимости, она, из ненависти к Гизам, в течении двух лет (1561–1562) позволяла одному из своих министров, канцлеру Мишелю Лопиталю, быть умереннее по отношению к гугенотам (таково было насмешливое прозвище, данное кальвинистам).

Мишель Лопиталь, из древней судейской фамилии, имел великодушное сердце и светлый ум. Он произвел благородную и смелую попытку ввести религиозную терпимость. «К чему, — говорил он, — столько убийств и пыток? Одаренные добродетелью и чистыми нравами, будем сопротивляться ереси при помощи милосердия, молитв и слова Божия… Нож не устоит против ума… Уничтожим эти дьявольские названия лютеране, гугеноты, паписты, имена партий и мятежа; не будем искажать прекрасного имени христианина». Его поступки соответствовали его словам. Под его влиянием королева-мать издавала различные указы, с целью воспретить совместительство духовных должностей (при Генрихе II было три прелата из фамилии Гизов, из которых два кардинала исправляли должности 6 архиепископов, 12 епископов и 20 аббатов) и заставить священнослужителей изменить свои испорченные нравы. Для обеспечения лучшего подбора духовенства и некоторой уступки протестантам, он даже приказал, чтобы кандидаты на духовные должности не избирались больше произвольно королевскою милостью, на будущее время королю должен подаваться список кандидатов, предлагаемых местным духовенством и уполномоченными дворянства и местной буржуазии. Кроме того, Лопиталь созвал католиков и протестантов для совещания в тех видах, чтобы они подыскали почву для соглашения: теологи обеих церквей, собравшись в Пуасси, не нашли ничего лучшего, как поругаться. Эта неудача не помешала канцлеру, несколько месяцев спустя, объявить общую амнистию по всем делам о еретиках и открыть все пути реформаторам, которым он и возвращал свободу вероисповедания, кроме тех городов, в которых можно было ожидать волнений.

К несчастью, избиение в Васси уничтожило его усилия.

Герцог Франциск Гиз, возвращаясь в Париж, ехал из Лотарингии, по примеру вельмож того времени, с многочисленной свитой дворян. Дорогой, в одно из воскресений, он остановился близ Васси, деревни в Шампаньи, чтобы прослушать обедню, которую служил его капеллан. Во время службы, в отдалении послышалось пение, раздававшееся из сарая, в котором около тысячи протестантов собрались на молитву. Герцог приказал заставить этих еретиков замолчать. Протестанты отказались. Тогда герцог и его свита, со шпагами в руках, бросились на этих несчастных безоружных: 60 из них было убито и 200 ранено.

Избиение в Васси было сигналом для гражданской войны, продолжавшейся тридцать лет (1563–1593).

Война имела ожесточенный характер, которым всегда сопровождаются междоусобные войны, особенно войны религиозные, когда фанатизм удесятеряет жестокость партий. Это не была правильная война: нападали город на город, замок на замок, дом на дом; каждая сторона часто избивала своих пленников.

Два человека особенно отличались своею жестокостью: католик Блез де Монлюк, «королевский мясник», в Лангедоке и Гиенне и протестант Адрэ — в Провансе и Дофинэ. Первый, по собственному признанию, по его словам, «хотя и не был кротким», но вопреки своим чувствам «обходился не только сурово, но и жестоко» с протестантами. Однажды он велел повесить 70 человек на столбах рынка, «что привело в ужас всю страну, потому что один повешенный страшнее ста убитых». Убежденный в этом, он умножил повешение. «Можно было легко узнать дорогу, по которой я шел, потому что признаки находились на ближайших деревьях».

Барон Адрэ пользовался подобною же репутацией, благодаря аналогичным поступкам. После взятия Монбризона он велел обезглавить половину защитников города, а остальных заставил прыгать с высокой башни на острия солдатских пик. Один из этих несчастных два или три раза пробовал и не решался сделать прыжок. «Однако ты тяжел на подъем!» — сказал ему Адрэ. «Эх, господин барон, в такой игре я вам дам десять очков вперед!». Эта острота его спасла. (Дюрюи).