— Ты догадлив. Я даже не стала отвечать на его письма. Какого черта! Затем я узнала, что он вернулся и действительно развелся со своей женой и женился на женщине, которую знал всего пару недель.

— Извини, Элен.

— Извини? За что? А впрочем, ладно. Думаю, знай я тогда то, что знаю теперь, я бы наверное дождалась его. Но я уже говорила: какой смысл оглядываться назад? Кончишь тем, что сойдешь с ума.

Он аккуратно поставил свои ботинки под кровать.

— Ты приехала в Нью-Йорк прямо из Огайо?

— Да. Я работала секретаршей в одной конторе в Лоуер Хотчкисс. Это мой родной город, недалеко от Толедо. Босс был неплохой парень — ничего особенного. Каждую неделю, в день получки, он гонялся за мной по офису, и раз в месяц я давала ему себя поймать. Скука смертная была в этом Лоуер Хотчкисс. У него была жена, хороший дом, двое детей. Сын — моих лет, но я ни разу его не видела. У жены был рак. Она умерла, и это здорово подкосило его. После ее похорон, он попросил меня провести эту ночь с ним, в мотеле. Я согласилась, но на этом все кончилось. Больше он ко мне не приставал. Вскоре после этого я уехала в Нью-Йорк.

Он сделал глоток коньяку и стал неторопливо расстегивать подвязки на носках.

— Чем ты занималась до того, как стала секретаршей?

— До этого я посещала бизнес-школу и научилась печатать и стенографировать. И еще я разносила похлебку в местной забегаловке.

— Ты была официанткой в ресторане?

— Черт возьми, я что, говорю по-эскимоски, что ли?

— Я просто хотел убедиться, правильно ли я понял, Элен.

— Да, я была официанткой в ресторане. Я бы посоветовала эту работу всем девушкам, желающим научиться, как обращаться с мужчинами. Прежде всего, приучаешь себя к тому, что тебя не тошнит при виде мужчины, поглощающего пищу. Это очень важно для любой девушки, если она хочет быть счастлива в замужестве. Во-вторых, учишься различать, когда мужчина всерьез интересуется тобой, а когда он просто треплется. Большинство из них в «Китти Кэт» просто мололи языком — девяносто процентов, так скажем.

— Вы находите, что эта пропорция справедлива и для мужчин Нью-Йорка?

— В Нью-Йорке, может быть, даже девяносто пять процентов. Но давайте поговорим о вас, Джоу. Что было у вас интересного в жизни?

— О, нет, — запротестовал он. — Это скучно. В моей жизни случалось гораздо меньше интересного. Она была долгой, но не такой насыщенной. Пожалуйста, расскажи мне еще.

Он скатал свои шелковые носки в маленькие шарики и засунул их в ботинки.

— Хорошо, — сказала она, обхватив свои колени. — Как на исповеди. Я не вспоминала об этих вещах давным-давно. Ну… я встречалась с разными парнями, приходившими в «Китти Кэт», и мне было очень весело.

— Был ли там какой-нибудь человек, который был вам особенно приятен?

— Было несколько, которые мне были интересны — по разным причинам. Был такой Джо Фоссли, владелец гаража. Он был пожилой — годился мне в отцы.

— Тебе нравятся пожилые мужчины?

— Пожилые мужчины? Конечно. И молодые мужчины, и те, что не относятся ни к тем, ни к другим. При чем здесь возраст?.. Затем был Эдди Чейз, парень, с которым мы вместе учились в школе. Он работал в мебельном магазине своего отца и у него была своя машина. Нам было очень весело вместе, но ничего серьезного. Эдди не собирался жениться — он просто валял дурака в ожидании, когда его призовут в армию. Потом появился коммивояжер, оказавшийся у нас проездом. Его звали Сми Джон Смит. Я знаю, это звучит смешно, но его действительно так звали. Он показывал мне свое свидетельство о рождении и водительские права.

Он расстегнул золотые запонки на манжетах своей полосатой рубашки и осторожно сложил их в маленькую кожаную коробочку, стоявшую на трюмо. И начал медленно развязывать галстук. Элен наблюдала за ним, несколько озадаченная этим странным ритуалом.

— И что за человек был этот Джон Смит?

— Странный человек, действительно странный. Ему было под сорок, маленький толстяк, почти лысый, со вставными зубами. Он жил отдельно от своей жены.

— А что в нем было такого странного?

— Ну, Джонни выглядел в точности, как коммивояжер. Я имею в виду, что он вечно обменивался шуточками с другими мужчинами за обедом, носил в нагрудном кармане авторучку и сигары, любил пошуметь и выпить. Но когда я приходила к нему на свидание, он совершенно преображался. Он становился спокойным, внимательным и очень нежным. Отличным парнем, просто отличным парнем. Мы ехали по шоссе в какой-нибудь мотель и там, о боже, этот парень был лучшим из всех. Этот маленький, толстый, лысый, немолодой парень был лучше всех. Он показал мне, что такое настоящий секс.

Джоу Родс замер, до половины расстегнув рубашку.

— Ты говоришь это для того, чтобы придать мне уверенности?

— Неужели мужчина, который способен снять женщину вдвое младше него в Нью-йркском историческом обществе нуждается в поддержке? Не говорите глупостей. Нет, я просто хочу сказать, что гуляла с мальчиками с девяти лет. И к тому времени, когда я встретила старого Джонни, я уже знала, что к чему. Но для меня это никогда ничего не значило. Знаешь, вроде как почесать зудящее место, не более того. Но для Джонни это значило очень многое. В этом была вся его жизнь — он жил ради этого. И он показал мне, что это такое. Я многому научилась у него, но это было больше, чем просто секс. Джонни был первым мужчиной из всех, с кем я до этого спала, который дал мне почувствовать, что я нужна, что я желанна, что я составляю с ним единое целое. Не просто любая женщина, а именно я. Понимаешь, о чем я?

— Да, Элен. Мне кажется я понимаю.

Он выпутался из петель своих шелковых подтяжек, снял рубашку и встряхнул ее. Затем повесил ее на ручку дверцы шкафа. Он остался в легкой бежевой нижней рубашке с короткими рукавами и тремя пуговицами на вороте.

— А что ты делала до того, как стала официанткой в «Китти Кэт»?

— До этого? Ну, целый год после школы я жила дома и помогала матери по хозяйству. Она очень болела после того, как умер мой отец. У меня есть три брата, все старше меня. Альфред к тому времени уже женился и жил в Калифорнии. Средний, Эрл, служил в армии. Его призвали в сорок восьмом. И все еще служит. Теперь уже капитан. Сейчас он во Вьетнаме. Но он в хозчасти, так что я не думаю, что он подвергается большой опасности. Льюис, это младший, закончил школу на год раньше меня. Он работал в банке. Так мы и жили на то, что зарабатывал Льюис и на страховку отца. Иногда Эрл присылал нам какие-то деньги из своего армейского довольствия.

— У тебя было счастливое детство?

— О, да! Да, очень счастливое. Мы жили на ферме под Лоуер Хотчкисс. До того как умер отец, они с дядей, это брат отца, вели хозяйство, а мои братья им помогали. Да, весело было. Мой отец и дядя любили работать, но и отдохнуть были не прочь. Они любили посмеяться и вечно шутили.

— И как же они шутили?

— О, боже, Джоу, я тебе наверное уже до слез надоела со всей этой ерундой.

— Нет, вовсе нет. Мне доставляет это огромное удовольствие. Мне очень интересно. Пожалуйста, не останавливайся.

— Хорошо. Ну, ты наверное представляешь, какие шутки отпускают фермеры. Однажды дядя привез мне маленького хорошенького кролика из города. Такого белого крошечного кролика. Я не знала, что он купил еще четырех белых кроликов, один другого больше. Каждое утро в течении четырех дней он тайком пробирался к клетке, вынимал оттуда кролика и клал на его место кролика побольше. Таким образом мой кролик с каждым днем становился все больше и больше. Я была так потрясена этим, что таскала его с собой повсюду и показывала соседям. Через четыре дня, когда он стал совсем большим, дядя дал обратный ход, и мой кролик начал уменьшаться с каждым днем. Боже, я не понимала, что происходит. Я боялась, что он станет совсем маленьким и исчезнет. Я заплакала, и тогда мой дядя обнял меня, поцеловал и рассказал мне все, а затем отдал мне остальных кроликов. Вот такие были шутки.

Он снял нижнюю рубашку через голову. У него было худое, бледное, безволосое тело. Соски напоминали две крошечные блеклые розы. Элен была очарована.