Бурлившее в восемнадцатом-девятнадцатом годах Закавказье стало ареной раздора нескольких противоборствующих сторон. Здесь все воевали только за себя и против всех: армянские войска, стремившиеся по-видимому создать независимую Армению, где скопилось множество бежавших от башибузуков и мюридие турецких армян; мирюмиды Гоцынского, провозгласившие джихад всем неверным; кавказско-каспийское правительство под протекторатом англичан, турецкие и красные войска; ополчения русских крестьян в Мугани, защищавшие от разорения свои деревни. Был и поход казачьей бригады Бичерахова, шедшей из Персии и прошедшей Закавказье насквозь, впитав остатки войск Цетрокаспия, затем при поддержке каспийской флотилии разгромив красных в Дагестане, заняв Дербент и Порт-Петровский(13). Начавшиеся летом 1920-го переговоры Кутепова и Кемаль-паши, закончились оформлением военного союза России и Турции. Испытывая всегда сильное стеснение в вооружении, Россия тем не менее начала военные поставки турецким частям в Закавказье силами каспийской и азовской флотилий. А после захвата военных складов и промышленной базы поставки приняли массовый характер. Помощь туркам велась зачастую тайно, так как флот французов и англичан вёл патрулирование Чёрного моря. Позже был проложен сухопутный путь через Кавказ, сильно ожививший действия турок не только в Закавказье, но и в Малой Азии против греческих и английских войск. Отдавали туркам в первую очередь полученное от французов и англичан старьё, которое "союзниками" по Антанте и так планировалось утилизировать после Великой Войны. Но вместе со старьём Кутепов поставил несколько сотен пушек вместе с артиллерийскими парками и немало трофеев, захваченных у красных, махновцев и петлюровцев – германские карабины, русские винтовки, французские и английские пулемёты, миллионы патронов, а также все исправные английские танки, исправные бронеавтомобили, брошенные петлюровцами австрийские пушки со снарядами и двадцать трофейных аэропланов, захваченных белой конницей на разных фронтах и в разное время.
К началу 1921 года в Закавказье обосновались турецкие части, боевые действия продолжались в Баку, Елизаветполе(14), Батуме, Поти, Тифлисе(15), только в Карсе(16) турецкие гарнизоны чувствовали себя спокойно. Достигнутая терскими и кубанскими казаками к началу 1920-го линия фронта установилась по: север дагестанской области с Порт-Петровским – Сухум – южные пределы Терской области (включительно). К 1921 году линия фронта начала приобретать характер русско-турецкой границы.
В январе 1921-го произошёл окончательный развал советского Туркестанского фронта.
Три первых месяца 1921 года на территории белой России царило относительное затишье. Продолжались бои местного значения в Сибири, Забайкальи, Приморьи и Бессарабии(17), прекратили сопротивление последние красные части под Архангельском, разложились и растворились красные части в Смоленской, Псковской, Новгородской и Тверской губерниях. В этих условиях врангелевские и колчаковские и начавшая формироваться Центральная армия вплотную подошли к контролируемым польскими войсками территориям.
История белогвардейско-польских взаимоотношений была не проста. В своё время Деникин рассматривал поляков как естественных союзников, установил с польским командованием связь и даже отправил вместе с польскими беженцами сформированную на Кубани польскую бригаду Зеленского. По расчётам Деникина наступление войск ВСЮР на Киев в 1919-м должно было достигнуть соединения с польской армией, что обеспечило бы прикрытие фланга для обеспечения наступления на Москву, а также открыло бы железнодорожное сообщение с Западной Европой. Однако позже Деникин поплатился за доброе отношение к полякам. Все его попытки установить связь с Варшавой оканчивались ничем. Не прибыла военная миссия, обещанная польским генштабом еще в начале 1919-го, пропал без вести полковник Долинский, посланный в Варшаву в качестве представителя белого движения. Когда в сентябре 1919-го в Таганрог всё-таки прибыла польская миссия генерала Карницкого, её встретили со всей пышностью и тожественностью как долгожданных союзников. Но польская миссия повела себя на пределе приличий, и наконец на банкете майор Пшездецкий обмолвился, что Польша не является России союзником. Вскоре поляки довели до сведения штаба Деникина, что их миссия прибыла не с целью заключить союз.
Принявший из рук Деникина пост Верховного правителя Кутепов насчёт поляков иллюзий не питал. Пилсудского он считал врагом России и видел неизбежность военного столкновения с Польшей. Собственно, он уже давно не питал иллюзий и по поводу французов и по поводу англичан, вдоволь наевшись бестолковой и откровенно жадной французской политикой, а также британской политикой, с 1919-го становившейся всё более враждебной. О фактах закулисного советско-английского сотрудничества он узнал уже в середине двадцатых. Теперь же Кутепову нужны были иные союзники, которых он нашёл в лице Кемаль-паши и такой неожиданной фигуры как президента ЗУНР в эмиграции Петрушевича, ухватившегося за предложение воссоздать независимое государство в Галичине, Буковине и Закарпатье. К концу 1920-го Петрушевич издал манифест о содействии русской армии, что послужило началом формированию новых соединений в составе ВСЮР из бывших петлюровцев, но в первую очередь из галичан и буковинцев.
Зная печальную судьбу своих земляков, перешедших к полякам и попавших в итоге в концлагеря под Гданьском, они примкнули к белым в надежде с их помощью вернуться домой. Полякам независимая Западная Украина была не нужна, Кутепову тоже, но по совершенно иной причине, его не интересовали бывшие земли Австро-Венгерской Империи.
В этих условиях и вызревал русско-польский конфликт, разразившийся в апреле.
Ещё к концу 1919-го в польской армии под ружьём стояло около 600 тысяч бойцов, включая 7 моторизованных бригад. К началу 1920-го в Польше после проведения мобилизации армия достигла 700 тысяч, в том числе и за счёт нескольких тысяч прибывших из САСШ добровольцев. Однако значительная часть сил польской армии находилась на границах с Германией и Чехословакией, а также во внутренних округах. Так в Галиции полякам приходилось держать значительные силы для борьбы с партизанами.
К апрелю 1921-го польская армия получила от Антанты накачку вооружениями и кредитами и была фактически самой многочисленной в Европе, достигнув около 800 тысяч бойцов. Были усилены в численности многие дивизии, состоявшие до этого из 3-5 тысяч солдат и офицеров, теперь в дивизиях состояло по 10-12 тысяч бойцов. В Малороссии в рядах польских войск насчитывалось 93 тысячи штыков и 12 тысяч сабель, в Белороссии – 121 тысяч штыков и 16,5 тысяч сабель. И вся эта масса войск была снабжена грузовыми автомобилями, броневиками, танками, лёгкой и тяжёлой артиллерией, занимая фронт по линии: Житомир – Киев – Мозырь – Бобруйск – Борисов – Полоцк – Вильно(18). Если в Малороссии польский фронт был практически спокоен, то в Белороссии против поляков действовали разрозненные партизанские отряды, иногда численностью доходя до 1,5-2 тысяч человек, а также бывшие красные части, сформированные из белоросов. Против них-то и началось польское наступление, имевшее цель подавить сопротивление партизан и белоросских войск. До 1921-го Пилсудский вовсе не стремился покушаться на "русские" земли Восточной Белороссии, вполне удовлетворяясь достигнутым. Теперь же, получив весомую поддержку Антанты, Варшава возжелала большего. Аппетиты молодой Польши росли.
18 апреля 1921 года польские войска устремились на Оршу, Могилёв и Гомель, а армейская группа бывшего русского офицера генерала Желинского, командовавшего войсками Срединной Литвы, начала наступать на Ковно(19) совместно с выдвинувшимися из Сувалок пехотными бригадами. Из Волыни в Подольскую губернию начала наступление 2-я армия генерала Листовского, заняв к 25 апреля Каменец-Подольский. В Подолье в это время властвовала смута самостийных батек и петлюровцев и лишь на юге и востоке губернии находились небольшие отряды русской армии.
