Он присел на край кровати, подал ей стакан, и они молча стали пить. Потом он просунул руку под простыню и слегка сжал ее ногу.

— Отдай мне свою ногу, — сказал он.

— С чего это вдруг?

— У тебя их две, а у меня ни одной.

— У тебя есть свои ноги.

— Мне они не нравятся. Из-за варикозного расширения вен. Я хочу твою ногу.

— Не получишь.

— Тоже мне друг называется.

Он поднялся и начал голым расхаживать по комнате, время от времени прикладываясь к своему стакану.

— Элен, — твердо произнес он, — мы должны изменить наш образ жизни.

— Как это?

— Мы никогда ничего не делаем. Никуда не ходим.

— Мы ходили сегодня вечером обедать в ресторан.

— Да, а что потом? В постель и пьем, пьем, пьем! Даже в кино не ходим.

— Хочешь пойти в кино, Юк? Сейчас я встану и оденусь.

— Нет, я не хочу в кино. Но мы никогда не ходим на концерты, в театр, на балет, в музей. У нас нет культурной жизни, дорогая моя Элен. Мы либо едим, либо пьем, либо лежим в постели — иногда то, другое и третье одновременно. А там огромный мир за окном, мисс Майли, — проповедовал он, величественно размахивая рукой. — Там красота, истина и многое другое, ради чего стоит жить.

— И что же ты предлагаешь, мой господин?

— Тихо, — распорядился он. — Господин будет думать.

Господин думал, продолжая расхаживать по комнате со своим мерно болтающимся туда и сюда никчемным половым органом. Потом он внезапно остановился и повернулся к Элен лицом.

— У тебя есть чемоданы?

— Конечно. Целых три. Один большой, другой поменьше, третий совсем маленький с молнией по периметру. Все — голубые. Пластик, но выглядит почти как кожа.

— Помнишь тот полосатый халат, который ты купила мне и который я еще ни разу не надевал? Он все еще у тебя?

— Конечно. Он где-то здесь! А в чем дело?

В его глазах появился знакомый ей демонический блеск — он что-то замышлял.

— У тебя есть кольцо — любое, какое налезет тебе на средний палец левой руки? Даже если оно с камушками, его можно повернуть, чтобы оно выглядело как обручальное.

— Наверное, — слабо откликнулась она, — наверное у меня есть такое кольцо.

Он подошел к ней, сел рядом на кровать и взял ее за руку.

— Элен, — вдохновенно начал он. — У меня есть идея. Если она тебе не понравится и ты не согласишься в ней участвовать, я не буду с тобой разговаривать до конца жизни. А должен тебя предупредить, что я собираюсь жить вечно, поскольку недостоин того, чтобы умереть.

— Ладно, Юк, что за идея?

— У тебя есть наличные деньги в доме?

— Да.

— Сколько?

— Восемьдесят или девяносто долларов. Что-то около этого.

— Замечательно. И у меня сто десять. Теперь вот что… У меня с собой есть кредитные карточки. Я позвоню в авиакомпанию и забронирую два места на рейс до Вашингтона, штат Колумбия. Я позвоню в гостиницу в Вашингтоне — в самую дорогую, роскошную и модную гостиницу и закажу, если удастся, номер для новобрачных. Потом сложишь свои вещи в средний чемодан и в тот, что похож на шляпную коробку с молнией по периметру — пихай все, что нам может потребоваться для одного незабываемого дня в столице. А потом мы отправимся в Вашингтон посмотреть как цветет вишня.

— Юк, опомнись, на дворе же ноябрь!

— Значит, мы посмотрим на деревья, покрывающиеся вишневым цветом весной. Посетим Белый Дом, Капитолий и Смитсоновский институт. Обойдем все исторические места Вашингтона и впитаем, так сказать, культурное наследие страны. Художественные галереи, библиотеки, памятник Вашингтону, мемориал Линкольна. Мы ощутим волнение и благоговейный трепет и проведем очень культурный день. А к завтрашнему вечеру мы вернемся. Значит так, мы прямо сейчас летим в Вашингтон.

Элен не надо было упрашивать.

— Поехали! — завопила она, вскакивая с кровати.

Пока он принимал душ, она наполнила мисочки в клетке попугая водой и кормом, затем сняла с верхней полки шкафа два чемодана и начала складывать в них вещи. Сколько вещей нужно на один день? Она положила халаты и нижнее белье, свитер, вязаный костюм, всю свою косметику. Чемоданы все равно выглядели пустыми и подозрительно легкими. Тогда она бросила несколько книг и бутылку виски, чтобы коридорный в гостинице ничего не заподозрил.

Фэй вылетел из ванной, и в нее влетела Элен. Когда она вышла, он был уже одет и держал в руках бумажник с кредитными карточками.

— Я только что позвонил Эдит и сказал ей, что проведу уик-энд с другом.

— И как ей это понравилось?

Юк оскалился в ехидной улыбке.

— Ей это не понравилось.

Он позвонил в авиакомпанию и выяснил, что они могут попасть на рейс в Вашингтон, штат Колумбия, если успеют добраться до аэропорта «Ла Гардия» к десяти часам. Он позвонил в централизованную гостиничную службу; его соединили с Вашингтоном, и он зарезервировал номер для двоих. Номер для новобрачных был занят восьмидесятидвухлетним сенатором и его двадцатитрехлетней невестой, но администратор пообещал оставить очень неплохой двухместный номер с видом на Белый дом.

Они спустились вниз с чемоданами в половине десятого. Псевдообручальное кольцо на левой руке Элен скрывала перчатка. Консьерж вышел на середину улицы, и заложив два пальца в рот, принялся свистеть.

— Аэропорт «Ла Гардия», — сказал Фэй водителю подъехавшего такси. — Как можно скорее, мы должны успеть на самолет.

— Вы в своем уме? — осведомился водитель. — Вы хотите, чтобы я в такое время ехал в «Ла Гардия»? А откуда я знаю удастся ли мне заполучить пассажира в обратный конец. Встану там в очередь, местные ребята мне башку проломят. Думаешь, я поеду…

— Двадцать долларов, — сказал Фэй.

— Положите багаж на переднее сидение, — распорядился таксист. — Тогда вам, ребята, будет удобнее сзади.

По дороге выяснилось, что у таксиста был девятнадцатилетний сын, который необъяснимым образом влюбился в пятидесятилетнюю овдовевшую бабушку, владевшую кошерными note 25 мясными лавками и палаткой на Эссексском рынке, где торговали пикулями. Теперь вопрос был в том… вопрос был… Впрочем, вопрос так и не был толком поставлен, но все трое предложили свои варианты ответов — вполне логичные, и поездка прошла в непринужденной, дружественной обстановке.

В аэропорту выяснилось, что у них еще полно времени. Они даже зашли в бар, где Элен сняла перчатки, а Фэй сказа бармену:

— Моя жена хотела бы виски с содовой, и я тоже не отказался бы от стаканчика.

Бармен не моргнул и глазом. Он даже не взглянул на руку Элен, которую та положила на стойку.

Фэй поднял свой стакан и чокнулся с Элен.

— Все будет хорошо, — заверил он ее.

Ничего особенного не произошло за время их полета в Вашингтон, если не считать откровения Ричарда Фэя.

— Я люблю путешествовать, — сказала Элен, глядя в окно. — Люблю бывать в разных местах. Я бы хотела побывать везде. Юк, если бы тебе предложили выбрать, где бы ты хотел оказаться сейчас?

— Сейчас? — переспросил он.

— Да.

— Где бы я хотел оказаться?

— Да.

— Я бы хотел лежать обнаженным между твоих обнаженных бедер.

Она смущенно улыбнулась и сжала его руку.

Им повезло с такси, что Элен истолковала, как доброе предзнаменование. В гостиницу их отвез таксист, чья жена страдала хроническим гайморитом. Фэй зарегистрировал их в гостинице как мистера и миссис Фэй из Нью-Йорка. А Элен небрежно продемонстрировала свое кольцо, положив левую руку на стойку рядом с регистрационной книгой.

Столетний посыльный донес до номера их чемоданы, показал, где включается свет, как открываются и закрываются двери, спустил и поднял французские шторы и улыбнулся. Ричард дал ему пять долларов.

— Мы хотели бы… — сказал он, — мы с женой хотели бы, чтобы вы принесли четыре высоких стакана, четыре бутылочки с содовой и четыре бутылочки имбирного пива. Еще мы хотели бы путеводитель по Вашингтону с иллюстрациями и описаниями важнейших исторических мест и достопримечательностей, которые мы с женой должны обязательно посетить.