Да, песня, верно: чуждый лести, Я заявлял, скорбя, Что ниспровергли с Карлом вместе С престола и тебя. Но что ни новый акт закона Призыв к тебе: «Сюда!» Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Надежду я питал в душе ведь На то, что дату дат, Что дату «восемьдесят девять» Дела у нас затмят. Но лишь на подмалевку трона Мы не щадим труда… Вот, песнь моя, тебе корона, — Спасибо, господа! С декабрьских дней у нас палаты (Регламент ли таков?) Друг другу хлопают. Могла ты Оглохнуть от хлопков. Кто там — лисица, кто — ворона, Поймешь ты не всегда… Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Как он ни грязен — между нами, Министров птичий двор, Потомственными каплунами Засижен он. Позор! А тронь — какая оборона! Птенцов бог даст — беда!.. Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Но гвардии гражданской — слава! Столпу закона! С ней Общественный покой и право, Ну право же, прочней. В верхах об этом неуклонно Заботятся. О да!.. Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Планета, что взошла над Гентом, Чей свет почти угас, Светить июльским инсургентам Пытается у нас. К чертям! Убрать бы с небосклона! Подумаешь, звезда! Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Министры наши, — кстати, грош им Цена, пожалуй, всем, Сочтут барометр тот хорошим, Какой замрет совсем. Чуть где-то гром — спаси, мадонна, От Страшного суда!.. Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Чтобы самим не впасть в опалу (Считать их не берусь) Поддерживать кого попало Привыкли вор и трус. Коль никого я сам не трону, Не будет мне вреда… Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Ты восстановлена. Бодрее Будь, песнь, моя любовь! Трехцветная и без ливреи В тюрьму не сядешь вновь. Тебя уже не свергнет с трона Судейская орда… Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Но я устал. И лучше мне бы Спокойно отдыхать. У юных же собратьев небо! Какая благодать! Им — розы пышные Сарона, Мне — скорби лебеда… Вот, песнь моя, тебе корона. — Спасибо, господа! Перевод Л. Пеньковского Я стар и хил; здесь у дороги, Во рву придется умереть. Пусть скажут: «Пьян, не держат ноги». Тем лучше, — что меня жалеть? Один мне в шапку грош кидает, Другой и не взглянув идет. Спешите! Пир вас ожидает. Старик бродяга и без вас умрет. От старости я умираю! Не умер с голода. Я ждал Хоть при смерти покой узнаю. Да нет — в больницу не попал. Давно везде народ набился, Все нет ему счастливых дней! Я здесь, на улице, родился, Старик бродяга, и умру на ней. Я смолоду хотел трудиться, Но слышал в каждой мастерской: «Не можем сами прокормиться; Работы нет. Иди с сумой». У вас, твердивших мне о лени, Сбирал я кости по дворам И часто спал на вашем сене. Старик бродяга благодарен вам. Приняться мог за воровство я; Нет, лучше по миру сбирать. Дорогой яблоко чужое Едва решался я сорвать. Но двадцать раз меня сажают В острог благодаря судьбе; Одно, что было, отнимают; Старик бродяга, солнца нет тебе! Отечества не знает бедный! Что в ваших тучных мне полях, Что в вашей славе мне победной, В торговле, в риторских борьбах? Когда врагу ваш город сдался, Поил-кормил гостей чужих, С чего слезами обливался Старик бродяга над подачкой их? Что, люди, вы не раздавили Меня, как вредного червя?.. Нет, лучше б вовремя учили, Чтоб мог полезен стать и я! Я был бы не червем — пчелою… Но от невзгод никто не спас. Я мог любить вас всей душою; Старик бродяга проклинает вас! Перевод М. Л. Михайлова Откуда вдруг цветы? В чем дело? Рожденья не справляю, нет, Хотя и вправду пролетело Над головой полсотни лет. Как быстротечны эти годы!.. Как много миновало дат… Как сморщили мой лоб невзгоды… Увы, увы, — мне пятьдесят! Жизнь ускользает ежечасно… Кто там в мою стучится дверь? Не буду отворять напрасно, Надеждам всем конец теперь!.. Уверен я, что доктор это, Ведь он моим страданьям рад. Уж не воскликну: «Вот Лизетта!» Увы, увы, — мне пятьдесят! Как старость муками богата! Подагра гложет без конца, В ушах моих как будто вата, И впереди — удел слепца… Слабеет разум… Уж на свете Я вижу только цепь утрат… Ах, уважайте старость, дети! Увы, увы, — мне пятьдесят! Кто там стучится так упорно? О небо! — Это смерть! — Пора! Пойду открою ей покорно… Как видно, кончена игра! Земля грозит войной, чумою… Не видит звезд последний взгляд… Открою!.. Бог пока со мною! Увы, увы, — мне пятьдесят! Но что я вижу? Ты, подруга, Опора юная любви! Меня спасая от недуга, Себя ты жизнью назови! Ты, как весна, рассыпав розы, Пришла в мой помертвелый сад, Чтоб я забыл зимы угрозы! Увы, увы, — мне пятьдесят! Перевод Ю. Александрова вернуться Реставрация песни. — Написана в январе 1831 г. и отражает разочарование Беранже в результатах революции 1830 г. …дату «восемьдесят девять» — то есть 1789 г., начало Великой французской революции. С декабрьских дней… — В декабре 1830 г., под давлением общественности, был начат суд над министрами свергнутого Карла X; несмотря на негодование народа, им были вынесены мягкие приговоры. Планета, что взошла над Гентом… — Вероятно, намек на лидера партии доктринеров Франсуа-Пьера Гизо (1787–1874), одного из министров Июльской монархии. Во время вторичного правления Наполеона («Ста дней») Гизо ездил в Гент, в Бельгию, к бежавшим Бурбонам. |
