— Теперь твой дом будет там. Беги скорее! Беги к своей семье! Ну же, малыш!

Козленок неуверенно шагнул к крутому склону. Малыш тоже ощутил странно знакомый запах. Он не был похож ни на запах старика с ласковыми руками, ни на запах его приемной матери-овцы. Ведомый инстинктом, он поднялся чуть выше и только теперь увидел коз, застывших на склоне несколькими метрами выше. Похоже, они стояли и ждали, когда он приблизится. Они почуяли запах соли.

На мгновение сцена застыла: человек у подножия горы, козленок-сирота, испугавшийся при виде незнакомых животных, и настороженное стадо. Но тут налетел холодный ветер, и растерянный малыш испустил такой душераздирающий крик, что одна самка осмелела, подошла и стала его нюхать. Сначала осторожно, потом жадно. Сезар усмехнулся. Его план удался! Козы окружили Везунчика и принялись с любопытством его обнюхивать и облизывать натертую солью шерстку. Еще минута — и все стадо унеслось к ближайшему оврагу и скрылось из виду.

Вернувшись в овчарню, Сезар ощутил такую давящую грусть, что недавно пережитое удовольствие забылось.

Как было бы славно, если бы Себастьян оказался с ним рядом! Смотрел бы на коз словно зачарованный и радовался хитрости деда… прежде он бы ни за что не пропустил такое! Старик подсчитал в уме. Со дня облавы прошло две недели, но малыш продолжал дуться. Иногда вечером ему приходилось делать над собой усилие, чтобы не схватить мальчика за плечи и не вытрясти из него остатки злобы и досады. Господи, как же он, Сезар, злился на себя за то, что обманул Себастьяна! Чувство вины терзало его так сильно, что он отказался от спиртного. Насовсем. Но как объяснить ребенку, что это было не предательство, а простая ложь, посредством которой дед хотел уберечь его от опасности?

Он решил: сегодня вечером расскажет мальчику — козленок ушел к своим сородичам в горы. Может, даже немного преувеличит страх и сомнения Везунчика… Себастьян успел привязаться к козленку, хотя в последнее время почти не ухаживал за ним. И все из-за этой чертовой одичавшей собаки!

История с уходом козленка пробудила в душе Сезара глухую тоску, которую он всегда испытывал, представляя, что однажды его малыш тоже отправится навстречу своей судьбе. Конечно, Себастьян пока еще маленький и, если можно так сказать, принадлежит ему больше, чем кому бы то ни было, даже если сейчас они и не очень ладят. Но что будет, когда мальчик, подобно Везунчику, вырастет и сможет летать на собственных крыльях? На примере козленка Сезар осознал неумолимость хода времени. Им с Себастьяном нужно как можно скорее помириться, чтобы не потерять ни одного драгоценного мгновения из тех, которые он еще может прожить вместе с ним, рядом с ним…

Рана Белль постепенно заживала. Гноя больше не было, и благодаря мазям Гийома она начала затягиваться. Зная, что собаке нельзя утомляться, Себастьян не оставлял ее без присмотра. Когда они вместе выходили на улицу, он старался до полного выздоровления Белль не показываться на открытых местах из страха, что кто-то может увидеть их. Охотники убили бы ее без сожалений, он в этом не сомневался. Из предосторожности мальчик закрыл вход в туннель. На первых порах он опасался, что собака возмутится, ведь она привыкла сама решать, куда и когда ей ходить, но, судя по всему, Белль чувствовала себя в хижине совершенно спокойно. Она ждала его прихода и всегда встречала с радостью.

Каждый день Себастьян приносил ей воды, молока и сыра, реже — кусок сала. И конечно, хлеб, который предварительно размачивал в молоке. Временами ему даже удавалось припрятать для своей подружки кусочек мяса. Белль поедала все и не капризничала. Растроганный ее послушанием, мальчик повторял услышанную от стариков поговорку:

— На войне как на войне!

Она звучала приятно для уха и хорошо подходила к ситуации. Собака всегда соглашалась и виляла хвостом.

Однажды утром Себастьян принес форель, пойманную им в ручье. Рыба, оцепеневшая от холода, стояла в тени камня. Он просто сунул руку в воду и схватил ее, даже не намокнув! В другой раз ему удалось стащить из кладовой два яйца, а Лина целый день потом удивлялась, куда они могли улетучиться. Сначала Себастьяну даже смешно было представлять яйца с крыльями, но потом он вдруг понял, что не просто их взял. Он украл!

Каждый день мальчик по несколько часов проводил в горной хижине. То, что они с Сезаром были в ссоре, даже облегчало задачу, потому что ему не приходилось врать. Он совсем перестал ходить к деду на пастбище. Вот только сердиться на Сезара у Себастьяна получалось все хуже. Это как с костром, который надо кормить дровами, чтоб он горел… Чувствуя, что его решимость слабеет, Себастьян вспоминал момент, когда Сезар вышел на них с ружьем, а потом тащил его в овчарню и запер там, словно дикого зверя. Он его обманул, обманул и предал!

Несмотря на то, что у мальчика постоянно находились занятия, Себастьян все чаще вспоминал о деде, и ему становилось стыдно. Сезар совсем перестал улыбаться. И самое худшее, отчего он всегда краснел, — это когда дедушка пытался привлечь его внимание, рассказывая о снеге, о больной овечке или планах большой прогулки. Стоило Сезару замолчать, в комнате тут же повисала тяжелая тишина. Дед ни о чем не просил внука, даже помочь в овчарне. Пару дней назад он заговорил о том, что надо было бы сходить в лес и выбрать красивую елочку к Рождеству, но Себастьян сделал вид, будто ничего не слышал. Вот только он не знал, как ему сохранить дистанцию. Сначала Лина согласилась, что Сезар поступил нехорошо, но теперь и она бросала на Себастьяна сердитые взгляды, не понимая, почему он так упорствует. Как только дед уходил на пастбище, Анжелина начинала стыдить Себастьяна или же задавала кучу обременительных вопросов. И называла его упрямцем. Однако то было не упрямство, но он не мог объяснить это сестре без того, чтобы не предать Гийома. И потом, ему нужно защищать Белль и держать деда от нее подальше столько времени, сколько он сможет. Если Сезар хоть на шаг приблизится к правде, он сразу все поймет. С его-то инстинктом охотника он тут же захочет убить Белль. А поскольку он не такой простофиля, как Андре и Фабиан, то не промахнется!

— Можете мне объяснить, как эти люди проходят?

Обер-лейтенант Петер Браун с силой топнул, и подошва его сапога отпечаталась в сугробе. Двое солдат смотрели на него расширенными от страха и растерянности глазами.

— Они что, невидимки? Как они проходят, я вас спрашиваю? Вам поручено следить за этим перевалом, объезжать окрестные фермы и расспрашивать местных жителей, но я начинаю подозревать, что вы занимаетесь совсем другими делами…

— Герр обер-лейтенант, мы исполняем ваши приказы!

— А это тогда что? — И Браун указал на цепочку следов, уходившую вверх, в горы.

На белоснежном покрывале из снега она напоминала пунктирную линию. Как следует рассмотрев следы, солдаты смогли различить отпечатки побольше, от грубых сапог, и поменьше — явно оставленные обувью, не приспособленной к долгим переходам по снегу. Если нужны были доказательства, то вот они, впечатаны в лед с такой же ясностью, как буквы в приказ из Комендатуры!

Солдаты с ошалевшим видом переводили взгляд со своего начальника на следы, и это вконец разозлило Брауна.

— Следы! Вы их видите?

Ханс активно закивал.

— И что они вам говорят?

— Прошу прощения, герр обер-лейтенант?

— Что вы можете сказать, глядя на эти следы?

— Ну… что здесь прошли люди. Не могу сказать когда, но думаю, вскорости после последнего маленького снегопада.

— Браво, Шульц! Прекрасный образчик дедукции! Разумеется, если бы эти храбрые туристы прошли через перевал в субботу, метель, которая была вчера ночью, замела бы все следы. А дальше что?

— Дальше, герр обер-лейтенант? Не понимаю…

— Вот это меня и бесит! Что еще вы видите?