— Ночью?! — удивился Сигевульф.

   — И что из того? Ты боишься темноты? — Гарольд усмехнулся.

   — А не попробовать ли откупиться от викингов? — спросил толстяк.

   — Я не торгую родиной! — отрезал король.

   — Но... — открыл было рот Сигевульф.

   — И кончим на этом! — оборвал его Гарольд. — Я объявил вам своё решение. Трубите отбой. Пусть люди отдохнут.

Таны поклонились и ушли в лагерь. Гарольд посидел несколько минут, затем устало поднялся и направился вслед за ними.

Повинуясь приказу повелителя, дружинники улеглись спать. Лишь в походном шатре короля мерцала свеча — глядя на огонь, он размышлял о будущем.

Прошло несколько часов. Протрубил рог, и отдохнувшее войско двинулось в путь. Саксы совершили стремительный марш-бросок по северной дороге, миновали Йорк и обрушились на ничего не подозревающего врага.

Тостиг без всякого аппетита жевал кусок оленины.

   — Эй, Сорульф! — раздражённо крикнул он. — Ты принесёшь наконец вино?

   — Уже несу, милорд! — отозвался старый оруженосец, появляясь из-за шатра.

   — Тебя только за смертью посылать, — проворчал граф. — Да лей же, наконец!

Оруженосец наполнил кубок. Граф тут же осушил его и снова протянул Сорульфу. После второго кубка он заметно повеселел и коротко потребовал:

   — Ещё!

   — Не многовато ли с утра, милорд? — спросил старый сакс.

   — Не твоё дело! — отрезал Тостиг. — Наливай!

Сорульф повиновался.

Граф осушил очередной кубок, удовлетворённо крякнул и с усмешкой произнёс:

   — Теперь мне хорошо. Чего не скажешь о моём горячо любимом братце. Интересно, что он поделывает?

   — Приближается к нам со всем своим войском! — ухмыльнулся оруженосец.

   — Что за дурацкие шутки?! — рявкнул Тостиг.

   — Какие там шутки! Оглянись, милорд! Король за твоей спиной!

Тостиг вздрогнул и чуть не свалился с табурета. Вскочив на ноги, он обернулся, картина, открывшаяся ему, впечатляла — в миле от лагеря из леса вытягивалась поблескивающая на солнце змея. Это шло королевское войско.

«О Господи! Откуда он взялся?» — с ужасом подумал граф.

Норвежцы и их союзники всполошились. Завыли рога, зазвучали слова команды, суматошно забегали полуодетые невооружённые воины.

На шум с флагманского корабля спустился заспанных! Гардрада.

   — Тихо! — заревел он. — Что вы раскудахтались как куры?

   — Саксы идут! — кричали ему со всех сторон.

   — И из-за этого вы меня разбудили? — усмехнулся гигант. Его длинные волосы развевались на ветру, а серо-стальные глаза были холодны и спокойны. Обернувшись к телохранителям, он громко приказал: — Ярлов ко мне!

Пока предводители сбегались со всех концов лагеря, Гардрада оценивал ситуацию. Сакс как снег свалился ему на голову, войско викинга не было готово к бою. Почти вся его флотилия стояла неподалёку от Йорка — у Риколла. Небольшое число дружинников осталось при кораблях, те же из них, что расположились лагерем на прибрежных лугах, были разделены Дервентом.

Норвежцу ничего не оставалось, как принять бой на западном берегу, собрав под свою руку всех тех, кто находился тут или успел перебраться по мосту с другого берега. Он отдал ярлам необходимые приказания, которые были тотчас исполнены. Встав плечом к плечу за сомкнутыми щитами, воины в рогатых шлемах обрели обычное хладнокровие и невозмутимо наблюдали за приближением английского войска.

Покончив с распоряжениями, Гардрада подозвал Турда.

   — Клянусь Тором, сегодня будет жарко! — проворчал тот, подойдя к королю.

   — Нам не привыкать. — Гардрада улыбнулся.

   — Это так, — согласился Турд. Он огладил бороду, хмуро взглянул на повелителя и спросил: — Зачем ты позвал меня, Харальд?

   — Не выпускай Олафа с дракара[38]... Что-то мне за него неспокойно, — чуть помедлив, признался король.

   — Да, постарели мы, — вздохнул Турд. — Частые битвы уже не для нас.

   — Э нет! Мой меч ещё попьёт вражьей крови! — возразил Гардрада. — Мать-земля оказалась слишком тесной для нас с саксом! — продолжил он, гордо откинув голову. — Не успеет светило склониться к закату, как я отправлю его к Одину!.. Так и будет! — усмехнулся он, обретая привычную уверенность.

   — Вижу, ты не изменился, мой король, — уважительно произнёс Турд. — Ничто тебя не берёт, ни годы, ни усталость!

   — Пока не жалуюсь, — повёл плечами Гардрада. — Вот только Олаф...

   — Будь спокоен, — кивнул старый викинг. — Я за ним присмотрю.

Тем временем саксы сблизились с врагом. Пропел рог, и их походная колонна с ходу перестроилась клином, или «свиньёй» — как называли враги излюбленный строй германцев. Неяркое осеннее солнце играло на шлемах и кольчугах дружинников, трепетали на ветру стяги, королевское войско изготовилось для решительного броска.

Однако Гарольд не был бы Гарольдом, если б и на этот раз не попытался уладить дело миром. Он покинул ряды своего войска и бесстрашно подъехал к дружине Тостига.

Узнав короля, воины графа схватились за оружие. Десятки дротиков взметнулись в воздух.

   — Не сметь! — вскричал Тостиг.

Наёмники, недовольно ворча, опустили оружие. Когда шум в их рядах поутих, король воскликнул:

   — Здравствуй, брат!

   — Что ты хочешь от меня, Гарольд? — сухо осведомился граф.

   — Одумайся, Тостиг, пока не поздно!

   — А ты вернёшь мне Нортумбрию?

   — Верну!

   — А Моркер?

   — Я дам ему Эссекс!

Тостиг задумался.

   — Ты ещё можешь всё исправить! — сказал король, почувствовав, что брат заколебался.

   — Могу... — согласился граф. — Но что при этом получит Гардрада?..

   — Я позволю ему уйти живым!

   — Викинг не уйдёт с пустыми руками...

   — Что ж. Говорят, он очень высок. Я отпущу ему семь футов английской земли. Или немного больше. Ровно столько, сколько понадобится для его могилы!

   — И это всё, на что он может рассчитывать?

   — Всё!

   — Ты, как всегда, щедр, Гарольд, — произнёс Тостиг. — Однако если теперь я изменю Гардраде, мне вовек не отмыться от двойного позора. Я пришёл с норвежцем и уйду вместе с ним. Так что прощай. И готовься к бою!

   — Ты сделал свой выбор! — сказал король тоном, в котором сквозили боль и разочарование, и, повернув коня, отъехал к своим воинам.

Тостиг с нескрываемой грустью посмотрел ему вслед. В этот момент к нему подъехал Гардрада.

   — Кто это был?

   — Король! — невесело усмехнулся граф.

   — И ты дал ему уйти?! — норвежец опешил.

   — Дал! — сурово ответил сакс. — Ибо он приходил ко мне с миром, и я не мог поднять на него руку!

Гардрада задумчиво взглянул на него:

— Ты прав, сын Годвина. Это не сделало бы нам чести.

Тем временем Гарольд встал в центре клина и взмахнул мечом. Рявкнул рог, и плотная толпа саксов, сотрясая землю, двинулась в бой.

Викинги встретили противника градом дротиков, копий и стрел. Англичане прикрылись большими щитами и затоптались на месте. Обе армии яростно ревели и потрясали оружием, но до прямого столкновения пока не доходило. Вновь пропел английский рог, и островитяне подались вперёд. Однако норвежцы ощетинились воткнутыми в землю копьями, прорвать их ряды было непросто. Саксы заколебались.

Гардрада почувствовал их неуверенность и дал сигнал к атаке. Викинги яростно бросились на врага, их натиск ошеломил английских дружинников, — но не короля. Гарольд спрыгнул с седла, сменил меч на топор и повёл в контратаку свой резерв, состоявший из отборных гвардейцев.

— С нами король! Смерть викингам! — закричали островитяне и дружно навалились на противника. Они пустили в ход свои смертоносные секиры, и атака норвежцев захлебнулась. Викинги отступили за ограждение, но это им не помогло, англичане пробили его и погнали их дальше.