Для некоторых видов русалок существенным определительным признаком являются зубы, но исследователю редко выпадает возможность вступить в столь тесный контакт с исследуемыми, чтобы ему удалось пересчитать их зубы или тем более снять с них слепок. И все же следует при случае отмечать частоту и цвет зубов; видоопределяющее значение они имеют в семействе головочесок. Русалкоклассик М. И. Эйзен намекает, что не исключена возможность наличия у нас отдельных экземпляров щучьезубых русалок. Однако ни у него самого, ни у автора настоящего определителя не было случая убедиться в этом. Чрезвычайно интересно было бы получить сведения о таких русалках. Кроме огромной пользы для науки, счастливчик, наткнувшийся на щучьезубую русалку, может быть уверен в том, что его имя — имя первооткрывателя и автора первого описания — будет увековечено.

Весьма важным признаком являются волосы русалок, но на них мы более подробно остановимся ниже, в дихотомических таблицах, поскольку нецелесообразно было бы изложить весь материал во вступительной части. То же самое относится и к русалочьим песням.

Наиболее велико количество ошибочных мнений в отношении хвостов русалочьих. Фольклор, сказки и особенно живопись убедили нас в том, что у русалок обязательно имеется хвост. Относительно русалок, встречающихся в Эстонии, читателя, по-видимому, придется огорошить: ни у одного эстонского вида до сих пор хвоста не отмечено! Поскольку у нас все же имеются отдельные данные (правда, непроверенные, фольклорные или устные) насчет русалок с хвостами, пожалуй, можно предположить, что в этих случаях имели место сбившиеся с пути русалки из Германии или же из Скандинавии. Разве, например, не встречались в Эстонии совершенно нетипичные представители птичьего царства, такие, как розовый пеликан или красноногий ибис, однако ни один из этих залетных гостей не прижился в нашем краю. Наверное, и с хвостатыми русалками имела место аналогичная история.

Странно, что истина о русалочьих хвостах не дошла еще до широких народных масс. Мы, конечно, не предполагаем во всех гражданах наядологической просвещенности, однако грустно, что даже в среде интеллигенции мало известен столь выдающийся труд, как «Книга о русалках», где достопочтенный М. И. Эйзен в свойственном ему изысканном, но строго научном стиле категорически утверждает:

«Крейцвальд в своих «Старинных эстонских народных сказках» наделяет дев-русалок человечьим телом и рыбьим хвостом. Девы вод такого телосложения встречаются и в других литературных источниках, — например, весьма часто в старинных германских сказаниях, а также иногда у славян. Для нас подобное явление абсолютно не характерно. И вообще, Крейцвальдовы девы-русалки крепко отдают чужеродным запашком…

О деве с рыбьим хвостом упоминают шведы с Балтийского побережья. Они утверждают, будто видели ее в реке Кярла. Если какой рассказ ненароком и присовокупляет русалке рыбий хвост, так это уж заведомо шведский или немецкий хвост. Наши предки не жаловали полурыб: либо цельная рыба, либо вовсе рыбы не надобно».

С такой очаровательной иронией писал наш классик о хвостах русалок еще в 1922 году. Нам остается смущенно опустить глаза долу…

После приведенных заметок уместно продемонстрировать на примере практическое пользование определителем. Представим себе, что, находясь на лоне природы, наблюдатель русалок скрупулезно записал в записную книжку необходимые признаки незнакомой русалки и приступает теперь к их изучению в кабинетных условиях.

Пример.

В июне наблюдатель заметил на камне возле реки стройную русалку, расчесывающую волосы. Типичная поза расчесывания полностью соответствовала описанию в определителе. Наблюдатель был вполне уверен, что имеет дело с представительницей семейства прекрасновласых. Чтобы окончательно убедиться в этом, следовало бы приблизиться к русалке, дабы выяснить, не случайно ли эта русалка поправляет прическу. Но таким действием друг русалок мог спугнуть объект исследования, и он поступил совершенно правильно, внимательно разглядев русалку в бинокль и занеся в записную книжку следующие признаки:

В отношении зубов провести наблюдения не удалось, но наблюдатель был уверен, что хвост отсутствует.

Затем юный друг науки умышленно зашелестел камышами. Русалка заметила его и продолжала расчесывать волосы с еще большим рвением. Следовательно, ее принадлежность к семейству прекрасновласых была абсолютно несомненна. Спустя некоторое время красотка издала игривый смешок, схватила лук и стрелы и прицелилась в начинающего естествоиспытателя. Поскольку у того отсутствовал опыт общения с русалками, он растерялся, шмякнулся на четвереньки и уполз в камышовые заросли. Когда первый испуг прошел, он вылез из камышей, но русалка уже исчезла.

Дома наблюдатель имел возможность заглянуть в определитель. Пункт 1 определительной таблицы не дал исчерпывающего ответа, поскольку в оценке цвета волос замеченной русалки могла иметь место субъективность, а точный цвет кожи он не смог установить. Пункт 2 уверенно направил наблюдателя к пункту 5: ведь смех русалки был шаловливый, без примеси какой-либо плаксивости. При изучении пункта 5 взгляд друга русалок скользнул на пункт 4, который относительно волос встреченной им русалки оказался более подходящим, чем приведенный в таблице пункт 1. Углубившись же в пункт 6, наш наблюдатель испытал одновременно и радость, и грусть: радость оттого, что ему удалось установить вид русалки — шаловливая льновласка (Linicomata hilaris); в печаль же его повергло то обстоятельство, что, показав лук, русалка очевидно, хотела привлечь наблюдателя к занятиям спортом. Последняя фраза пункта: «При наличии подходящего партнера может вступить в контакт платонического характера (вплоть до прикосновений)» — могла особенно огорчить юного адепта науки: какую прекрасную возможность он упустил! Сколько не только приятных, но и полезных для науки мгновений потеряно! Наверняка молодой человек решил в дальнейшем старательно вызубрить все таблицы определителя, чтобы увереннее ориентироваться на природе. Надеемся, что так он и сделает.

Как видит читатель, определение русалок порой не так уж сложно, все зависит, разумеется, от условий наблюдения.

Желаем успеха в пользовании таблицами!

Может быть, кое-кто из читателей удивится, обнаружив в научной книге такую главу. Конечно, в определителях горных пород, моллюсков или бактерий ничего подобного не найдешь. Автор с сожалением должен заметить, что, говоря о русалках, необходимо хотя бы бегло коснуться этической темы, ввиду того что исследователю русалок нередко приходится сталкиваться с предубеждениями малокультурных людей к нашей науке. Ему иногда приходится выслушивать бестактные замечания вроде: «Неужто тебе мало обычных дочерей Евы? Ведь вместо кровати можно и в ванне переспать…» Причем надо признаться, что подобные непристойности серьезный исследователь может услышать не только из мужских уст. Женщины тоже пытаются бросить тень на наш труд (уж не из опасений ли конкуренции?), подозревая друзей русалок в извращенности.

Твердый духом исследователь спокойно сносит такие издевательства, но начинающий из-за насмешек может пойти на попятный и отказаться от избранной области науки, что нанесет ей большой ущерб.

Однажды к автору определителя пришел молодой исследователь русалок, бледный от обиды, даже со слезами на глазах. Девушка, к моральным качествам и чистоте души которой он питал высокое уважение и с которой собирался соединить свою судьбу, пригласила его на tete-a-tete. Но чай с пирожными сервировала в ванной… Со стороны девушки, которая никак не хотела примириться с ночными русалковедческими экскурсиями молодого человека и ревновала его к русалкам, эта ванная шутка была явным ироническим намеком. Подобная контаминация науки и жизни настолько оскорбила моего знакомого, что он с возмущением ретировался, хлопнув дверью ванной. Позже упорство девушки привело к победе — молодые люди сочетались браком и с тех пор в записных книжках молодого человека отсутствуют записи о русалках.