— И всё-таки я бы им не доверял! — упорствовал Сигевульф.

   — Что ж ты предлагаешь? Жить в сомнениях? В каждом видеть врага? Так, друг мой?

Эрл молчал.

   — Нет, любезный! — откинувшись на спинку кресла, воскликнул король. — Это не по мне. Лучше ошибиться, чем отравлять себя сомнениями. Лучше обмануться, чем не верить!..

   — Всё это хорошо, но я бы поступил по-иному! — стоял на своём толстяк.

   — Как именно?

   — Призвал бы Тостига и вернул ему Нортумбрию!

   — Я не волен так поступить, — с горечью произнёс Гарольд, — ибо обязан любой ценой сплотить своих подданных. Любой ценой! Как бы тяжко мне при этом ни было, — грустно закончил он, вспомнив ночное видение.

   — Неужели ты, Сигевульф, не понимаешь таких очевидных вещей! — поддержал брата Гюрт. Соломон лишь печально покачал головой. Гарольд задумчиво поправил складки мантии и вновь обратился к эрлу:

   — Ты говоришь, северяне могут взбунтоваться? Могут, ещё как могут. Так же, как и любой из вас. Не ты ли, не далее как вчера, открыто проявил неповиновение?

   — М-м-м... — сконфуженно промычал толстяк.

   — Что ж ты молчишь?

Сигевульф, красный от напряжения, лишь растерянно моргал, не зная, как убедить Гарольда в своей правоте.

   — То-то же, старый ворчун, — погрозил ему пальцем Гарольд. Он сделал небольшую паузу, затем откинулся на спинку кресла и вновь заговорил: — А что до Тостига, то я дам ему возможность исправить ошибки, кои он допустил в Нортумбрии. Пусть докажет себе и людям, что в трудный для Англии час он способен на высокие деяния. Но не в качестве правителя графства, а на ином посту. И кончим на этом! — повысил он голос в ответ на протестующий жест Сигевульфа.

Толстяк сокрушённо махнул рукой и опустил голову. Гарольд повернулся к дверям и крикнул:

   — Рагнар! Впусти посланца!

Отворилась дверь, и в зал вошёл старый сакс. Подойдя к возвышению, на котором располагалось кресло короля, он встал на одно колено и произнёс:

   — Мой король! Милорд Тостиг шлёт тебе привет и справляется о твоём здоровье.

   — И это всё, что Тостиг велел мне передать? — спросил Гарольд.

   — Нет, мой король. Милорд хочет знать, не вернёшь ли ты ему Нортумбрию?

Гарольд нахмурился и твёрдо ответил:

   — Рад бы, да не могу. Пусть Тостиг вернётся в Англию и повоюет за родину. Тогда я смогу на законных основаниях вернуть ему графство... Так что передай, что я с нетерпением жду его и, как только он вернётся, доверю дело, достойное его высокого положения... Ты запомнил мои слова?

   — Запомнил, мой король, — ответил сакс.

В этот момент в зал вошли Леофвайн и Алфвиг и, поклонившись королю, опустились на одну из скамей. Гарольд, мельком взглянув на них, закончил разговор.

   — Тогда не медли и возвращайся во Фландрию! — приказал он.

   — Прости мой король, — неуверенно произнёс старик, — но я хотел бы кое-что добавить от себя.

Гарольд озадаченно взглянул на него:

   — Добавь!

Старик поднялся с колена и расправил плечи.

   — Государь, — глухо произнёс он, — милорд Тостиг собирается в Нормандию!

   — Вот как? Что ж, он волен следовать туда, куда ему заблагорассудится, — пожал плечами Гарольд. — По всей вероятности, его жена решила навестить свою сестру.

   — Это не так, мой король, — возразил оруженосец. — Милорд Тостиг готов предать тебя!

   — Каким же образом, любезный? — слегка побледнев, спросил Гарольд.

   — Он может сговориться с герцогом Вильгельмом! — ответил старый сакс. — Как ни тяжело мне это говорить, но это так. Я слышал кое-что из бесед, кои он вёл с лордом Копси.

Гарольд похолодел. «Силы небесные! Неужели я опоздал? — пронеслось в его голове. — Брат решился на измену... Если это действительно так, то лишь я повинен в этой беде! Я должен был протянуть ему руку, но не протянул... А может, это ошибка? — с надеждой подумал он. — Или гнусный навет?»

Король пристально взглянул на посланца:

   — Ты находился рядом с ними?

   — Нет. Я был довольно далеко, — честно признался оруженосец.

   — И тем не менее ты полагаешь, что отчётливо слышал то, о чём они говорили?

   — Не могу поклясться, что отчётливо. Но мне кажется, кое-что я расслышал верно...

   — Так тебе кажется? Или ты действительно слышал? — уточнил Гарольд.

   — Мне кажется, государь. — Старик сокрушённо опустил голову.

Король, покусывая нижнюю губу, внимательно рассматривал его.

   — Откуда мне знакомо твоё лицо? — внезапно спросил он.

   — Я служил твоему батюшке, славному графу Годвину, — ответил сакс.

   — Ага, припоминаю. Ты был Одним из его хускерлов?

   — Точно так, мой король.

   — И твоё имя... Сорульф?

   — Да, мой король, — растроганно произнёс старик.

   — Эх, Сорульф, Сорульф, — покачал головой Гарольд. — Как же ты мог предать своего господина, основываясь на одних лишь подозрениях? Это не делает тебе чести!

Оруженосец опешил. Его изрезанное морщинами лицо побледнело, а глубокий шрам, пересекавший лоб и щёку, налился тёмной кровью.

   — Я свободный сакс, а не раб графа Тостига! — гордо воскликнул он. — У меня два истинных господина: Бог на небе и король на земле. И им я никогда не изменю!

   — Так, так, — сухо произнёс Гарольд. — Спасибо тебе, Сорульф. А теперь ступай. Возвращайся к графу и передай ему мои слова. И держи язык за зубами.

   — Мой король! — вскричал оруженосец. — Позволь мне остаться. Я буду служить тебе, как верный пёс.

   — Нет, любезнейший. Не позволю, — сурово ответил Гарольд.

   — Тогда вели казнить меня. Но я не вернусь к изменнику!

   — Не смей называть его изменником! Его вина не доказана! — осадил старика король. — Поступай, как знаешь. Рагнар, проводи.

   — Мой повелитель! — воззвал к Гарольду Рагнар. — Я никогда и ни о чём не просил тебя, а теперь прошу. Прости старого Сорульфа и оставь у нас. Много лет он преданно служил твоему роду. Не пристало ему в столь преклонном возрасте влачить свои дни на чужбине или умирать с голоду у ворот твоего замка.

Гарольд смерил Рагнара недобрым взглядом и жёстко произнёс:

   — Я уже объявил своё решение и не собираюсь повторять дважды!.. Кроме того, — чуть смягчившись, обратился он к Сорульфу, — ты, любезный, должен передать Тостигу мои слова. Если он действительно задумал плохое, они могут остановить его на полпути. А теперь ступай, я тебя более не задерживаю.

Оруженосец поклонился и, опустив голову, покинул зал. Гарольд проводил его хмурым взглядом и с удручённым видом откинулся на спинку кресла. Наступила тягостная пауза.

   — Брат, — прервал её граф Гюрт. — Надо во что бы то ни стало вернуть Тостига.

   — Доверь это мне, мой король! — воскликнул Рагнар. — И вскоре недостойный будет у твоих ног!

   — О чём вы?! — поморщился Гарольд. — Вы что, забыли? Это же наш Тостиг!!

   — Наш-то он наш... — вздохнул Гюрт. — Но бед может натворить немало.

   — Может, — согласился король. — Он имеет право на обиду. Ведь я ему не помог.

   — И что теперь? Сидеть и ждать, пока он нас предаст? — хмуро осведомился эрл Алфвиг.

   — А что, по-твоему, мы можем сделать?

   — Любой ценой вернуть Тостига и засадить за решётку! — пробурчал старик.

   — Ты слишком скор на расправу, — нахмурился Гарольд. — Мало ли что наболтал этот честолюбец. Поступай я так, как советуешь ты, и друг Тостига — Сигевульф вчера вечером отправился бы в темницу...

При этих словах толстяк побагровел и опустил голову.

   — Если у нас будут доказательства вины Тостига, — продолжил свою мысль Гарольд, — он предстанет пред судом. И я поступлю так, как решат члены совета.

   — Брат, — обратился к нему граф Гюрт. — Ты поступаешь в высшей степени справедливо. Но может быть, это именно тот случай, когда справедливость вредна? Когда следует чуточку отступить от закона?

   — Закон не любовница, Гюрт! — невесело усмехнулся Гарольд. — О нём нельзя забывать и вспоминать по мере необходимости... Да и о чём мы тут толкуем? Вели Тостиг захочет, то никакая сила не сможет вернуть его в Англию...