Волна набежала, разбилась о скалы по краям бухты, пролилась на них соленым дождиком.

Тартарен пощупал одежду, развешанную им перед сном на скалах. Тихо выругался и стал натягивать совершенно мокрые джинсы. Тёма вышел вперед. Бросил взгляд вдоль побережья. Посмотрел на океан. Его взгляд задержался на узкой черной полосе над горизонтом. Он обернулся на каменную стенку.

— Надо выбираться, — переглянулся с Крисом.

Крис кивнул на стенку, спросил:

— Сможешь?

Тёма отошел назад, так что ноги его по колено оказались в пене прибоя, примерился. По огромным камням, рухнувшим со скалы и образовавшим собственно бухту, взобрался метра на три. Дальше — гладкая стена.

Тёма погладил ее ладонью, сложил пальцы щепоткой, зацепился. Медленно потянулся вверх. Перекинул пальцы. Нашарил что-то невидимое ногой. Еще подтянулся. Обернулся, показал Крису — граница гладкого, зализанного волнами во время шторма камня проходила чуть ли не в десяти метрах над пляжиком.

Юнг, внимательно наблюдавший за Тёмой, все понял и теперь всматривался в плотную, тяжелую, почти черную полоску на горизонте между океаном и серым, низким небом.

— Сколько у нас времени? — тихо спросил подошедший сзади Крис.

— В лучшем случае часа два.

— Эй! — запрокинув голову, крикнул Тёме Тартарен. — Слезай оттуда! Не знаю, как ты это делаешь, но не думаешь же ты, что мы все сможем этим путем выбраться?

— Другого, к сожалению, у нас нет, — твердо сказал Крис.

— Учтите, — предупредила ненадолго отходившая за камешки и подтягивающая джинсы Светка, — я туда не полезу.

— Я бы полезла, — улыбнулась виновато Катя. — Но я панически боюсь высоты. Да, да. Просто панически.

— Эй, эй, эй! — напомнил о себе Тартарен. — Что значит — другого пути у нас нет? Мы что, не можем проплыть вдоль берега и найти более подходящее место для высадки?

Крис, Тёма и Юнг переглянулись.

— Нет, если вы что-то такое знаете, скажите, — настаивал Леша. — Я ведь не такой тупой. Пойму.

— Мы тоже не тупые, — оглянулась на Свету Катя, и по ее лицу с приподнятыми перышками бровей было видно — она пытается собраться. — Если нам что-то угрожает, скажите сразу. — И, помолчав, добавила: — Кричать я не буду.

Крис посмотрел на Юнга.

— Ну, в общем, так, — нерешительно начал Юнг. — Полосу там на горизонте видите? Возможно, это тропическая буря. Сильный ветер, ливень стеной, ну и… волны. Шторм, Баллов семь-восемь. Может, девять. В шторм здесь вода поднимается вон до той отметки. Видите, вода обрушивалась туда с такой силой, что сточила все выступы на камне. Если шторм застанет нас здесь… нам не выбраться. Сами понимаете.

— А если мы попробуем уйти по воде? — дошло до Тартарена.

— Мы не знаем, как далеко тянется эта гряда в обе стороны. Шансов найти нормальное место для высадки до начала бури очень мало. Если шторм настигнет нас на воде, нас разобьет о скалы или утянет в океан.

— Так что же делать? — спросила Катя.

Тёма сморщил большой нос, отчего его голубые глаза сощурились, придав лицу лукавый вид, совершенно неподходящий моменту.

— Я бы вылез сам и вас вытащил. Но без снаряжения… Оно было в моей сумке.

Все посмотрели на Юнга, который повернулся к воде, вглядывался в волны, что-то прикидывая. Потом, ни слова не говоря, начал раздеваться.

— Подожди, — остановил его Тёма. — Где она примерно может быть?

Юнг показал направление.

— Далеко?

Дима припомнил, как плыл вчера…

— Метров сто пятьдесят, может, двести.

Крис быстро разделся, шагнул к подкатывающей волне, и на ее фоне стало заметно, как отлично он сложен — узкие бедра, широкие плечи, развитые мышцы.

Тёма встал рядом с ним — широкий в кости, приземистый, крепкий.

— Погодите, вы что? — не понял Юнг. — Я с вами.

— Ты остаешься, — коротко бросил Крис.

— Вы ж не знаете, где искать, — потянул с себя майку Юнг.

— Я сказал, ты остаешься, — не повышая голоса, повторил Крис.

— Почему?

— Искать придется на большой глубине, — помявшись, объяснил за Криса Тёма. — А у тебя с дыханием проблемы.

— Нам нельзя рисковать, — добавил Крис и пошел в воду.

— Эй! А про меня забыли? — возмутился Тартарен.

— Вы остаетесь с… ними, — обернувшись, показал Крис глазами на Катю со Светой. — Если через полчаса мы не вернемся, сажайте их на плот и попытайтесь как можно дальше уйти в океан. Мы к вам там присоединимся. Шансов мало, но это лучше, чем дожидаться шторма у стенки. И вот что еще — не пытайтесь лезть на стену.

Так Юнг с Тартареном и остались возле плота и двух девиц, одна из которых была перепугана и слаба, другая, несмотря на свой гонор, слишком тщедушна, чтобы на нее рассчитывать, и вместе с ними наблюдали, как двое поднырнули под волну, выскочили за ней, ушли в другую и за третьей скрылись из глаз.

— Поверить не могу, что это со мной происходит, — обняв длинные ноги модели, положив на них большеротое лицо школьницы, бормотала Катя.

— Ну да, — подколола Света. — Жила себе девочка — папа, мама, институт, женихи выгодные, все дела. Выехала в свет на конференцию искать ухажера европейского. А ее хвать — толкают в левый самолет, выбрасывают в море. И сидит она почти голенькая на скале, ждет, когда ее смоет. Вот такая справедливость.

— Ладно, — вступился Тартарен, — чего ты такая злая? Как будто сама не попала туда же…

Света царапнула Тартарена взглядом диковатых глаз.

— Я? Я в этом, можно сказать, родилась.

— В чем же?

— В том, в чем вы все только сейчас оказались.

— Да? — посмотрел на нее Тартарен внимательнее и, точно вспомнив о чем-то, сказал: — А все-таки. Как ты сюда попала?

— Не твое дело. У меня, может, выхода другого не было.

И, точно почувствовав, что проговаривается, снова напала на Лешу:

— А вот вы-то…

— Что — мы?

— Ну эту московскую дурочку, положим, грех было не затащить и не отделать. А вы-то, похоже, сами нарывались? Скучно стало? Острых ощущений захотелось?

— Это правда? — удивленно подняла голову Катя.

Тартарен сделал равнодушное лицо и отвернулся.

— Как же, — не унималась Света, — а то я не слышала, как они там в самолете хвастали друг другу — «крутой маршрут», «неизвестная экспедиция»! Похоже, и сами не знали, что их ждет. Но ехали за экстримом, это точно. Еще, наверное, денег заплатили кучу, чтоб сюда забросили. Как они грузились в эту летающую рыбу! Просто герои. Я в окно хорошо разглядела. А когда козлы с автоматами в салон попрыгали, вспомнили, поди, сытое столичное житье, пожалели, что сами на это согласились.

— Так вы что же, знаете, кто и зачем нас здесь выбросил? — повернулась Катя к Юнгу.

— Ничего мы не знаем, — хмуро ответил Тартарен. — И никому мы не платили. Нам предложили отправиться в экспедицию на месяц с условием, что о цели узнаем на месте. Денег еще пообещали. Мы и согласились.

— Ага, рассказывай, — покачала недоверчиво головой Света.

— Кто предложил? — не поняла Катя.

— Фирма какая-то, «Артур».

— Ха! — сказала Света. — И фирмы-то такой нет.

— Откуда ты знаешь? — спросил Тартарен.

— Догадалась, — отрезала Света.

Посидели, помолчали. Леша выбрал среди гальки большой плоский камень, встал, размахнулся и метнул его в океан. Расставил ноги, выпрямился, уперся руками в бока:

— Ладно, девочки. Не хнычьте. Вытащим мы вас отсюда. Катю вернем маме с папой. Тебя — куда скажешь. Все у вас будет отлично. Соберемся в Москве, будем вспоминать, как мы тут на гальке бури ждали.

Может, Тартарен их хотел успокоить. Может, себя. Только Катя сморщилась, как перед чихом, губы сухие, потрескавшиеся облизнула и сказала жалобно:

— Пить очень хочется. И есть.

— Ага. Счас, — привычно сострила Света. — Сбегаю на кухню в холодильник. Там за скалой у меня кока-кола, красная икра. Хочешь колы?

Юнг хотел вмешаться, остановить Свету. Та, словно догадавшись, перехватила его негодующий взгляд. Дима увидел темно-зеленые глаза, тонкий шрамик над губой, почувствовал, как бьет Свету нервная дрожь и что она то ли предчувствует, то ли знает, что их ждет, и боится не меньше Кати. И изо всех сил пытается скрыть свой страх.