— Во что? — шевельнулись губы, и глаза потемнели.

— Не знаю. В то, что в детстве мы все летали.

— Смотря какое было детство.

— Летали. Надо только вспомнить.

— А как?

— Увидишь, — пообещал Юнг и осторожно вынул скрепку.

— Эй, голуби! Вы чем там занимаетесь?

Юнг со Светой отпрянули друг от друга.

Тартарен захохотал. Жариков смотрел снизу вверх, прикрывшись от солнца.

— Гули-гули-гули, — дразнил Леша. — Спускайтесь с небес. Поклюйте плодов природы.

И высыпал из приспособленной под тару сумки Тёмы кучу чего-то похожего на разноцветные мячики. Или груши. Или картошку.

— Что это? — спросил с досадой Юнг.

— Это ты должен сказать. Ты ж у нас ботаник.

— Географ, — побормотал под нос Юнг. — К тому же бывший.

И полез спускаться.

— Ух ты! Сколько тут всего, — восхищенно перебирала Катя собранное Тартареном и Геной.

— Ну да! — гордо топорщил усы Тартарен. — Мы вниз по реке спустились, а там… Всего полно. Шишки лиловые, потом вот эти оранжевые, и другие зеленые, и еще вот такие, на груши похожи. А это такие маленькие апельсинчики, я их видел в Москве в супермаркете. Вон Юнг знает. Как они называются?

Юнг пожал плечами. Отобрал зеленые с фиолетовой чешуей шишки. Желтые авокадо. Оранжевые манго. А синюю, крупную, похожую на помидор ягоду подозрительно понюхал, надавил. Из зеленой мякоти брызнули желтоватые косточки.

— Это где нашел?

— Да их там целая плантация!

— На кусте, на дереве?

— Кусты там вот такие, — ребром ладони в грудь. — Вам по шейку будет.

— Не советую, — коротко сказал Юнг.

— Что?

— Есть эти штуки.

— Это почему же? — не поверил Тартарен.

— Эти растения из пасленовых. Я их не знаю. Могут быть ядовитыми.

— Да ты что… Вон их сколько здесь.

— Я предупредил, — пожал плечами Юнг. Он, честно говоря, был раздосадован бесцеремонностью Тартарена, кричавшего им снизу про голубей, и сейчас слегка злорадничал.

— Хочешь сказать, — взяв в руки помидор баклажанного цвета и повертев его, начал Тартарен, — если я его откушу, тут же концы отдам?

— Ну не сразу, — не удержался Юнг. — Помучаешься.

Тартарен сделал вид, что не поверил. Держа двумя пальцами, изучал. Потом поднес ко рту, повертел и раскрыл рот для укуса.

— Эй! — тихо окликнул его Крис.

— Леша, не надо! — вскрикнула Катя. — Нам хватит. Вон сколько всего собрали.

— Не собрали, а собрал! — опустив запретный сизый плод, гордо сказал Тартарен. — Жариков только пропадать мастер. Куда ты все пропадал-то? К дикарям на свиданку бегал?

— Не-а, — лениво ответил Гена.

— Ладно. — Тартарен чувствовал себя победителем и потому был снисходителен к промахам и слабостям других. — Тут на всех хватит. Можно даже не охотиться. А завтра я еще что-нибудь соберу.

Катя с Крисом переглянулись. В мощном теле Тартарена, в этом прирожденном по виду охотнике дремала душа истового собирателя и земледельца, человека размеренного, хозяйственного и оседлого, тайного законопослушника, фермера и собственника.

Дельтаплану по просьбе Кати дали имя Дак (от птеродактиля и знаменитого гуся).

Дак оказался типом занудным и сварливым. Все время, пока поднимали его на руках и веревках на ближайшую террасу, он скрипел, вздыхал, не предвещая ничего хорошего из дурацкой затеи — заставить летать связку бамбуковых палок и кучу банановых листьев.

Терраса представляла собой довольно ровную дорожку метров десять — пятнадцать шириной. Тянулась вдоль склона сотню метров. Шла под уклон. Если пилот сумеет, приподняв за привязанную под крылом трапецию, разогнать конструкцию достаточно сильно и вывернуть в последнюю минуту к обрыву, а там попасть в восходящий поток горячего воздуха, он, скорее всего, взлетит.

— А если он в поток не попадет? — резонно заметил Тартарен.

— Ну тогда… сами понимаете, — развел руками Тёма.

Дунул ветер.

Дак сокрушенно вздохнул.

— А кто пилот-то? — спросил Жариков.

Ему идея Тёмы с самого начала казалась безумной.

— Он должен быть достаточно легким…

Все посмотрели на жилистого и худого Гену.

— Э-э! Вы чего? Да эта хрень и пяти метров не пролетит — грохнется! Кто придумал, тот пусть и летит.

— …имеющий навыки пилотирования дельтапланов, — продолжил Тёма.

— А^_а. Тогда это не ко мне, — улыбнулся сквозь губы Гена. — Я эти штуки только по телику видел. И всегда считал летающих на них за…

— Я готов, — поколебавшись, тронул Юнг за крыло Дака.

Тот предостерегающе скрипнул.

— Может, хватит валять дурака, — выступила Светка. — Ежу ж понятно — покалечится человек, и будем мы его на себе таскать всю дорогу. А если вам все равно — давайте меня запрягайте.

— Нет уж, ты не полетишь. И не думай, — мотнул головой Юнг.

— Это почему же?

— Ты никогда не летала.

— С чего ты взял?

— Сама говорила.

— Просто забыла. А теперь вспомнила.

Пока спорили, Тёма подлез под скрипучего Дака, ухватился за трапецию, приподнял…

Дельтаплан вздрогнул и слегка накренился. Но набок не упал. Тёма легко удерживал его на весу.

— Крис, Юнг, помогите-ка, — послышался голос Тёмы из-под крыла.

Встали с двух сторон. Юнг — ближе к обрыву.

Тёма объяснил, что делать.

— Э-е! — крикнула Катя снизу. Она там осталась, так и не решившись на этот раз лезть по стенке. Дима помахал ей рукой.

Тёма дал команду. Побежали втроем, неся над собой самодельный дельтаплан. Метров через тридцать неслись уже как на стометровке.

— Юнг! — крикнул Тёма.

Юнг отпустил крыло, упал на землю, покатился, ободрав колено, в самый последний момент зацепился за край обрыва, повис, услышал крик Светы, точно оттолкнувшись от него, в одно движение забросил себя на террасу.

Без Юнга Дак стал крениться набок и сползать к обрыву.

— Крис! — крикнул Тёма.

Крис отпустил крыло. Тёма с силой оттолкнулся, вспрыгнул грудью на трапецию, ноги забросил вверх, зацепился ими за две петли из лиан в хвосте Дака.

Дак заскрипел и рухнул вниз. Наверху замерли. Катя вскрикнула. У самой земли дельтаплан вдруг дернул тупым носом вверх, взлетел, мелькнул мимо ребят, как огромный и нелепый голубь из серой и мятой бумаги.

— Сработало! — подпрыгнул Юнг.

— Вот блин! — открыл рот Тартарен.

Дак попал в тот самый восходящий поток и поднимался теперь почти вертикально, унося Тёму и уменьшаясь на глазах. Вот он пересек пространство над лесом. Нацелился на скалы с той стороны реки. Не долетев до них совсем немного, сделал вираж, пошел. Поднялся еще метров на сто и снизу стал совсем как обычная птица, парящая в небе. Несколько, правда, крупноватая птица. К тому же без головы и хвоста. И с какой-то палочкой под брюхом.

Палочкой снизу казался Тёма.

Какое-то время Дак парил в небе, чуть покачивая сросшимся в одно своими крыльями. Потом вдруг качнулся сильнее. Накренился. Задрал конец крыла. Сделал маленький и быстрый круг. Вдруг завертелся, стремительно теряя высоту.

Видно было, как болтает Тёму под крылом, как он пытается удержать дельтаплан, как рвутся и облетают с крыльев листья банана. Катя села разом на корточки и закрыла лицо руками. Юнг смотрел вверх, не в силах отвести взгляд. Тёма падал. Видеть Юнг этого не хотел. Но не смотреть не мог.

Тёма попробовал повернуть дельтаплан к лесу (падать, так хоть на деревья), но тот упорно тащил его к той самой террасе, с которой они только что взлетели. Летел под углом, кружась, но не сворачивая.

Катя с ужасом ждала удара о землю. Его все не было. Раздвинула пальцы на лице, глаза приоткрыла и даже крикнуть не смогла — Дак с Тёмой летели прямо на нее. Зато на террасе закричали.

Катя не двинулась. Не долетев до нее метра два, растерявшая перья птица дернулась, задрала тупой нос кверху, застыла на секунду метрах в трех от земли.

Тёма трапецию выпустил, упал рядом с Катей. Дак нырнул и с треском врезался в слоеную стенку террасы. Тёма сел, озабоченно потрогал голову и улыбнулся Кате, точно светляка в ладонях показал.