— А какие они, эти русы? — не отставала Айя.

   — Я их никогда не видел, — задумчиво произнёс король. — Рассказывают, что они такие же, как мы. Высокие и русоволосые, сильные и храбрые. Как и на нас, на них постоянно нападают враги — дикие и косматые язычники. Поэтому в одной руке они держат серп, а в другой меч.

   — А почему море зовётся варяжским? — задала очередной вопрос Айя.

   — Потому что по нему плавают варяги. Так русы называют морских разбойников. На родине они зовутся викингами, в прочих землях — норманнами.

   — Они зовутся норманнами потому, что приплывают из полуночных стран?

   — Да, дитя моё. Норманны — значит «северные люди».

   — А почему они покидают родину?

   — По разным причинам, малышка. Одним скучно сидеть на одном месте, и они ищут неведомые страны. Других влечёт добыча, и они бродят по свету, как голодные волки, уничтожая на своём пути всё живое.

Король сделал короткую паузу и продолжил рассказ:

   — Франки, ромеи и русы, измученные набегами норманнов, призвали их к себе на службу, полагая, что так покончат с этой напастью. Увы, это всё равно что запустить волков в овчарню! Ярл Рюрик стал королём русов. Ярл Ролл он захватил север франкских земель и основал там герцогство Нормандию. А ярл Робер отобрал у василевса италийские земли...

   — Но и в наших жилах течёт датская кровь! — озадаченно сказала принцесса.

   — Это так, — согласился отец. — Но по мужской линии мы саксы. А кроме того — христиане, осенённые светом знаний...

   — Но ведь и северные воители обратились к Господу...

   — Обратились. Совсем недавно. И далеко не всё... Да Бог с ними. Скажи лучше, как твои дела?

   — Всё хорошо.

   — Отец Альдред хвалит тебя. Говорит, что ты делаешь успехи в учёбе.

   — Он очень добр...

   — А что тебе нравится больше всего? Из того, чему он тебя учит?

   — То, как он рассказывает о давно минувших днях.

   — Да... Он знает очень много... — кивнул Гарольд. — Он спас немало книг из разграбленных викингами монастырей... И не только в Англии. Он ездил за ними в Ирландию, которая, как ты знаешь, была светочем науки... Пока эти псы не превратили её в развалины!

Они помолчали. Король осторожно погладил мягкие, пушистые волосы дочери. Та обхватила его широкую ладонь своими маленькими ручками и прижалась к ней губами. Тоска и жалость сдавили сердце Гарольда.

«Она всё более походит характером на мать», — подумал он. Проведя рукой по лицу, словно отгоняя воспоминания, король мягко отстранил девочку и ласково произнёс:

   — А теперь ступай, дитя моё. У меня ещё много дел.

Айя поцеловала его руку, поднялась и направилась к двери. Открыв её, она обернулась и неожиданно спросила:

   — Матушка скоро к нам вернётся?

Гарольд похолодел, не зная, что ответить. Заметив слёзы в глазах дочери, он взял себя в руки и ровным голосом произнёс:

   — Скоро, дитя моё. Скоро... Надо немного потерпеть. Ты не должна грустить. Помнишь, что она тебе говорила?

   — Помню, — кивнула Айя, вытирая глаза. — Мне надо быть весёлой. Тогда всё это быстро кончится.

   — Правильно, — вздохнул король. — Больше не будешь печалиться?

   — Не буду, — покачала головой девочка. — Но матушка велела мне заботиться о вас, — быстро добавила она. — А вы не слушаетесь. Что я ей скажу?

   — Я исправлюсь, дитя моё, — заверил Гарольд.

Айя на прощание улыбнулась и покинула зал. Король проводил её грустным взглядом, посидел немного, затем поднялся, подошёл к двери и, приоткрыв её, крикнул в полумрак коридора:

   — Рагнар!

Словно из-под земли перед ним вырос оруженосец.

   — Слушаю, мой король!

   — Позови графа Гюрта.

   — Я здесь, брат, — отозвался граф, появляясь в коридоре. — Я знал, что ты призовёшь меня, и был поблизости.

Гарольд повернулся, медленно прошёл к креслу и тяжело опустился в него. Граф застыл перед ним.

   — Садись, Гюрт.

Граф молча сел на скамью у стены. Гарольд откинулся на спинку кресла и задумчиво взглянул на него. Гюрту недавно исполнилось тридцать пять, он был крепок и хорош собой. Его чистое мужественное лицо лучилось спокойствием, а во взоре, обращённом на брата, явственно читались сочувствие и любовь.

   — Что скажешь? — спросил Гарольд. — Что мне ответить посланцам Вильгельма?

   — Правду, и только правду. Тебя выбрал народ. Так и надо сказать послу герцога. И разом пресечь домогательства норманнов!

   — Это опасно, друг мой.

   — Пусть так. У нас достанет сил, чтоб справиться с Вильгельмом, если он вздумает к нам сунуться!

   — А есть вероятность, что Незаконнорождённый всё-таки решится на это?

   — Есть, брат, — прямо ответил Гюрт. — Наши люди сообщили, что герцог созывал Тинг[16]. Большинство баронов пока колеблются. Однако кузни в Нормандии работают и днём и ночью... Оружие, зерно и корабельный лес вздорожали...

Граф сделал паузу, глядя на Гарольда. Тот хмуро молчал.

   — Кроме того, — вновь заговорил Гюрт, — отец Альдред получил известия из Рима... Папа крайне недоволен положением дел в Англии...

Граф снова прервался, но король безмолвствовал. Взгляд его был тяжёл, губы плотно сжаты. Всем своим видом он напоминал льва, готового к прыжку.

Гюрт вздохнул и продолжил:

   — Норманнские торговцы и священники как крысы снуют по дорогам Англии... Они выведывают тайны и развращают твоих вассалов... Да и чему тут удивляться? Наши увальни за годы правления Эдуарда пристрастились к заморским винам, сладким фруктам и ярким тканям... Многие из них воротят нос от родного эля, простой пищи, грубого, но прочного английского сукна... И влезают в долги.

Король как будто не слышал последних слов графа.

   — Значит, герцог не оставил своей затеи и продолжает зариться на мой трон! — резко сказал он. — А попам не даёт покоя мысль, что я возложил корону без их благословения. Что ж, пусть попробуют топора саксов!

Эта тирада не ввела Гюрта в заблуждение. Он слишком хорошо знал своего старшего брата. Сквозь внешнюю невозмутимость и самоуверенность он ясно различал тревогу, которая железными когтями сжимала его сердце. Граф прекрасно понимал, что эта тревога была следствием тяжкого груза ответственности, свалившейся на Гарольда. Чуть помедлив, он глубоко вздохнул и бодро заговорил:

   — Будем готовиться к войне, брат! Знатные таны должны отложить пиры и забавы и ждать сигнала. Вильгельм хитёр и силён. Но, придя к нам, он будет отрезан от родины. Мы же встретим его на своей земле. И встретим во всеоружии!

   — Ты прав, Гюрт! — кивнул Гарольд. — Подготовь все необходимые указы. Дружины должны собраться по первому зову и явиться в назначенное место:

   — Будем созывать ополчение?

   — К сожалению, без него не обойтись. — Король помолчал, собираясь с мыслями, и вновь заговорил: — Но мы используем его лишь как резерв. Общинники не обучены и неорганизованны. Если мы призовём их в последний момент, то получим большое, но слабое войско! И хлебнём с ним горя... Следует собрать людей загодя и обучить основам воинского дела. Сию задачу я возложу на правителей графств. Полагаю, они с ней справятся. Что ты скажешь на это?

   — Согласен, брат.

   — И вот что ещё. Организуй сторожевые посты в береговых бургах[17]. Особенно подле Певенси и Гастингса. Это самые удобные места для вторжения. Если наш флот не сумеет остановить врага, мы не дадим ему развернуться на суше и сбросим в море.

   — Исполню, Гарольд! — Гюрт почувствовал, что к брату вернулось обычное самообладание.

В эту минуту резкий звук рога прервал их разговор. С лязгом поднялась решётка и, громко простучав копытами по подъёмному мосту, во двор замка въехал отряд всадников.

   — Рагнар! — крикнул король.

Оруженосец появился на пороге.

   — Кто приехал?