— Да, сэр.

— Боже мой, Дикон, вам еще предстоит раскаяться за это. Взгляните вокруг. Принюхайтесь. Колли, нас предали.

— Мистер Белл предупреждал вас, сэр, — заметил Колли. — Смею сказать, здесь очень уютно.

— Если существует на свете что-либо, выглядящее менее уютно, — пробормотал Дикон. — Вот и «Источники».

— Эти вонючие лужи?

— Да. А там на веранде я вижу собравшихся Клейров. Вас ждут, сэр, — сказал молодой человек. Краем глаза он заметил, как рука Гонта коснулась сначала галстука, затем шляпы, и вдруг подумал: «Он выглядит типичным знаменитым актером».

Автомобиль качнулся на последнем отрезке дорожки и перескочил через пемзовый пригорок. Дикон затормозил возле ступеней веранды, вышел из машины и, сняв шляпу, приблизился к застывшему в ожидании семейству Клейр. Он ощущал нервозность, а обстановка вокруг казалась ему абсурдной. Клейры сгруппировались на манер семейных портретов времен короля Эдуарда, застыв в эксцентрическом развороте. Миссис Клейр с полковником сидели в шезлонгах, Барбара устроилась на ступеньках и тискала сопротивляющуюся собачонку. Дикон решил, что хозяева надели свои лучшие наряды. Саймон, находившийся здесь, очевидно, по принуждению, с убийственным видом стоял возле матери. Все вокруг выглядело запущенным. Такой представляется свора вождя одного из местных племен, когда его слуга держит в ней пару кобелей.

Когда Дикон появился на веранде, из своей комнаты вышел доктор Акрингтон.

— Как видите, мы прибыли, — воскликнул молодой человек с притворным весельем в голосе.

Клейры поднялись. Принуждаемый смущением, сомнениями и замешательством, ослепленный Дикон пожал всем руки. Барбара в возбуждении заглянула через его плечо, и он с беспокойством увидел то, что впоследствии стал признавать пророческим знаком, а именно, как побелели давно не знающие помады губы девушки. Пальцы Гонта вдруг сжали руку молодого человека, и он поторопился представить хозяевам великого актера.

Миссис Клейр привела сложившуюся ситуацию в равновесие. Однако Дикону пришло в голову, что это некий вид равновесия, с которым Гонт совершенно не был знаком. Женщина словно приветствовала слабого здоровьем викария, прибывшего в свой приход, находящийся в трущобном районе.

— Такая долгая поездка, — с тревогой произнесла она. — Вы, наверное, очень устали?

— Ни капли, — ответил Гонт, достигший возраста, когда артисты проявляют некоторую легкомысленную смелость, присущую молодости.

— Но дорога столь ужасна, и вы выглядите утомленным, — тактично настаивала миссис Клейр.

Дикон заметил появляющуюся на губах Гонта церемонную улыбку. Актер повернулся к Барбаре. По какой-то причине, которую он и не пытался проанализировать, Дикону хотелось, чтобы девушка понравилась Гонту. С опасением молодой человек наблюдал, как Барбара вздрогнула, будто от удара током, широко раскрыла глаза и склонила голову набок подобно озорному щенку. «О черт, — подумал Дикон, — она опять хочет показаться забавной».

— Добро пожаловать, — произнесла девушка загробным голосом, — в наше смиренное жилище.

Гонт пожал ее руку излишне торопливо.

— Боюсь, вы найдете курорт слишком скучным, — сказал полковник Клейр, взглянув на актера и тут же отведя глаза в сторону. — Местность, наверное, не совсем для вас привычная?

— Но мы только что заметили, — приветливо ответил Гонт, — как ваш здешний пейзаж похож на театральную декорацию. — Он махнул рукой в сторону Пика Рэнджи. — Так и ждешь звуков оркестра.

Полковник выглядел расстроенным и слегка задетым.

— Мой брат, — пробормотала миссис Клейр. Доктор Акрингтон подался вперед. Внимание Дикона переключилось с подробностей заключительного акта знакомств на поведение Саймона Клейра, который вдруг выступил из тени, сбежал по ступенькам и схватил изумленного Колли за руку. Тот стоял возле нагруженного автомобиля.

— Как ваши дела? — громко спросил юноша. — Давайте помогу отнести вещи.

— Хорошо. Спасибо, сэр.

— Идемте, — твердо заявил Саймон, схватил своими сильными руками большой чемодан из свиной кожи, выволок его из машины и не очень бережно опустил возле пемзового пригорка. Колли издал тихий испуганный стон.

— Стоп, стоп, стоп! — раздался громкий возглас. Мистер Квестинг с грохотом выскочил из дома и сбежал по ступенькам веранды. — Отойдите, молодой человек, — приказал он, оттирая Саймона плечом от автомобиля.

— Почему? — возмутился тот.

— Так не обращаются с высококлассным багажом, — засуетился мистер Квестинг с невыносимо высокомерным видом. — Вам еще придется этому поучиться. Держите чемодан осторожнее. — Бизнесмен с коротким смешком повернулся к Дикону. — У нас все готово, но мы должны еще многому научиться. Ну, хорошо, хорошо, хорошо. Как дела у молодого джентльмена? — С этими словами мистер Квестинг снял шляпу и подскочил к Гонту. При этом с ним произошла поразительно быстрая перемена. Он мог по желанию принимать вид либо первоклассного актера, либо марионетки, управляемой неким брамином весьма средних способностей. Внезапно в нем появилось почтение. — Я и не думал, — сказал бизнесмен, — что имею честь…

— Мистер Квестинг, — произнес Дикон.

— Это великий день для «Источников», сэр, — заявил тот. — Великий день!

— Спасибо, — поблагодарил Гонт, глядя на него. — Если можно, я бы хотел взглянуть на свои комнаты. — Он повернулся к миссис Клейр. — Дикон рассказывал, как много хлопот доставили вам приготовления к моему приезду. В самом деле, это очень мило с вашей стороны. Сердечно благодарю.

Дикон заметил, что речью, произнесенной со знаменитой интонацией Гонта, в которой звучала подкупающая искренность, актер пленил миссис Клейр. Она озарила его восторженным взглядом.

— Я постараюсь, чтобы мое присутствие не было никому в тягость, — добавил Гонт. — Все хорошо.

Последняя фраза предназначалась мистеру Квестингу.

Компания, образовав небольшую процессию, двинулась вдоль веранды. Бизнесмен, так и не надев шляпу, взял на себя роль предводителя.

Барбара сидела на краешке своей раскладной кровати в маленькой душной спальне и разглядывала два платья. Какое из них стоит надеть на обед в первый вечер? Оба были далеко не новыми. Красное с кружевами прислала два года назад младшая тетка девушки, которая, видимо, достаточно долго носила его в Индии. Барбара переделала платье под свою фигуру, но с плечом вышло что-то не так, поэтому материя оттопыривалась там, где должна была плотно прилегать. С целью скрыть дефект девушка прикрепила возле шеи черный цветок. Она никогда не переодевалась к обеду, тем более в такое длинное платье. Саймон мог отпустить колкое замечание по поводу красных кружев. Альтернативным вариантом являлось одеяние нежно-голубого цвета с грязно-желтой отделкой. Бедная Барбара подновила его с помощью дьявольского орехового орнамента и атласного пояса, даже сама удивляясь подобному успеху.

Вспомнив, что должна находиться на кухне с Хайей, девушка отбросила прочь сомнения, натянула через голову красное платье и посмотрела на собственное непропорциональное отражение в оконном стекле. Нет, такая одежда никогда не будет принадлежать ей. Она навсегда останется воспоминанием о незнакомой тете Винни, написавшей два года назад: «Высылаю кое-какую мелочь для Ба. Надеюсь, она сможет носить красное». Но сможет ли она на самом деле? Сможет ли она окунуться в яркий свет дня в этой чужой, сиротской одежде, когда все знают о ее самодельном наряде? Барбара всмотрелась в лицо, слегка искаженное стеклом, и вдруг судорожно начала срывать с себя платье, путаясь в пахнущих пылью кружевах.

— Барбара, — послышался голос ее матери. — Где ты, Ба?

— Иду!

«Ладно, пусть будет цветастое».

Но когда девушка, разгоряченная и отчаявшаяся, наконец оделась, расправила на себе платье, она крепко сжала ладони.

«О Боже, сделай так, чтобы ему понравилось здесь. Пожалуйста, Боже милосердный, пусть ему понравится».

— Вы сможете вынести это? — спросил Дикон.