— Привет, — повторила она. — Извини, если помешала вашему обеду.

— Здесь хватит на всех, — сказал Майкл. Он все еще не сел.

Это было нелепо. Габриэль подвинул тарелку в его направлении.

— Ханна сказала, что она хотела поговорить о том вечере.

Это наконец-то привлекло внимание Майкла. Он подвинул стул и плюхнулся на него.

— Да? — Только сейчас в его голосе появилось раздражение. — У Габриэля проблемы?

— Нет! — Ханна выглядела напуганной. — Я просто…

— Ты просто что?

О блин, это выглядело так, как будто у его брата был какой-то небольшой запас времени, после которого он начинал вести себя как полный болван. Габриэль посмотрел на него поверх головы Ханны. Заткнись, проговорил он губами. Будь хорошим.

Ханна убрала волосы с лица и выдохнула. Она даже не притронулась к пицце.

— Слушай, я не должна была приходить. Это неофициально, хорошо? Я просто хотела спросить, может, вы видели что-нибудь прошлой ночью в лесу.

Габриэль шлепнулся на свой стул, представляя, как аккуратен он должен быть.

— Нет, как я и сказал, только огонь.

— Никаких людей?

Он покачал головой и подхватил кусок пиццы.

— Почему ты спрашиваешь? — уточнил Майкл.

— Потому что там было слишком много огня в прошлый раз. — Она сделала паузу. — И руководитель пожарной части подозревает поджог. Вы слышали о пожаре в Линден Парк Лэйн прошлой ночью?

Габриэль пожал плечами и взял свою пиццу.

— Я учусь вместе с парнем, который живет там.

— Он счастливчик, что остался жив. Они все. Девочка оставалась в горящем доме, но кто-то вытащил ее оттуда.

Габриэль поднял бровь и постарался говорить скептически.

— Кто-то?

Боже мой. Его голос был виноватым, как черт знает что. Он затолкал в рот еще пиццы. На вкус это было как картон.

Ему следует держать рот на замке. Майкл смотрел на него.

Ханна покачала головой.

— Мы все были на стороне центрального входа, и, кто бы это ни был, он зашел туда с заднего входа.

Она нахмурилась.

— Пресса весьма довольна. Мы не должны были допустить появления этого в газетах, но их мать рассказала. Сейчас все странно там, необычное распределение огня, то, как девочка спаслась из прачечной, загадочный «герой».

В ее голосе было пренебрежение, но Габриэль застрял на слове мать. Он все еще помнил, как она обнимала его за шею и как сквозь рыдания она благодарила его.

Он поднял пиццу с тарелки и откашлялся.

— Так ты думаешь, что кто-то поджег дом, чтобы спасти людей?

— Нет, — она надолго замолчала, и ее голос дрогнул. — Вчера, одна из наших команд потеряла пожарного. Мы просто хотим остановить этого парня, прежде чем он убьет кого-то еще.

У Габриэля окончательно пропал аппетит.

Если бы он пришел туда на 15 минут раньше. Может быть, ему бы удалось спасти и этого парня.

В то же время ему очень хотелось, чтобы он вообще не имел никакого отношения к этому.

— Я уже сказал тебе, — произнес он без выражения. — Я никого не видел.

Он все еще чувствовал, что Майкл наблюдает за ним.

Его мобильник прозвенел. Габриэль схватил его, благодаря за повод удалиться.

Лэйни. Пожалуйста, пусть это будет Лэйни.

Нет. Хантер.

Пожар на Винтербон, 116. Ты да?

Габриэль уставился на экран. Затем он написал в ответ.

Нет машины.

Ответ Хантера был молниеносным.

Подхвачу тебя через 5 минут.

Габриэль засунул телефон в карман и обнаружил, что Ханна и Майкл внимательно смотрят на него. Он задвинул свой стул назад.

— Я пошел. — Он взглянул на Ханну. — Извини, что ничем не помог тебе.

— Куда? — спросил Майкл.

— С Хантером, — ответил он, двигаясь в направлении двери.

— Куда?

— Погулять, — ответил он. Он подхватил свой рюкзак. — Помнишь, ты посоветовал мне завести друзей?

Вчерашний огонь хотел поиграть. Сегодняшний был мощной стеной опасной ярости. Габриэль стоял позади Хантера в тени соседних зданий и ощущал силу, струящуюся в воздухе вокруг него.

Весь верхний этаж был уничтожен, пламя вырывалось из разбитых вдребезги окон. Уинтербон Вэй был одним из тех райончиков, которые были построены за 2 недели, площадь каждого участка была ровно четверть акра, и все дома выглядели как братья-близнецы.

За исключением одного, который наутро будет выглядеть как обугленное месиво.

Три пожарные машины выстроились вдоль дороги, пожарные и медики скорой помощи суетились во дворе.

Никто не кричал сегодня. Даже пожарная сигнализация была не слышна.

Огонь заставлял нервничать, ярость будто просачивалась ему под кожу и умоляла его нанести удар, или сделать что-нибудь еще.

Габриэль сжал кулаки в карманах толстовки, жалея, что его зажигалка не с ним. Он оставил все в машине, опасаясь, что потеряет что-нибудь и это потом позволит отследить его. Он знал, кто занимается расследованием этих пожаров, и это заставляло его быть осторожным.

— Что ты думаешь? — сказал он.

Хантер засунул куртку со светоотражающими полосами под мышку. Шлем лежал у его ног, напоминая Габриэлю о том, что он не спас всех прошлой ночью.

— Слишком много силы в нем.

— Ни хрена. Внутри кто-то есть??

Хантер посмотрел на него.

— Не знаю. Хочешь, пойдем, посмотрим.

Габриэль продолжал думать о том, что Ханна сказала про поджигателя. Значит ли это, что кто-то еще был здесь, кто смотрел на этот же огонь из тени, подливая в него свое собственное желание разрушить все в этом огне. Кто-то другой со способностями Стихий? Все может быть.

Это было странным представлять, что, возможно, он делит эту темноту с кем-то другим, кто разделяет свою страсть к огню вместе с ним.

— Там пожарные внутри, — сказал Хантер.

Габриэль понимал это. Огонь практически закричал от гнева, когда из шлангов хлынула вода, чтобы потушить его. Из дома рвалось такое количество неистовой ярости, что у него было подозрение — огонь хотел убить их.

Он вытащил руки.

— Дай мне куртку.

В этот раз Габриэль был рад прикрытию из темноты и дыма. Девчонка, которую он спас прошлой ночью, не подозревала, что он вовсе не пожарный, но настоящие пожарные наверняка бы все поняли. Он слышал, как они разговаривали, выкрикивали приказы о проверке стен.

Он не знал, что это означает, но понимал, что ему, черт возьми, надо держаться от них подальше.

Он пробрался через заднее окно на первом этаже. На этом этаже было не слишком много огня, но дым был достаточно густым. Он упал на колени, чтобы дым перестал обжигать его легкие. Языки огня сразу же устремились к нему, как будто гордясь разрушениями, хвастаясь, как те идиоты в школе, которые оставляли вонючие бомбы в шкафчиках.

Посмотри-ка. Посмотри-ка, что мы сделали.

Габриэль запустил руку в пламя. Он никогда раньше не ощущал такой энергии. Огонь всегда хотел истреблять, уничтожать, но этот...

...этот был особенный. Этот огонь хотел сравнять с землей весь дом. Убить всех, кто находился внутри.

И он хотел, чтобы Габриэль помог ему в этом.

Возможно, кто-то другой спровоцировал этот пожар, поджег спичку или разлил бензин. До вчерашнего дня ему не приходилось иметь дело с огнем, единственной целью которого было причинение вреда. Огонь в камине никогда не был таким злым. Когда он разжигал гриль на заднем дворе, огонь никогда не проявлял никаких других желаний, кроме как сжечь предложенные угли. Даже его огонь, тогда в лесу, не был полон ярости, было только любопытство, а что если мы зайдем слишком далеко? Знал ли этот огонь о намерениях поджигателя? Реагировал ли он как-то на них?

Габриэль не имел ни малейшего понятия.

Потолок над ним заскрипел, и он отпрыгнул в сторону.

Он ощущал тепло сквозь перекрытия, и знал, что пожарные пытались очистить дом и потушить огонь.

Огонь не желал их присутствия.