Геннадий Стрекалов — из поколения нынешних сорокалетних. Это те, кто родился перед самой войной, краешком детства захватил ее, но взрослел и входил в большую жизнь много позже. И пусть почти сорок лет минуло с той поры, слова извещения: «...смертью храбрых в боях за освобождение польской земли у местечка Белхатув...» — он помнит и сейчас. Это о его отце.

Детство... Далекая пора. Прекрасная и наивная... Что остается в памяти? В памяти Геннадия — школа, красный галстук, повязанный на шею в день рождения Владимира Ильича Ленина, комсомольское собрание, на котором его принимали в ряды ВЛКСМ, первое общественное поручение — организовать вечер на тему: «Коммунизм — это молодость мира, и его возводить молодым».

Сейчас, если покопаться в памяти, можно вспомнить что-нибудь этакое. Но нет, к чему лукавить. Рос, как и все: в чем-то покорный и улыбчивый, в чем-то упрямый, и шалил, и нагоняи получал. Только вот уже тогда, в детстве, подмечали не по-детски серьезные глаза паренька и его бесконечные «почему».

Никто ни разу не слышал от него ропота, что дела разрывают на части, сетований по поводу ненасытных хлопот. И суть не только в дисциплинированности, суть в фундаменте его характера.

Бывает, человек выбирает судьбу. А бывает, судьба делает выбор... Когда после окончания института он получил назначение в конструкторское бюро, мечты о полете еще не было. Но работа увлекала. Был простор для творчества, руководство КБ любило выслушивать идеи, оригинальные, конечно, и аргументацию, любило споры и поиски. Вот здесь-то и приметили его.

У каждого есть свой подвиг. Один шагнул навстречу вражескому танку, другой испытал в небе новый самолет, третий нашел месторождение нефти, создал вакцину, спасшую тысячи жизней, четвертый стартовал к звездам — миг, как молния, высвечивает здесь всю жизнь человека. В чем же подвиг инженера Стрекалова? Инженера, повторяю, но космонавта.

Подвиг его в исключительной преданности своему делу. В этой своей приверженности он осваивал великую науку — быть человеком. Человеком современным, полезным, неравнодушным — и к людям, и к государственным интересам. Он много размышляет, работает над самоусовершенствованием. Такова его предстартовая жизнь, такова она, королёвская эстафета.

У Александра Грина есть прекрасные строки:

Мечта разыскивает путь, —

Закрыты все пути;

Мечта разыскивает путь, —

Намечены пути;

Мента разыскивает путь, —

Открыты все пути.

В 1973 году ударник коммунистического труда, секретарь партийной организации одного из отделов КБ Геннадий Стрекалов был командирован в Звездный городок. Замелькали листки календаря. Тренажеры, лаборатории, спорт, провозные полеты. Трудно было. Порою очень трудно. И нынешнего дня еще и предугадать было нельзя. Тем не менее он понимал, что именно это и есть начало его новой судьбы.

И вот пришел 1980-й. Бабье лето закончилось внезапно. Надвинулись тяжелые тучи, по утрам поползли холодные туманы, в несколько дней поблекли золотые краски Подмосковья — опали яркие листья, леса черными скелетами тоскливо встречали первые приближения зимы. Леонид Кизим, Олег Макаров и Геннадий Стрекалов отбыли на Байконур.

Сам он куда скромнее оценивает свой вклад:

— Да, к нам пришли успех, признание. Но еще раньше пришло понимание того, что мы делаем большое и нужное дело. А значит, несем ответственность за него. Каждый. И все вместе. И мне кажется, это — главное. Это залог движения вперед.

Наверное, оно так и есть. Главное для них — движение. Движение вперед. Ведь в этом успех всего космоплавания.

«Теперь нам предстоит сделать следующий шаг — перейти к созданию постоянно действующих орбитальных научных комплексов со сменяемыми экипажами, — говорил товарищ Л. И. Брежнев при Вручении наград космонавтам. — Словом, работы для космонавтов хватит. Работы захватывающей и очень нужной».

О такой работе они и мечтают.

Виктор Петрович Савиных

Летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза, инженер Виктор Петрович Савиных. Родился в 1940 году в деревне Березкины Оричевского района Кировской области. Член КПСС. Совершил полет в космос в 1981 году.

Подернутое утренней зарей безоблачное небо поминутно меняло оттенки. От сильного ветра трещали деревья, а под ногами скрипел песок — громко, как будто он сердился на людей. А они сердились на погоду. Перед тем как уезжать на стартовую площадку, хотелось немного «приобщиться к земле».

Виктор улыбнулся, словно решив, что теперь-то все трудности позади. Выглядел он совсем юношей. Короткая стрижка, худощавый и длинный, с тонкими обветренными руками. И только глаза, выразительные, светлые, говорили о присутствии воли, упорства и уверенности в своих силах.

Потом он говорит о предстоящем полете, о товарищах из экипажа: «Я люблю широких душой, добрых и мужественных людей. Мужская это работа — вот одно из объяснений тому, что я здесь».

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «мужская работа»? — Спрашиваю.

— Как бы точнее сказать? Постоянное, неослабевающее преодоление сопротивления. Даже когда тяжело. Как в схватке...

Сама по себе биография Виктора Савиных так насыщена событиями, что хватит на целую повесть. Сын фронтовика, строил железную дорогу в тайге, был комбайнером на целине, прошел школу армейской жизни, разрабатывал оптические приборы для «Союзов» и «Салютов», ударник коммунистического труда, секретарь партийного бюро, участвовал в испытаниях уникальной аппаратуры... Что еще? Был судьей на крупных международных соревнованиях по плаванию.

В детстве ему приходилось слышать много рассказов о войне. Отец ушел на фронт в 41-м, а вернулся домой лишь тогда, когда на планете воцарился мир. Все годы пробыл на передовой, рядовым,

Всякое пришлось испытать, не раз с жизнью прощался, и все-таки судьба уберегла его и от шальной пули, и от осколка. Контузила, ломала, жгла, но живым оставила его проклятая война. Ну а то, что лишения и трудности всегда идут по следам войны, Виктор познал уже сам.

Деревня Березкины — как многие в вятских местах: не большая и не малая. Мать и отец работали в колхозе. Было у Петра Кузьмича качество, которое подмечали все: умение понять другого, помочь, принять часть ноши на себя. В праздности Виктор родителей не видел. Отец и мать без дела не сидели. В воскресенья и в праздники тоже находили работу. С семи лет и сам он узнал, что такое крестьянский труд.

Труд, — говорила мать, — он натужит, он и вознаградит.

Отец — человек хотя нрава и крутого, но доброты необычайной. «Читать любил до одури и любовь эту передал нам, детям». Так говорит сам Виктор.

Десятилетку окончил успешно, хотя трое, а то и четверо по одному учебнику занимались. «Парень с головой, надо бы дальше учиться», — говорил родителям директор школы. Те соглашались: «Хотелось бы, очень хотелось, но трудновато нам, пусть решает сам». Вот и решил поступить в техникум, стать мастером по железнодорожному делу.

За этой-то чертой и началось самое трудное в его биографии. «Днем мозги разрабатывал, а ночью хлеб зарабатывал». Эти слова Виктора, но сказаны они весело. «Комсомол грустить не давал. После первого курса махнул на целину. Степь — что море! Водил трактор и комбайн. Целина была домом и школой для целого поколения. Понял цену людского энтузиазма, понял, что такое степная гвардия».

Понял... Тысячи и тысячи людей позвала целина. Не у всех получалось, не все получили право называться целинниками. Он это право заслужил. А когда смотрел по телевидению, как в Кремле прикрепляли к Знамени комсомола орден Ленина за целину, сердце сжалось от радостного чувства, что маленькая частичка этой высокой награды принадлежит и ему, Виктору Савиных.

Да, бывают такие судьбы, что всей плотью и кровью своей, каждым прожитым днем вобрали в себя время — с его масштабами, его драматической напряженностью и предельной, действенной насыщенностью. С его неустанной борьбой. Такие судьбы обычно принадлежат людям, собственными руками возводящим реальные контуры времени. Мечтать и страстно осуществлять эту мечту — для них понятия неделимые, что подтверждено результатом их жизни. Их биография, в сущности, — тот самый микроскоп, в котором отчетливо прослеживаются приметы времени и свершения страны, реальность ее чуда и чудо ее реальности, воплощенные в поступках поколения.