По-вез-ло!
Мал и неказист шалаш
Из ветвей древесных,
Но отраден отдых наш
В этих стенах тесных.
Из травы мягка кровать,
Пьян напиток в жбане:
Выпьешь – легче начинать
Дело с самой рани.
Свистнет славка – и встаешь:
В небе чуть светает,
И в руках садовый нож
Зайчиков пускает.
Хлеб нарежешь на траве
И слетятся птицы
С самой быстрой во главе
Хлебом поживиться.
А когда к исходу дня
Роща онемеет,
Сядем тихо у огня,
Где вязанки тлеют:
Кто закурит, кто споет
Лес напеву вторит,
Сон невидимо придет
И до утра сморит.
Мы как смоль, черны лицом.
Но белы душою.
Кто нас видел, тот потом
Помянет хвалою:
Бури хлещут, ливни льют,
Пешеходов многих
Защитил и спас приют
Шалашей убогих!
Угольщику, видно,
В жизни повезло.
Всякому завидно
Наше ремесло
С ремеслом нам, видно,
По-вез-ло!
ЦИНТИЯ
Луна! Когда-то встарь лучи твои, ясны,
Несли моей душе лишь благостные сны,
Лишь радостный порыв, нежданный и горячий,
Лишь бурный взлет мечты ц пылкости ребячьей.
Лучился надо мной твой вдохновенный лик
Светильник томности, небесный духовник
Сердец, стремящихся в ночи одно к другому
По кромке шумных вод и по лесу густому;
И шли влюбленные под сенью темноты
Своим живым огнем их воскрешала ты:
Несчастный Абеляр, Ромео и Джульетта,
И ты сама лучом таинственного света,
Проклятию предав постылый небосклон,
Ласкала тихий лес, где спал Эндимион.
И ныне, Цинтия, твой ясный свет не может
Не чаровать меня, но что-то сердце гложет.
Успокоительной и ровной белизне
Желаний буйных вновь не разбудить во мне,
Охоты больше нет таиться под листвою,
Пропитанной насквозь росой вечеровою,
И, млея, обмирать от стука каблучков,
И ждать, когда мелькнет сверкание шелков.
Как диску твоему, в движенье неминучем
Не раз случалось мне давать сраженье тучам,
Грозящим нам бедой; и мне природный пыл
Причиной перемен, как и тебе, служил.
Переводя свой взгляд на землю, замечаю,
Как твой целящий луч, округу освещая,
Круги древесных крон обводит белизной
И вспоминает ум, угрюмый и немой,
Все лики белизны, которая венчала
Мое чело и тьму от сердца отвращала.
ЭПИЛОГ
Придет мгновение, когда листва увянет
И пальцы над строкой в бессилии замрут;
Отныне хор стихий поэту чуждым станет;
Закончен долгий труд.
Напрасно красота, изящество и томность
Перед художником миражами пройдут,
Напрасно будут звать и скромность, и нескромность!
Закончен долгий труд.
Над книгою застыв, душа стремится к мигу,
Когда пустую плоть с почетом погребут;
О, если бы Господь сказал, закрывши книгу:
"На славу вышел труд".
ЛЮБОВЬ К ПЕСНЯМ
Я не могу не петь
Весной, когда тепло и влага
Древесный ствол, очам на благо,
Спешат в листву одеть
И, приготовясь зеленеть,
Луга и рощи в песнях многословных
О радостях любовных
Не устают все время петь.
Я не могу не петь
В разгаре летней благодати,
Когда девицам от объятий
Не терпится сомлеть
И любо всем в дуду дудеть,
Играть на тамбурине и волынке
И вместе по старинке
Под шум и хохот песни петь.
Я не могу не петь,
Когда весь мир заледенелый
Стоит одетый в саван белый,
И свищет ветра плеть,
И любо у печи сидеть,
Мурлыча песни, девкам полусонным,
А малышам неугомонным
Под колыбельную сопеть.
Да будем вечно петь,
Да будем в песнях песню славить:
Она умеет позабавить,
Умеет обогреть.
Реке стихов не обмелеть!
Утратит силу мудрость Цицерона,
А песне – литься неуклонно,
Строке Горация – не тлеть!
БЕРЕГА МОРЯ
Рассыпав блики вкруговую.
Уходит солнце почивать.
Ввысь на скалу береговую
Пойдем парами волн дышать!
Мы различим, над морем стоя,
Баркасы в отсветах зарниц
Борта их, словно крылья птиц,
Воды касаются порою.
Увидим мы, как туч слои
Висят над нами мглой туманной,
А люди по косе песчаной
Идут гуськом, как муравьи,
Как тают буруны лихие,
Утрачивая голоса;
Увидим вольную стихию
Превыше моря – небеса;
И там, вверху, на голом склоне,
Вдали от шума, молчалив,
В ладони взяв твои ладони
И голову к тебе склонив,
Под причитания морские
В твоей груди услышу стук,
И этот тихий, мерный звук
Поглотит голоса другие.
ЛАСТОЧКА
Был у меня дружок,
А нынче мне несладко?
Ушел дружок, лишь пробил срок,
Ласточка-касатка.
Мой милый на войне,
Воюет для порядка,
Он на войне в чужой стране,
Ласточка-касатка.
Меня и день и ночь
Терзает лихорадка:
Чем я могу ему помочь,
Ласточка-касатка?
Легки твои крыла,
Быстра твоя повадка,
О, если б мне ты помогла,
Ласточка-касатка!
Коль не страшны тебе
Клинки, штыки, взрывчатка,
Ты милого найдешь в толпе,
Ласточка-касатка.
Дружка найти, ей-ей,
Нетрудная загадка:
Он самый ладный из парней,
Ласточка-касатка.
Лети сквозь дым и тьму,
Скажи, что без остатка
Я душу отдаю ему,
Ласточка-касатка.
Но если изменил,
То утаи, крылатка,
Скажи, что враг его убил,
Ласточка-касатка.
МАЛОДУШНЫЙ
Газель
О, скрой светила ясных глаз,
Сулящих для враждебных глаз,
Назло моим, услады рая.
О, скрой светила ясных глаз;
Я маюсь, в их огне сгорая.
Но взгляд твоих прекрасных глаз
Так сладостен, что против воли
Зрачки моих несчастных глаз
В твои впиваются до боли.
Огни неверных этих глаз
Крушенья моего причина.
От них моих не скрою глаз:
Мне светит в горькую годину
Лишь свет твоих прекрасных глаз.
ПОКИНУТЫЙ
По саду я гулял один.
Там белой шапкой цвел жасмин,
И мне шептали из куртин
Цветов махровые макушки:
"Нарви букет своей подружке!"
Подружке?
Боль моя горька!
Она забыла простака!
Защелкал песен властелин
В саду, где буйно цвел жасмин,
И в каждой песне был зачин:
"Учи коленца, завитушки,
Чтоб угодить своей подружке!"
Подружке?
Боль моя горька!
Она забыла простака!
Певец пернатый и жасмин!
Не заглушат моих кручин
Ни сладость ваших пьяных вин,
Ни звонких песен побрякушки!
Нет у меня моей подружки!
Подружки
Нет у простака!
И боль в душе моей горька!
ЗАГАДКИ
1
Коль высшим счастьем на земле считают
Блаженный миг, когда, соедини
В огонь единой страсти два огня,
Два сердца вместе свод любви читают,
То почему, когда закрыть страницы
Придет желанье к одному из них,
Выходит, что другой огонь не стих,
Другое сердце к чтенью вновь стремится?
2
Мы слышим бесконечно, беспрерывно:
"Она ушла", а нет – так "он ушел",
