В субботу, 15 декабря, в 9-м часу вечера, в квартире главного пивовара Хамовнического завода, А. О. Кара, были найдены убитыми его жена Гедвига, дочь Марта, 18 лет, и — с слабыми признаками жизни — другая дочь, Гедвига, 7 лет.
Последнюю поспешили немедленно отправить в университетскую клинику, но медицинская помощь оказалась излишней, и, не приходя в сознание, несчастная девочка в тот же вечер скончалась.
Вскрытие трупов обнаружило, что госпожа Кара и обе ее дочери были убиты тяжелым орудием вроде топора.
Семья А. О. Кара состояла, кроме убитых, из четырех сыновей, из которых 20-летний Александр Кара был самым младшим. 30 октября все сыновья, за исключением Александра, уехали в Саратов. Кара занимали большую, в 11 комнат, квартиру в нижнем этаже дома Стрельцовой, против Хамовнического завода. Во втором этаже того же дома были расположены квартиры врача Бородулина и дворянки Славиковской. Парадный ход в квартиру Бородулина шел из сеней, общих с квартирой Кара, причем дверь сеней на улицу запиралась изнутри на железный крюк. По субботам старик Кара имел обыкновение уезжать на чешские собрания и возвращался домой около часа ночи.
15 декабря он уехал в 7 1/2 часов вечера. Через полчаса в его квартиру пришел с бельем крестьянин Андреев. Жена Кара выслала ему через дочь Марту деньги, и Андреев, забрав грязное белье, ушел.
В качестве единственной прислуги у Кара служил крестьянин Василий Титов, исполнявший черную работу, который после ухода Андреева оставался в кухне. В начале 9-го часа к нему из столовой вошел остававшийся дома сын Кара и, бросив рубль, приказал скорей идти в магазин Карцева за конфетами. Магазин этот находился довольно далеко от квартиры Кара, и, наскоро одевшись, слуга поспешил уйти.
Тотчас же вслед за этим Александр Кара отослал из квартиры и семилетнюю девочку Иванову, приходившую почти каждый день играть с его маленькой сестрой.
Спустя минут двадцать прислуга Бородулина проводила из нижних общих сеней приходившего к доктору крестьянина Архипова, заперла за ним дверь на крюк и, возвратившись обратно в кухню, услышала вдруг, что кто-то из квартиры Кара побежал по нижним сеням, хлопнул парадной дверью, а затем стал подниматься наверх к врачу. В ту, же минуту раздался сильный звонок, и, когда прислуга отворила дверь, в квартиру Бородулина вбежал сильно взволнованный А. Кара.
— Доктора! Убили, убили! — дико закричал он и, схватив Бородулина за руку, потащил вниз, на первый этаж.
— Убиты! — возбужденно говорил он, указывая врачу на трупы своей матери и сестер.
Вскоре в квартиру Кара явились несколько служащих пивоваренного завода и прошли в спальню. Здесь к ним подошел А. Кара и указал на валявшиеся на полу кредитные билеты. Билетов этих было два, в 500 и 100 рублей. Тут же в спальне, близ стены, стоял раскрытый сундучок, в котором хранились разные золотые и серебряные вещи, 5 закладных листов московского земельного банка и 1 350 рублей кредитными билетами. Из этих денег, лежавших в особой деревянной коробке, оказались похищенными 750 рублей. В кухне, на полу, перед столом был найден окровавленный топор-колун, принадлежавший семье Кара и ранее, осенью, пропавший из сарая на дворе.
На расспросы прибывшего около 9 часов вечера помощника пристава Александр Кара сначала ничего не отвечал, а все убегал в неосвещенные зал и спальню. Потом стал вдруг сбивчиво рассказывать, как он сидел в кухне и услыхал крик в комнате Марты; бросившись туда, он будто бы увидел обеих сестер убитыми и сейчас же побежал через кухню в переднюю, чтобы позвать доктора Бородулина; в это время он заметил неизвестного человека, который, выйдя из залы в переднюю, поспешил скрыться на улице.
Узнав во время этого рассказа о приезде своего отца в квартиру Бородулина, Александр Кара поспешил туда и стал утешать отца.
Покрывая лицо и руки старика Кара жаркими поцелуями, сын, видимо, возмущался ужасным преступлением.
— О, если я узнаю, кто это сделал, я его собственными руками разорву! — словно в бреду твердил он.
Начальнику Московской сыскной полиции Александр Кара дал прежнее объяснение, ссылаясь на таинственного Незнакомца. Однако каждый вопрос, который задавался ему, по-видимому, ставил его в тупик, — он задумывался и отвечал не сразу.
При осмотре его одежды были обнаружены подозрительные следы крови на пиджаке, брюках, сорочке и носовом платке.
К ужасу всех, в ту же ночь Александр Кара принес повинную, сознавшись начальнику сыскной полиции в убийстве матери и сестер.
По его словам, днем 15 декабря он похитил из сундука в спальне 500 рублей, купил на эти деньги часы, два кольца, портсигар и спичечницу и спрятал их в сенях. Вечером, когда мать, узнав о совершенной краже, стала его упрекать, он, не помня себя, выбежал в сени, взял лежавший здесь за сундуком топор, вернулся в столовую и убил мать, а потом, отправив слугу за конфетами, убил и сестер.
Перед смертью несчастная мать обратилась к своему убийце с горьким упреком: «Ты всегда меня так любил… За что же ты мне это сделал?!»
Согласно указаниям преступника, над тамбуром двери из кухни в сени действительно были найдены в футляре золотые дамские часы и два дорогих кольца с драгоценными камнями.
17 декабря на допросе уже в качестве обвиняемого Кара, повторив свое сознание в убийстве, добавил, что он любил одну девушку и решил перед своим отъездом в Саратов 20 декабря сделать ей какой-нибудь подарок. С этой целью 15 декабря, около пяти часов дня, он отпер сундучок в спальне взятым из бюро матери ключом и похитил около 625 рублей. На похищенные деньги он немедленно приобрел в магазине драгоценных вещей
Хлебникова для подарка часы и два кольца, а для себя — портсигар со спичечницей и потом проехал в магазин готового платья Гирша, где купил за 85 рублей пальто. От Гирша он заехал к портному Цыпленкову и, оставив у него пальто, к 6 часам вечера вернулся обратно домой и ужинал вместе с семьей. После ужина, готовясь вечером ехать к любимой девушке, он отправился, по уходе отца, к Цыпленкову, взял у него новый смокинг и жилет и тотчас же вернулся домой. Однако мать к этому времени успела обнаружить кражу денег и позвала его для объяснений в спальню. На ее расспросы он откровенно признался во всем. Тогда мать в волнении бросила вынутые из шкатулки деньги на пол и стала упрекать его, пригрозив, что она о всех его проделках расскажет отцу…
Несмотря на свое сознание, Александр Кара тем не менее решительно уклонился от выяснения мотивов своего страшного преступления, заявив, что он и сам не знает, зачем ему нужно было убивать мать и сестер.
На дальнейшем предварительном следствии допросом многочисленных свидетелей удалось установить некоторые подробности дела и прошлое обвиняемого, которое он, видимо, хотел скрыть.
Девушка, которую обвиняемый отказался назвать, оказалась 17-летней Клавдией Смирновой. Познакомившись с ней на балу в Благородном собрании еще в начале 1900 года, Александр Кара стал бывать в доме ее родителей, но чаще всего встречался с ней на балах учителя танцев Цормана.
С лета 1900 года Смирнова начала замечать ухаживания за ней со стороны Кара, а 2 февраля 1901 года он, наконец, сделал ей предложение, получив как от нее самой, так и от ее матери согласие на брак, при условии, что он раньше устроит свое положение и переговорит с родителями.
Кара, успевший только что окончить курс в гимназии, выдавал себя за человека самостоятельного и материально обеспеченного. Он не стеснялся расходами и всегда был при деньгах. Г. Цорман видел у него в различное время, начиная с зимы 1899 года, значительные суммы денег в 200–400 рублей. На самом же деле А. Кара находился в полной зависимости от отца, получая от него и матери не более 70 копеек в неделю и рублей по 5 на праздники.
Со времени знакомства со Смирновой А. Кара стал вести рассеянный образ жизни и поздно возвращался домой, чуждаясь своей семьи и ее скромных интересов. Боясь отца, он скрывал от него свои поздние возвращения домой и никому не говорил о любви к Смирновой.
