— Ты! — обратился ко мне, судя по всему, старший по званию среди стражников. — Если сможешь победить в честном бою этого нэса, то в дальнейшем сможешь сам выбирать своего покупателя. Немногие смогли добиться такой чести, учти это.

В качестве тренировочного оружия нам выдали по паре… обычных палок. Они даже никак не были обработаны — легко можно было заработать несколько заноз. Палки были свалены в кучу будто дрова.

Мой соперник — высокий нэс с длинными руками, был очень серьезен. Нэс внимательно следил за моими действиями, пытаясь оценить заранее умения противника.

Что ж. Очевидно, убивать меня не собираются, да и портить свой товар работорговцам явно не с руки.

— Начали! — произнес стражник.

Противник стал осторожно кружить по кругу, делая быстрые выпады. Я встал в защиту и умело парировал любую атаку нэса, изредка обозначая контрудары. Спустя уже пару минут скорости значительно возросли. Из‑под ног вырывались песчанные завихрения, стражники почтительно разошлись подальше. Мой соперник был великолепным бойцом. Очень скоро я понял разницу в наших умениях. И это было очень унизительно.

Противник играл со мной будто со щенком, проверяя меня со всех сторон. Пот катился по моему лицу, тело двигалось на пределе. И дело было не в росте или силе соперника. Просто я был слабее. Намного.

— Достаточно, — гаркнул главный стражник. Даже этим увольням была видна разница в наших способностях. — Уведите салагу.

Устало удаляясь от тренировочного ринга, я успел увидеть стражника, делающего пометки на бумаге и часть разговора.

— Хевилин, что скажешь? Я смотрю, ты даже не запыхался.

— Это самый слабый нэс из тех, с кем мне довелось сражаться за всю жизнь, — толпа стражников зашлась лошадиным смехом. Один из моих провожатых неприятно хлопнул мне по спине. Неудачник и лошара — самые безобидные оценки, которые мне давали окружающие. Из ближних клеток слышались комментарии пленных нэсов:

— Твое место на кухне!

— Совсем нэсы измельчали нынче!

Я старался не обращать внимание на их слова, но уши все равно предательски запылали. Очень горько осознавать, что среди нэсов я полный профан в боевых искусствах. Оно и не удивительно. Находясь на Панте я не видел смысла в ежедневных тренировках — для меня ни люди, ни эльфы не были соперниками. К тому же мой отец, Карстон, был магом и скорее всего мало уделял внимания развитию своих боевых навыков. А ведь именно умения отца и составляют большую часть «памяти крови».

Единственным утешением была мысль о магии. Среди всех нэсов — рабов не было ни единого мага, и в комбинированном бою со мной у нэсов шансов победить было очень мало.

Несколько жарких дней прошло в вялотекущем обсуждении планов побега. Большая часть участвовала крайне неохотно ввиду нереальности любого предложения. Только Фарин с горящими глазами подбивал нашу камеру на действия.

Первоочередной задачей были браслеты. Множество часов я провел в изучении непростого артефакта. Я строил догадки над теми или иными маголиниями, находил ловушки и ложные управляющие контуры. Работа с артефактом давалась мне очень тяжело ввиду почти полного отсутствия опыта. Спасало только превосходное магическое зрение.

Я нашел, как мне казалось, способ нейтрализовать действие артефакта. Дело оставалось за малым — убедить остальных участвовать в этой самоубийственной затее.

Из якобы трех магов лишь один — Брэг оказался одаренным. Остальные просто изображали магов, причем довольно успешно. Дабы у рабов не возникло и мысли о сопротивлении. Несмотря на то, что Минс обычно сразу уезжал из лагеря, на этот раз маг остался надолго. И это было главной преградой для начала каких‑либо действий. В принципе я бы мог навязать единственному магу бой, но справиться с двумя было невозможно.

На сотни метров вокруг лагеря раскинулся купол магических помех. Так что после дезактивации браслета необходимо было в кратчайшие сроки преодолеть это расстояние и скрыться в астрале.

Ожидая отъезда Минса, я уже продумывал детали плана, как все в одночасье изменилось. В лагерь пришел огромный караван с пустыми повозками — клетками. Это означало только одно: скоро нас повезут на продажу. С караваном прибыло несколько магов во главе с Фирондохом, полностью спутав все мои наработанные идеи.

Сбежать из‑под опеки хозяина — намного проще, чем из лагеря. Так думало большинство, смиренно ожидая своей участи. Смирился и я, поскольку шансов проверить обратное прибывшие нам не оставили. Можно было только надеяться, что в дальнейшем нам представится возможность сбежать.

Я часто вспоминал Айю. Интересно, как она там? Закрывая глаза перед сном, я невольно представлял точеную фигурку темной эльфики. Ее приятный запах, роскошные волосы, заразительную улыбку. И полную преданность мне — своему партнеру. Партнеру, который оставил ее одну, сбежав непонятно куда непонятно зачем. И действительно, что я забыл в этих враждебных мирах?

Примерно половина охранников лагеря, Фирондох, Минс, Брэг и еще двое незнакомых прибывших магов составили компанию пленным в переезде. Спустя сутки после приезда Фирондоха нас погрузили в зарешеченные повозки, запряженные непонятными животными. По сравнению с лошадьми тягловые животины были очень медлительны, но, по словам знающих, они могли долго обходиться без воды. Повозки были меньше нашего предыдущего места обитания, и нам приходилось спать чуть ли не друг на друге.

Уныние и безысходность царили в караване. Даже маги и простые стражники старались соблюдать дисциплину и держали ухо востро. Еды нам давали достаточно, но воду экономили — в здешних местах это был дефицит. Настроение пленных полностью поддерживал окружающий пейзаж. В пустынно — каменистой почве влага долго не задерживалась, лишь изредка давая чахлым деревцам и пальмам достаточно сил пробиться наружу.

Уже на второй день пути нас ожидала превосходная новость. Купол астральной завесы закончился. Артефакт, генерирующий помехи, находился в лагере. Видимо, артефакт был стационарного исполнения, раз его не взяли в поход. И теперь от астрала нас отделяли только проклятые браслеты!

Я поблагодарил высшие силы за то, что не решился бежать в лагере. Меня бы наверняка успели перехватить прежде чем я достиг границы завесы.

Ночи в этих местах были на мой взгляд еще более жаркими и душными, нежели день. За эти несколько дней я так и не смог привыкнуть к местному климату.

— Искин? — тихо позвал я нэса, разглядеть которого в темноте для меня не составляло проблем. Обращаться к Фарину не хотелось.

— Чего тебе? — лежащие в повозке тела недовольно заворчали.

— Есть вопрос, подойди.

Нехотя нэс поднялся и, переступая через тела, пробрался в мой угол. К слову, среди остальных нэсов Искин выделялся немаленькими рогами сантиметров двадцать длинной. У нэсов это служило главным признаком возраста, поскольку на лицо было сложно отличить пятидесятилетнего нэса от двухсотлетнего. Еще мне рассказали, что на Парамонте подпиливание рогов было одним из видов наказаний.

— Ну? — Искин плюхнулся рядом со мной.

— Я хочу попробовать снять свой браслет. Незаметно.

— Каким образом? Ты смог пронести артефакт?

— Не важно. Ты со мной?

— Если у тебя получится, то я с тобой, — не раздумывая ответил Искин. Находившиеся рядом нэсы напряженно прислушались к разговору. — Не знаю каким способом ты намереваешься это сделать, но нам лучше действовать днем. Поскольку…

— Вы че там балакаете?! — послушался гневный окрик ближайшего постового. — Если не заткнетесь, без завтрака останетесь.

Неутомимое поскрипывание колес, ржание животных и громкие разговоры охраны играли нам на руку. Солнце немилосердно жгло караванщиков.

После кормежки нэсы в повозке незаметно расположились поближе ко мне. Даже те, кто не имел переговорных амулетов, поняли, что намечается какое‑то движение и переметнулись в мою сторону. Фарин тоже присел рядом и, на удивление, не стал задавать вопросов. Я приступил к взлому браслета.