Лэйни сглотнула.

— Хорошо.

— Эй. — Габриэль поймал ее за запястье, его глаза сфокусированы на ее отце, его голос спокоен и настойчив. — Они не сделали ничего плохого.

— Габриэль,— позвал Майкл.

— Ничего плохого? — Ее отец закрыл дверь и сделал шаг на асфальт. Лэйни боролась с тем, чтобы не броситься назад. — Я подозреваю, что у нас расходятся взгляды на то, что такое хорошо и что такое плохо. На минуточку, увезти пятнадцатилетнюю девушку через весь город без разрешения ее родителей. Не говоря уже об ее четырнадцатилетнем брате.

— Да? — сказал Габриэль, делая шаг вперед и почти закрывая Лэйни своей спиной. Гром снова прогремел в небе, уже ближе.

— Габриэль. — Майкл взял своего брата за руку, и это была почти смертельная хватка. Костяшки пальцев побелели.

Но глаза Майкла были сосредоточены на отце Лэйни.

— Я был за рулем. Они просто решили вместе сделать домашнее задание. — Он сделал паузу, и на мгновенье Лэйни показалось, что Майкл собирается сдать ее, сказав, что он специально спрашивал ее, разрешили ли ей ее родители, и что она соврала. — Габриэль и Лэйни занимались на кухне, мы с Саймоном играли в баскетбол. Я был здесь все время.

Несмотря на это, глаза ее отца сделались еще темнее.

— Прошу меня простить, но я не нахожу это убедительным.

Молния сверкнула в небе через всю улицу позади дома. Прогремел гром. Капля воды покатилась по ее щеке.

Она слышала дыхание Габриэля рядом с собой, его напряжение и ярость.

Пожалуйста, взмолилась она, вспоминая их встречу в их доме.

Не усложняй все.

— Папа, — выдавила она. — Все было нормально.

— Лэйни, я не идиот. И я не собираюсь беспокоиться о том, что ты и Саймон шатаешься с недостойными подростками, которые находятся в одном шаге от тюрьмы для несовершеннолетних.

— Эй. — Майкл сделал шаг вперед, почти рядом с ее отцом. — Они не недостойные, и вы переходите все границы.

— Я перехожу границы? Может быть, тебе следует подумать о своей ситуации, прежде чем говорить мне что-то.

— Я не ребенок. И вы ничего не знаете о моей ситуации.

— Пожалуйста, — попросила Лэйни.— Просто. Это моя вина. Мы пойдем в машину.

Но ее отец никогда ни от кого не отстанет, и он едва ли обращал сейчас на нее внимание.

— О, ты не думаешь, что у меня было время узнать кое-что о тебе? Все, что мне потребовалось, это узнать от соседки о странном авто на подъездной дорожке. Она поинтересовалась, почему мои дети уселись в машину с рекламой компании по ландшафтным работам.

Лэйни вздрогнула. Ее отец сказал ландшафтным работам так, как будто они с Саймоном были застуканы за воровством из мусорных контейнеров. Еще одна капля дождя упала на ее щеку. На плечо.

— Папа, остановись.

— Нет сомнений, что они сделали выводы, — сказал Майкл. — Забавно, как вы беспокоитесь, но вы потратили время, чтобы выяснить все обо мне.

— Ты понимаешь, — его голос смягчился, и стал более угрожающим, — про тебя все записано в разных открытых источниках. Я видел судебные записи, ты каждую весну находишься на грани риска потери опеки над ними. Я видел всю информацию о финансовых возможностях твоей небольшой компании. — Он сделал паузу, такую, какую он обычно делал перед финальным словом на суде. Лэйни видела много раз, как он репетировал, и пауза была эффектной, потому что она подтверждала каждое слово, сказанное после нее. — Ты не хочешь связываться со мной, приятель. Я могу разобраться с тобой значительно более результативно.

Над ними прогремел гром. В дерево попала молния, прямо рядом с дорогой, звук был словно выстрел. Лэйни вздрогнула. Ветки и искры полетели в разные стороны, позади машины ее отца. Одна из них упала на автомобиль.

Сразу после этого начался сильнейший дождь, остановив пожар, не успевший начаться. Лэйни задрожала.

Майкл метнул взгляд в сторону Габриэля, стоявшего у гаража.

— Ты с ума сошел? Шуруй в дом.

Габриэль подался вперед, но брат толкнул его обратно, придерживая его одной рукой, в то время как сам повернулся в сторону ее отца.

Лэйни видела, как мышцы ходили на его челюсти и как сильно были напряжены его плечи. Она видела теперь, что он был вместе с Габриэлем, на одной стороне. Она задержала дыхание, гадая, не собирается ли он подраться ее отцом. И как ее отец может отреагировать.

Учитывая то, как он вел себя, она почти хотела, чтобы Майкл собирался.

Но Майкл неровно дышал, и, казалось, пытался сдержать гнев.

— Прошу прощения за непонимание. Возможно, вам следует уехать до того, как шторм разгуляется.

Габриэль вырвался из его захвата и отбросил мокрые волосы с лица. Он выглядел так, как будто собирался пойти против ее отца, но Майкл еще раз подтолкнул его к двери.

— Иди в дом. Иди, давай.

Габриэль сделал несколько шагов вниз по тропинке, но остановился, сжав руки в кулаки.

Лэйни была готова взобраться в машину, но ее отец все еще стоял, уставившись на Майкла, игнорируя дождь. Она взяла его за руку.

— Пап, поехали. — Ее голос дрогнул, но она была неумолима. — Пойдем.

Он не двигался.

— Иди в машину, Лэйни.

Ей не показалось это хорошей идеей.

Прогремел еще один раскат грома, и она вздрогнула. Но молния сверкнула за деревьями, не нанеся никакого ущерба.

Саймон сделал шаг вперед и подтолкнул отца плечом в сторону BMW. У двери он повернулся и показал отцу жест, который не нуждался ни в каком переводе. Затем он скользнул на заднее сиденье и захлопнул дверь.

Лэйни сглотнула. Но ее отец наконец-то отвлекся.

Майкл уже уводил Габриэля подальше от дверей, и она развернулась на каблуках и пошла к машине. Ей была невыносима мысль о том, чтобы сидеть рядом с отцом по дороге домой, так что она уселась рядом с Саймоном.

И у нее не хватило смелости, чтобы хлопнуть дверью.

Очевидно, предвиделась лекция, но когда ее отец сел в машину, он ничего не сказал. Просто переключил радио со станции на классическую музыку.

Он слушал только классику, когда был в гневе.

— Пап, — прошептала она, — я правда...

— Не сейчас, Лэйни.

Его голос был словно пощечина. Разочарование, и отвращение, и бешенство, все было в этих трех словах. Она упала обратно на сиденье.

Саймон тронул ее за ногу. Его глаза были красными, этакое сочетание злости и бешенства. На его щеках были капли дождя, и он выглядел, словно он одновременно был готов зареветь и шибануть кулаком по стеклу машины со всей дури.

«Все в порядке», показала она знаком. «Я скажу ему, что это был мой промах».

Саймон отвел ее руки в сторону, его способ показать ей, что пора заткнуться.

Затем он бросил взгляд на переднее сиденье, на то, как их отец держался за руль, его руки практически придали рулю новую форму.

Саймон обернулся обратно к ней. «Я ненавижу его».

Лэйни вспомнила свои размышления на кухне, когда она думала о том, что она всегда видела и понимала, как обстояли дела на самом деле.

После того, как ее отец пытался очернить Габриэля и его братьев, ей захотелось повторно разобраться во всем, что она знает о своем отце.

И о себе самой тоже.

Сделать музыку еще громче Габриэль уже не мог. Разве что, если засунуть голову под подушку. Он уставился взглядом на потолок, белую плоскость из гипсокартона, наушники от его iPod давили ему на уши так сильно, что почти причиняли боль.

Музыкой он пытался заглушить голос отца Лэйни, который звучал в его голове снова и снова, как будто зациклившись.

Дверь в комнату открылась, на пороге стоял Майкл.

Габриэль вытащил наушники, но музыка все еще продолжала петь в одеяло.

— А постучать ты, значит, постеснялся?

Ему хотелось, чтобы его голос прозвучал грубо, но он не смог выдавить из себя достаточно злости.

Оно того не стоило. И это бы было уже за гранью.

— Я, вообще-то, стучался, — сказал Майкл. — Три раза.